Но Джош не выглядел заблудившимся. Всю дорогу казалось, что он точно знал, куда ехал. И сейчас он уверенно вел машину через лес, свет фар выхватывал деревья, которые обнимали обочину дороги. Чарли пришла в голову мысль — это потому, что он заранее выбрал место. Исследовал его.
Она знала, что сейчас самое время действовать, и ей нужно, наконец, выпрыгнуть из машины. Но страх — эта тяжелая, громоздкая штука — удерживала ее на месте.
Чарли задумалась, была ли Мэдди два месяца назад в подобной ситуации, и очень понадеялась, что нет. Чарли очень хотелось верить, что Мэдди понятия не имела, что с ней сейчас произойдет. Что последние мгновения ее жизни были такими же величественными и живыми, как и она сама.
— Мы должны развернуться, — сказала Чарли голосом робота, потому что пыталась скрыть свой страх. — Здесь ничего нет.
— Есть, — возразил Джош. — Я видел указатель на шоссе.
Единственным знаком, который запомнился Чарли, был рекламный щит ныне несуществующего домика.
— Уже поздно, — не сдавалась она. — Там наверняка закрыто.
Джош по-прежнему удерживал свое внимание на дороге, ответственно вел машину, крепко сжимая пальцами руль и напрягая предплечья.
— Надеюсь, что нет.
Чарли продолжала канючить, потому что это было все, что она могла сделать в данный момент, хотя не вызывало сомнений, что Джош и не собирался внимательно ее слушать.
— Уже поздно, мы потеряли уйму времени, а я устала и ужасно хочу домой.
На последнем слове ее голос сорвался. В нем прорезалась печаль.
Дом.
Нэни Норма сейчас, наверное, ждет ее.
Чарли представила бабушку на диване в халате поверх ночной рубашки, с бокалом бурбона; в ее очках отражается экран телевизора с кадрами из мюзикла Басби Беркли. От этой мысли сердце Чарли тоже стало обрываться, как и голос.
Следом за отчаянной болью появилось желание бороться. Сюрприз для самой Чарли, которая все это время думала только о побеге.
Но теперь становилось понятно, что борьба может стать ее правильным выбором.
Сделать больно Джошу, прежде чем он сможет причинить боль ей.
Чарли посмотрела на рюкзак у своих ног. Внутри находились вещи, обычные для женской сумочки. Ее бумажник, мелочь, салфетки и жевательная резинка. Пропал перцовый баллончик, который бабушка Норма вручила ей перед отъездом в «Олифант». Чарли потеряла его больше года назад и даже не подумала заменить. Все, что оставалось для самообороны, — это ее ключи, звеневшие на дне, когда девушка поднимала рюкзак.
Она расстегнула его и нащупала внутри связку. Та была невелика и, конечно, не так хороша, как перцовый баллончик. Но если Чарли будет держать ключи растопыренными, торчащими меж пальцев, в стиле Фредди Крюгера, она, возможно, сумеет отбить атаку Джоша.
Не то чтобы Джош хотя бы отдаленно напоминал человека, готовящегося к нападению. Сейчас, спокойно сидя за рулем, он указывал на горизонт, где небо озарялось мягким электрическим сиянием. Через несколько секунд в их поле зрения появилась закусочная. Она выглядела настолько стандартно, что ее можно было принять за часть съемочной площадки.
Хромированный сайдинг на ней проходил под широкими окнами закусочной, за которыми виднелись красные кабинки и синие столы. На входной двери висела табличка — красные буквы на черном фоне, подтверждавшие, что да, они открыты. На крыше — еще одна вывеска. Неоновая. С названием этого места. Skyline Grille. Последняя буква слегка мерцала, как будто догадывалась, что в ней нет необходимости.
— Я же говорил, что есть открытое заведение, — напомнил Джош, направляя «Гранд АМ» на парковку. — Тебе нужно больше доверять людям, Чарли.
Чарли настороженно кивнула, зная, что все наоборот. Доверие — вот что привело ее в этот кошмар. Огромная доза подозрений помогла бы ей полностью его избежать.
Когда Джош заезжал на парковку, Чарли пыталась оценить обстановку. И это поставило ее в тупик. По причинам, которым Чарли не могла найти объяснения, Джош привез ее туда, где помощь находилась в пределах досягаемости.
— Готова? — спросил он. — Не знаю, как ты, а я умираю с голоду.
Они выбрались из машины, Джош шел в нескольких футах впереди нее. Когда они пересекали стоянку, Чарли, прижав к себе рюкзак, размышляла, что делать дальше. Было бы разумно покончить с этим немедленно. Просто ворваться в закусочную и закричать, что Джош пытается убить ее, что он уже убивал раньше, что он будет продолжать делать это, пока кто-нибудь не остановит его.
На стоянке находились еще три машины. Черный пикап «Форд», компактная квадратная машинка и светло-голубой «Кадиллак» со вмятиной на водительской дверце. Она задумалась, способен ли водитель хотя бы одного из этих автомобилей удержать Джоша. Он — крупный парень. Мощный. Потребуется кто-то столь же большой и сильный, чтобы подчинить его. Чарли основательно засомневалась, что владельцы компактного автомобиля или «Кадиллака» справятся с этой задачей. Оставался только водитель пикапа.
Если он ей поверит.
Чарли прекрасно понимала, что, ворвавшись в закусочную с криками о серийном убийце, она скорее всего просто вызовет раздражение у посетителей. Они, как та женщина в туалете на стоянке для отдыха, решат, что она пьяна или сумасшедшая, или сочетание того и другого. Чарли помнила ее взгляд. Донельзя скептический, без малейшего желания помочь. И сейчас совсем не было причин думать, что персонал и посетители Skyline Grille не почувствуют то же. Чарли не сомневалась, что она по-прежнему выглядит отчаявшейся и немного безумной. И поэтому будет трудно убедить кого-то помочь. Обычно люди не хотят верить, что человек способен на жестокость. Им больше нравится думать, что все, кого они встречают, такие же, как они.
Хорошие.
Именно так Чарли и оценила Джоша, когда они встретились у райдборда. Черт, именно так она подумала во время остановки для отдыха, когда он ловил языком снежинки, и она решила, что сесть с ним в машину — снова — это удачная мысль.
Она ошибалась.
Аналогично она могла ошибаться, думая, что в закусочной ей не поверят.
Но если это все-таки случится, если они будут смотреть на нее так же, как та блондинка, тогда Чарли ничего не добьется, кроме того, что даст понять Джошу: она знает, какой он на самом деле.
Не слишком хороший. Даже несмотря на то, что прямо сейчас он — сама любезность — стоит и придерживает для нее входную дверь.
Направляясь к двери, она увидела, что лучший вариант — более умный, смелый, более осторожный — находится снаружи закусочной, сбоку от здания, в нескольких футах от правого угла фасада.
Там таксофон. Есть надежда, что в рабочем состоянии.
Чарли могла извиниться, выйти на улицу и позвонить копам, которые должны ей поверить. Это их работа. В закусочную отправят какого-нибудь полицейского, а Чарли подождет снаружи, готовая рассказать все, что она знает о Джоше. Если копы решат, что она лжет, или Джош одурачит их так же, как одурачил ее, она устроит сцену. Пусть думают, что она пьяна или сошла с ума. Тюремная камера и обвинение в хулиганстве намного лучше, чем то, что запланировал Джош.
