И не могла.
Теперь он был для нее совершенно чужым человеком.
— Я думал, что убью тебя той ночью, — добавил Робби. — Посижу с тобой в библиотеке, потом в закусочной, потом провожу тебя домой. Все это время я продолжал думать о том, каково это — убить тебя.
Столь деловито произнесенное признание походило на удар в солнечное сплетение. В течение нескольких секунд Чарли едва могла дышать.
— Почему же ты этого не сделал? — спросила она.
— Потому что в тебе было что-то, к чему меня тянуло. Ты была такой…
— Безобидной? Простодушной?
Робби покачал головой.
— Бестолковой. Ты смотрела свои фильмы и думала, что это делает тебя умной, что ты понимаешь, как устроен мир. Но на самом деле это деформировало твои мысли. Ты понятия не имеешь, на что похож реальный мир.
В этом он ошибался.
Чарли знала, на что похож мир.
Тот мир, в котором родители могут уйти утром, чтобы больше никогда не вернуться.
В котором ты ссоришься со своей лучшей подругой и говоришь ей, чтобы она отвалила. А потом приходится жить с осознанием: это последнее, что ты ей сказала. Тогда как на самом деле должна была поблагодарить ее за то, что она была рядом с тобой, понимала тебя и любила тебя такой, какая ты есть.
Чарли уже очень много видела в этом бессмысленном, жестоком, жестком мире — слишком много для человека ее возраста! — и решила уйти в другие миры. В те, которые не могут причинить ей вреда.
Жизнь снова и снова подводила ее.
Фильмы — никогда.
— Но потом был момент, когда ты полностью отключилась — всего на минуту. Именно в тот миг я понял, что ты отличаешься от других. Ты особенная. Как я.
— Я совсем не такая, как ты. — выплюнула Чарли. В ней что-то нарастало.
Ярость.
Та, о которой говорила Мардж. Раскаленная добела и кипящая.
Способная заставить Чарли, как и Мардж, творить немыслимые вещи. Разница лишь в том, что Мардж направила ее не на того человека.
Теперь у Чарли был шанс сделать все правильно.
Она сняла рычаг переключения передач с нейтралки и позволила машине катиться.
— Что ты делаешь? — удивился Робби.
— Еду.
— Куда?
— Подальше отсюда.
Чарли посмотрела в зеркало над приборной панелью и на заднем сиденье, прямо за Робби, увидела своего отца.
— Помни, никогда не превышай скорость больше чем на пять миль, — наставлял он тоном, который Чарли терпеть не могла, пока отец был жив, и по которому сейчас безумно скучала. — Копы тебя не побеспокоят. Не за это.
Ее отец сделал паузу и встретился с Чарли взглядом в зеркале заднего вида.
— Но иногда, — продолжил он, — иногда твой единственный выбор — мчаться сломя голову.
Чарли кивнула, хотя понимала, что, разумеется, ее отца на сиденье нет.
Но даже если это всего лишь фильм в ее голове, совет был отличным.
Когда голос отца эхом отдался в ее голове, Чарли не нажала на педаль газа. Она втопила ее.
Интерьер. «Вольво» — ночь
Итак, их «Вольво» мчался по извилистой дороге как пробка, вылетевшая из бутылки. Покрышки визжали по асфальту.
Чарли не пыталась притормозить, когда автомобиль приближался к первому повороту. Напротив, она продолжала на подлете набирать скорость, прежде чем в последний момент свернуть влево. «Вольво» вилял и с трудом цеплялся за дорогу.
— Притормози! — крикнул Робби.
Левой рукой он потянулся к рулю и на мгновение схватился за него, но Чарли отбросила его ладонь.
— Чарли, притормози!
Перед ними появился еще один крутой поворот, и Чарли снова вписалась в него на самой грани, сильно выкрутив руль.
Плоскогубцы выскользнули из бардачка и со стуком упали на пол.
Это отвлекло Чарли ровно настолько, что Робби удалось схватиться за руль. На этот раз он держал его крепко и тянул на себя. Машина почти съехала с дороги.
Чарли оторвала правую руку и замахнулась, кулак впечатался в скулу Робби, его голова дернулась в сторону.
— Пошел ты, — прошипела она.
Впереди появился еще один вираж. Тот, что с каменной кладкой у водопада. Они с криком неслись к нему под шум падающей воды. Чарли на секунду запоздала, и водительская сторона «Вольво» зацепила стену, проскрежетав о камни. Мимо окна Чарли даже полетели искры.
Робби на пассажирском сиденье завопил:
— Ты пытаешься меня убить?!
— А разве ты не собираешься сделать то же со мной? — ответила Чарли.
«Вольво» теперь летел по прямому участку дороги, впереди был последний поворот перед мостом. Вместо того чтобы сбросить скорость, Чарли прибавила газ.
— Скажи мне, Робби! — потребовала она. — Теперь тебе нужно убить меня, верно? Потому что я знаю, кто ты! Я знаю, что ты сделал!
Поворот приближался.
Он был уже в сотне ярдов.
Сразу за ним плотной стеной росли деревья, поэтому вариантов не было — если машина врежется в них, то разобьется вдребезги.
— Признайся! — прокричала Чарли.
Поворот был уже перед ними.
В пятидесяти ярдах.
В двадцати пяти.
— Признайся! — Чарли вне себя. — Или я впечатаю машину прямо в эти гребаные деревья!
— Да! — Робби взвизгнул и схватился за приборную панель, чтобы удержаться. Тут Чарли ударила по тормозам и, мертвой хваткой вцепившись в руль, вписалась в поворот.
— Что — да? — прокричала она.
— Я собираюсь убить тебя.
Чарли резко затормозила. Автомобиль остановился.
Робби произнес эти слова пугающе спокойным голосом.
— Я не хочу этого делать, Чарли, — продолжил он. — Хочу, чтобы ты это знала. Я люблю тебя. Ты можешь мне не верить, но это правда. И я сожалею о том, что мне придется с тобой сделать. Мы могли бы прожить вместе прекрасную жизнь.
Чарли не ощущала в себе возможности смотреть на него, поэтому она смотрела в лобовое стекло. Чуть дальше по дороге, у подножия водопада находился мост. Короткий шаткий пролет, пересекавший овраг. Под мостом бурлила черная вода. Но это было ничто по сравнению со страхом, пронизывавшим тело Чарли. Ее ужас был в два раза темнее и в два раза беспокойнее.
Ей было страшно покидать с Джошем закусочную, когда она подверглась пыткам со стороны Мардж. Но то, что она испытывала сейчас, гораздо превосходило все те ощущения.
Потому что теперь она хотела жить.
