Она спрашивала себя, должна ли она крикнуть офицеру, что Джош — убийца?
Она спрашивала себя, успеет ли он вытащить оружие до того, как Джош воткнет нож в живот Мардж?
Она спрашивала себя, будет ли офицер стрелять в Джоша?
Девушка ясно представляла себе последствия такого решения — она съежилась в кабинке, зажав уши руками, мертвый Джош лежит на столе, Мардж истекает кровью на полу, а из ствола пистолета офицера Тома продолжает виться дымок.
Она задумалась, не запустилось ли в данный момент в ее голове очередное кино. Не имело значения, что и Джош, и Мардж сейчас тоже видят полицейского и даже говорят с ним. Все это вполне могло быть эпизодом фильма. Лихорадочный сон, построенный из надежды, отрицания и принятия желаемого за действительное.
Чарли не удивилась бы, будь это так. Она достаточно испытала, чтобы знать, как это происходит. Фильмы-фантазии появляются в такие моменты, когда она напряжена, напугана и нуждается в защите от суровой реальности. Именно так и следовало бы описать ее нынешнее состояние.
Сидя в этой кабинке, глядя на полицейского, который, может быть, находился здесь и сейчас, а может быть, и нет, Чарли жаждала проверки на реальность так же, как алкоголик жаждет выпивки. Сильное желание, грозившее захлестнуть ее. Но спрашивать офицера Тома, настоящий ли он, — плохая идея. Чарли усвоила урок, полученный в туалете на остановке для отдыха. Она знает, что, озвучив мысли, она даст повод сомневаться в своей адекватности.
Кроме того, ей нужно было подумать о Мардж. Бедная невинная Мардж, которая пока даже не видит, что в нескольких дюймах от ее живота находится нож, достаточно острый, чтобы вынуть ее селезенку. Если Чарли скажет или сделает что-нибудь подозрительное, Джош может причинить женщине боль. Даже убить ее. Чарли не должна этого допустить. Ее совесть, и без того обремененная, просто не справится с такой ношей.
— Значит, здесь все спокойно? — переспросил офицер.
Чарли заставила себя улыбнуться.
— Абсолютно.
— Вы уверены в этом? — уточнил он, и его взгляд на мгновение устремился на Джоша. — Вы чувствуете себя в безопасности в присутствии этого человека?
— Разумеется, — встрял Джош.
— Я спрашивал леди! — строго перебил его полицейский.
Сидевший напротив Джош бросил на нее тревожный взгляд. Холодная улыбка, темные глаза, тяжелый взгляд. Нож в его руке продолжал блестеть.
— Я чувствую себя в полной безопасности, — уверенно произнесла Чарли. — Но спасибо за заботу.
Офицер Том изучал ее, его взгляд был удивительно пронзителен, он явно размышлял, верить ли услышанному.
— Убеждена, звонок был чьим-то розыгрышем, — добавила Мардж, помогая копу принять решение. — Какой-то скучающий ребенок пытался устроить заварушку. А теперь, если ты перестанешь беспокоить моих клиентов, я приготовлю тебе кофе в дорогу. За счет заведения.
Она встала.
Джош положил нож для стейка обратно на стол.
Чарли испустила легкий вздох облегчения.
Мардж присоединилась к офицеру Тому у стойки и налила кофе в одноразовый бумажный стаканчик.
— Спасибо, что заглянул к нам, Том. Но у нас все в порядке. Не так ли, ребята? — Она повернулась к Чарли и Джошу, нарочито подмигув им.
— У нас все хорошо, — согласился Джош.
— Да, все хорошо, — слабым эхом отозвалась Чарли. Она пристально смотрела на Джоша и так, чтобы услышал офицер, произнесла: — На самом деле мы как раз собирались уходить. Правда же?
Джош, удивленный, сделал паузу, прежде чем ответить:
— Угу, собирались.
Затем он покинул кабинку. Чарли сделала то же самое и последовала за ним к двери, понимая, что вот-вот потеряет свой последний шанс на спасение.
Это риск, на который она должна пойти.
Пару лет назад на одном из факультативных занятий по психологии она прочитала о жертвах похищений, которые оставались со своими похитителями, не пытаясь сбежать, несмотря на то что могли это сделать. Стокгольмский синдром. Восприятие реальности искажалось, и со временем заложники начинали сочувствовать тем, кто их похитил. В то время Чарли осуждала этих молодых женщин — в подавляющем большинстве то были молодые женщины. Слабые, уязвимые, измученные женщины, у которых не хватило здравого смысла сбежать при первой же возможности.
— Я бы никогда не позволила подобному случиться со мной, — заявила она тогда Мэдди.
Теперь она, кажется, понимала.
Эти женщины остались не потому, что были слабы.
Они остались потому, что были напуганы.
Потому что боялись того, что с ними может случиться, если план побега провалится. Что их положение только ухудшится. Всегда что-то может стать еще хуже.
В данном случае «хуже» означает безрассудный выпад Джоша, способный причинить боль не только ей, но и Мардж, и офицеру Тому. А к ним эта ситуация не имела отношения. Это касалось только ее и Джоша.
Поэтому лучше всего было выйти из закусочной и вернуться в машину, где подвергаться опасности будет только она сама. Порой нельзя быть одновременно умным, смелым и осторожным. Иногда можно выбрать что-то одно.
Следуя за Джошем к двери, Чарли выбрала храбрость. Когда она подходила к освещенной и лениво вращающейся витрине с десертом, офицер Том окликнул ее со своего места за стойкой.
— Вы забыли рюкзак, мисс!
— О боже! — воскликнула Чарли, надеясь, что это звучит искренне. — Спасибо.
Она вернулась в кабинку и взяла рюкзак, который нарочно оставила там. Затем, бросив взгляд через плечо, чтобы убедиться, что Мардж и офицер Том не смотрят, она схватила со стола нож для стейка и засунула его в карман пальто.
Полночь
Интерьер. «Гранд Ам» — ночь
Чарли наблюдала, как закусочная исчезала в боковом зеркале «Гранд АМ» — размытое пятно хрома и неона, которое вскоре сменилось ночным небом, лунным светом и призрачно-серыми деревьями, толпившимися на краю дороги. Чарли и Джош направились снова в самую глушь. И здесь они были только вдвоем.
Они ехали молча, оба смотрели вперед, их глаза были устремлены на полосу от фар, освещающую дорогу впереди. Чарли понятия не имела, к шоссе ли они направляются или прочь от него. Не то чтобы это имело значение. Она вполне допускала, что, куда бы они ни направлялись, это определенно не Огайо. И оттуда уже не будет возврата.
— Как много ты знаешь? — спросил Джош после того, как они проехали милю, не увидев ни одной машины, ни одного здания.
— Все, — откликнулась Чарли.
Джош кивнул, ничуть не удивленный.
— Я так и думал. Почему ты вернулась в машину?
