Убрав ее вещи, он открыл доступ к своим, тем самым, которые старательно загораживал от Чарли, пока загружал багажник.
Это были его собственные коробки.
Одна из них — картонная, внутри находились номерные знаки Нью-Йорка, Делавэра и Пенсильвании. Отправляясь за Чарли, он не забыл их поменять, в отличие от своих водительских прав. Он предполагал тогда, что она запаникует, если не увидит номера Нью-Джерси. Оказалось, она даже не посмотрела.
Кроме того, в коробке лежали несколько мотков веревки различной длины. В угол была засунута белая тряпка размером больше носового платка, но короче полотенца.
Очень надежный кляп.
Рядом с картонной коробкой лежал набор инструментов. Тот самый, который в его детские годы его отец, несчастный кусок дерьма, держал в гараже. Теперь отец мертв, и ящик с инструментами перешел по наследству сыну. Подвинув сейчас немного ящик в багажнике, он открыл крышку и перебрал содержимое, отодвинув в сторону молоток с гвоздодером, отвертки с острыми, как долото, наконечниками, плоскогубцы. И наконец нашел то, что искал.
Комплект наручников, ключи от которых висели на брелоке в его кармане, и нож. Последний не слишком большой. Определенно не охотничий кинжал, хотя и оный тоже лежал где-то в ящике с инструментами.
Это был классический швейцарский армейский нож. Такой подходит для любого случая, и его легко спрятать.
Прежде чем направиться в туалет, он захлопнул багажник, засунул нож в один из передних карманов джинсов, а наручники — в другой.
Он совсем не хотел ими пользоваться.
Но понимал, что сделает это, если придется.
Одиннадцать вечера
Интерьер. Стоянка — ночь
Джош уже стоял у двери, когда Чарли стала выходить из туалета.
Он был очень близко.
Его рука, занесенная для стука, буквально повисла в воздухе.
Чарли испуганно отшатнулась. Подобно блондинке в тот момент, когда та обнаружила Чарли в кабинке.
— Женщина вышла и сказала, что я должен тебя проведать. Она утверждала, что ты пьяна в стельку, — сразу принялся объяснять Джош, потом замолк и засунул руки глубоко в карманы. — Поэтому я должен спросить: ты… э-э… действительно пьяна в стельку?
Чарли покачала головой, в глубине души желая, чтобы было именно так. Это, по крайней мере, объяснило бы происходящее у нее в голове. Но она просто чувствовала себя потерянной. Прилив утащил ее в море, хотя она изо всех сил гребла к берегу.
— Просто случилось небольшое недоразумение, — ответила она.
Джош с любопытством наклонил голову.
— Недоразумение в фильме?
— Разумеется.
Они быстро оказались снаружи, где снова пошел снег. Много снежинок. Невесомых, как пыль. Джош остановился, чтобы поймать одну из них на язык, и, именно глядя на это, Чарли поняла, что снег настоящий, а не из ее личного снежного шара а-ля Гражданин Кейн.
Тот факт, что она даже неспособна самостоятельно различать погоду, утвердил Чарли в мысли, что она приняла правильное решение. Да, у нее были подозрения насчет Джоша, но они растворялись с каждым шагом к парковке. Боже мой! Он все еще ловил снежинки, высунув язык, как собака! Убийцы так не делают. Так делают дети. Так делают хорошие люди.
И Чарли склонилась к мысли, что Джош может быть милым, несмотря на то что лгал. Он явно об этом сожалеет. Потому что, прежде чем они забрались обратно в «Гранд АМ», Джош посмотрел на Чарли поверх покрытой снегом крыши машины и сказал:
— Кстати, мне очень жаль. Мне не следовало лгать тебе, начиная с того момента, когда мы встретились у райдборда. Ты имеешь полное право не доверять мне.
— Я доверяю тебе, — возразила Чарли, хотя это было не совсем так. Не безоговорочно. Простая истина заключалась в том, что еще меньше она доверяла себе.
Что касается лжи Джоша, то она списала ее на чувство одиночества, а не на злой умысел. Чарли понимала его состояние, ведь она отгородилась ото всех, кроме Робби и нэни. Они оба с Джошем были очень одиноки.
— Значит, мы все выяснили? — спросил Джош.
— Наверное, — пожала плечами Чарли, и это получился самый честный ответ, на который она способна.
— Тогда поехали.
Она села в автомобиль. Даже несмотря на оставшиеся сомнения, других вариантов не имелось. Еще одна машина на стоянке — это «Олдсмобиль», стоявший в дальнем конце на холостом ходу, принадлежал женщине, с которой Чарли столкнулась в туалете. Она стояла рядом с машиной, курила сигарету и наблюдала, как они трогались.
Когда они проезжали мимо, Чарли заметила озабоченное выражение ее лица, иногда даже немного терявшегося в клубах дыма. На минуту она задумалась, что же еще эта женщина сказала Джошу. Упоминула ли о подозрениях Чарли? Если нет, то сожалеет ли она об этом сейчас? Нужно ли Чарли огорчаться из-за того, что пришлось вернуться в эту машину?
Она дала себе отрицательный ответ. Все в порядке. Нужно последовать совету блондинки и выпить кофе, чтобы прояснить голову. И приготовиться к долгой ничем не примечательной поездке домой.
— Так что это был за фильм? — спросил Джош, у которого, очевидно, были другие идеи. — Должно быть, все выглядело странно, если женщина подумала, что ты под мухой.
Чарли до сих пор ясно представляла, как Мэдди стоит перед зеркалом и красит губы яркой, словно кровь, помадой. Хуже того, она все еще слышала ее голос.
«Тебе не следовало бросать меня».
— Я не хочу об этом говорить, — отмахнулась она.
— Значит, плохой фильм? — спросил Джош.
— Да, плохой.
Чарли хотелось поскорее забыть о случившемся. И она, конечно, не собиралась обсуждать это с Джошем.
— Скажи правду, — попросил он. — Неужели все было прям ужасно? Или ты не хочешь рассказывать, потому что все еще не доверяешь мне?
— Я доверяю людям, которых знаю.
— Тогда давай познакомимся поближе, — Добродушная улыбка расползлась по лицу Джоша. — Может, нам действительно стоит сыграть в «Двадцать Вопросов»?
Чарли оставалась серьезной. Она все еще слишком нервничала из-за того, что вообразила целую игру из полутора десятков вопросов и ответов. Из-за того, что фильм в ее голове длился так долго. Из-за того, что из ее сознания выпал большой отрезок времени.
— Я бы предпочла не делать этого, — сказала она.
— Тогда давай зададим каждый по одному вопросу, — предложил Джош. — Сначала я спрашиваю тебя, а потом ты — меня.
— Ты уже достаточно обо мне знаешь.
— Ты не рассказала мне о своих родителях.
— Что именно? — нахмурилась Чарли.
— Они погибли в автокатастрофе, верно?
