Если бы она ответила: «У нас такого нет. Только то, что указано в меню», это означало бы, что все отменяется. Однако она произнесла: «Солсбери Стейк», то есть все в порядке, он должен оставить Чарли здесь.
То, что Мардж намеренно прольет чай на Чарли, чтобы побыть с ней наедине, определенно не входило в их план. Он догадывался, почему она это сделала. Она не имела полной уверенности, что он выполнил свою работу достаточно хорошо, и опасалась, что Чарли из-за этого может действовать непредсказуемым образом.
Как выяснилось, она была в этом права.
Он, конечно, не предвидел, что Чарли поставит эту чертову песню в музыкальном автомате, демонстрируя, что она знает если не все, то, по меньшей мере, достаточно. Он также не мог предугадать ее настойчивости в том, чтобы вернуться с ним в машину. Он согласился на это, зная, что легко сможет переиграть все буквально через несколько минут. Кроме того, это казалось лучшим вариантом, нежели просто уйти, пока она находится в туалете, и никогда больше ее не увидеть. Он подумал, что было бы неплохо еще немного проехать вместе и еще немного поболтать. Нормальное прощание, прежде чем он наденет на нее наручники.
Потом Чарли ударила его ножом, и теперь у него на боку самодельный шов, пластырь, натягивающий кожу, и толстовка, хрустящая от засохшей крови.
Для нормального прощания — однозначно перебор.
В полумиле вниз по дороге в поле зрения появилась закусочная, там было темно, а парковка пустовала. Тем не менее для данного времени суток на трассе наблюдалось необычайно оживленное движение. Примерно на полпути между «Гранд АМ» и закусочной на обочине стоял «Вольво» с выключенными фарами и заглушенным двигателем. Вдалеке машина с поврежденным задним фонарем двигалась в направлении съезда на автостраду.
Он выжал тормоз и выключил фары «Гранд АМ», с интересом ожидая, что будет дальше.
Когда автомобиль с разбитой фарой исчез из виду, «Вольво» ожил и выехал на дорогу. Проследив взглядом за этим не вполне понятным участником дорожного движения, он заметил наклейку университета «Олифант» на заднем бампере.
И догадался, что это ее парень.
Приехал, чтобы спасти Чарли.
Еще одно предположение вытекло из элементарной логики: парень проделал столь долгий путь не для того, чтобы следить за какой-то случайной машиной. Это означало, что впереди — Мардж, везущая Чарли.
Он позволил себе болезненно улыбнуться.
Возможно, он все-таки попрощается.
Прежде чем снова включить фары «Гранд АМ» и продолжить движение, он подождал, пока «Вольво» отъедет на приличное расстояние. Теперь он уже вел по-настоящему, хотя недавняя манера вождения причиняла гораздо меньше боли. Он стиснул зубы, вцепился в руль и настроился терпеть.
Другого выбора не имелось. Он знал, что ему нельзя отстать от «Вольво», поскольку этой ночью уже возникло немало сложностей.
Интерьер. «Кадиллак» — ночь
Мир Чарли все еще был размыт по краям, хотя хлороформ уже полностью выветрился. Нечеткость картинки теперь обуславливалась скоростью «Кадиллака». За окном все — в основном деревья, редкие прогалины и пустыри — проносилось мимо серыми полосами.
Она не знала, куда ее везет Мардж. И больше не понимает, где они. Чарли думала, что они направляются к шоссе, однако Мардж пронеслась мимо соответствующей развязки, превратив ту в очередную серую полосу.
Теперь Чарли оставалось со страхом гадать не только о том, куда они едут, но и о том, что с ней будет, когда они приедут. Это было то же самое чувство, которое она испытала, когда в первый раз уезжала из закусочной.
Испуганная, растерянная и почти больная от беспокойства. Разрываясь между желанием ехать вечно и поскорее добраться до пункта назначения и положить этому конец.
Главное различие между этими двумя ситуациями, не считая другого человека за рулем, заключалось в том, что тогда у Чарли было оружие. Теперь ничего такого у нее не имелось.
Чарли посмотрела на свои руки, покрытые пятнами засохшей крови.
Она продолжала думать, что Джош, возможно, все еще жив и что ей пришлось пырнуть его исключительно в целях самозащиты. Вот только это не меняло того факта, что она сознательно вонзила нож в живого человека. Теперь она опасалась, что память об этом поступке останется с ней на всю оставшуюся жизнь.
Самым худшим казалось понимание того, что эта вспышка насилия ничего не изменила. Она все еще оставалась в плену, и Джош как-то был замешан в этом. Мардж больше ничего не говорила о нем, она вообще не проронила ни слова с тех пор, как села в машину, предоставив Чарли гадать о причинах происходящего. Сценарии, возникавшие в голове Чарли, реально отличались многочисленностью и тревожностью. Теперь она не могла определить точно, что пугало ее больше: то, что уже произошло, или то, что еще только ожидало впереди.
Мардж продолжала молча вести машину. Она, казалось, погрузилась в свой собственный мир, крепко сжимала руль и смотрела вперед на темную дорогу. Она ни разу даже мельком не взглянула в зеркало заднего вида, чтобы проверить, как там Чарли.
Впрочем, ничего особо удивительного — будучи связанной, пленница никак не смогла бы сбежать, да еще и двери заблокированы. Все, что она могла сделать, это сидеть в страхе, напрягая руки и ноги, и наблюдать, как Мардж везет ее вообще неизвестно куда.
— Куда ты меня везешь? — крикнула она, вне себя от злости, чем, вероятно, доставила Мардж удовольствие. Но ничего не могла с этим поделать. Жгучая обида от предательства перекрывала ее страх. Мардж так ей понравилась! Она доверяла ей. Чарли думала о ней как о доброй и заботливой старушке, не слишком отличавшейся от бабушки Нормы. Кроме того, Чарли изо всех сил старалась защитить женщину, хотя ей следовало бы сосредоточиться на собственной безопасности.
Мардж не ответила, Чарли попыталась снова.
— Скажи мне, зачем ты это делаешь!
Ответа по-прежнему не последовало. Единственный признаком того, что Мардж ее слышит, стал мимолетный взгляд, который она бросила на Чарли в зеркало заднего вида. Взгляд хмурый и невероятно злой.
Неожиданно Чарли заметила странное изменение в волосах Мардж. Высокая прическа теперь сидела на ее черепе кривовато.
Парик.
Он снова сдвинулся, когда Мардж резко повернула руль влево, направив «Кадиллак» на дорогу, ранее скрытую плотным рядом деревьев. Впереди Чарли увидела большой указатель, возвышавшийся над обочиной. Под ним стояли два неработающих прожектора. Однако лунного света оказалось достаточно, чтобы она смогла разобрать, что там написано.
Чарли припоминала название. Этот домик был на рекламном щите, который они видели на шоссе. Как и тот потрепанный щит, вывеска явно знавала лучшие дни. Буква «о» в слове «оазис» отсутствовала, от нее остался только призрачный отпечаток, выделявшийся на фоне выцветшей вокруг краски.
