– Пожалуйста, только бы получилось, – взмолилась Люси.
Она призвала всю свою магию и ударила кулаком по земле. В тот же миг сотни огромных роялей возникли из ниоткуда и покатились вниз по холму. Грохот – как и какофония – был просто оглушительный. Перепуганные горожане застыли, глядя на эту необычную лавину.
Рояли грудой рухнули на землю между Советом фей и огромной волной. Они продолжали прибывать, новые и новые, пока в конце концов груда не выросла выше фей. В считаные секунды из сломанных роялей образовалась новая плотина, и Форт Лонгсворт был спасён.
Ничего безумней и страшней этих пяти минут в истории Западного королевства ещё не происходило, но зато жителям довелось увидеть самое захватывающее зрелище за всю жизнь. Они захлопали и закричали так громко, что слышно было даже в соседних королевствах.
Люси побежала к друзьям. Феи были так злы, что даже смотреть на неё не могли.
– Зашибенно вышло! – выдохнула Люси, нервно хохотнув. – Вы как, ребят, целы?
– Ты просто ходячая катастрофа! – выкрикнула Скайлин.
– Чем ты думала, скажи на милость? – спросила Тангерина.
– Ты нас всех чуть не прикончила! – выпалила Эмеральда.
– И чуть не уничтожила целый город! – воскликнул Ксантус.
Люси невинно пожала плечами.
– Ладно вам, мы же всё-таки сухими из воды вышли. Поняли? Из воды! Поняли, да?
Бристал тяжело вздохнула, и стало очевидно, что она очень злится на Люси. Люси было не привыкать злить остальных, но она не могла и припомнить, когда в последний раз сердила Бристал. Люси робко втянула голову в плечи и спрятала руки в карманы.
– Мы обсудим это позже, – сказала Бристал феям. – А сейчас нужно извиниться за поведение Люси и уйти прежде, чем мы навсегда утратим доверие людей!
Совет фей следом за Бристал вернулся на сцену, но они быстро поняли, что извиняться ни к чему. Горожан так потрясло увиденное волшебство, что они аплодировали не переставая. Король Ворворт тоже вернулся на сцену и рьяно пожал руки всем феям – даже его очаровало всё произошедшее за день.
Когда феи отвлеклись на беспрестанные восхваления, к сцене тайком приделали четыре колеса и впрягли шесть лошадей. Внезапно сцена рванула вперёд и поехала по Форту Лонгсворт, как огромная карета.
– Что происходит? – изумился Ксантус.
– Настало время парада, – сказал король Ворворт.
– Вы про парад ничего не говорили! – возмутилась Эмеральда.
– Разве? – делано удивился король. – Это традиция Западного королевства – устраивать для гостей почётный парад по всей столице.
Эмеральда зарычала.
– Всё, хватит! – воскликнула она. – Мы не возражали против нежданных зрителей, согласились принять награду, но определённо не станем участвовать в дурацком…
– Эм, дай ты человеку устроить нам парад, – вмешалась Тангерина. – Мы его очень даже заслужили.
– Это меньшее, что мы можем после того, как Люси чуть не уничтожила им город, – добавила Скайлин.
Эмеральде всё это пришлось совсем не по вкусу, но её друзья были правы – день и так выдался не из лёгких, незачем было всё усугублять ещё больше. Она смерила короля суровым взглядом и ткнула ему в нос пальцем.
– Ждите завтра от меня письма, – заявила она. – И предупреждаю – в выражениях стесняться я не собираюсь.
Совет фей сопроводили по всем улицам города, и хотя парад изрядно затянулся, в конце концов они даже остались довольны. Горожане были вне себя от радости, и радость эта оказалась заразительна. Феи улыбались, смеялись и порой краснели, слыша особенно пылкие похвалы.
– Я вас люблю, Фея-Крёстная!
– Когда вырасту, хочу быть вами!
– Вы сегодня прекрасно выглядите, Фея-Крёстная!
– Вы моя героиня!
– Выходите за меня, Фея-Крёстная!
Бристал улыбалась и махала горожанам, как и остальные, но в глубине души совсем не так радовалась происходящему. Более того, теперь ей стало ещё неуютней. Она отчаянно желала, чтобы парад наконец закончился и можно было убежать от всех этих восхвалений, но не понимала, почему так хочет этого.
Быть может, парад и вышел неожиданным, но для фей он стал большим достижением. Аплодисменты толпы служили доказательством тому, что Совет фей в самом деле изменил мир – магическое сообщество наконец освободилось от гонений и люди приняли его в свой круг. Бристал стоило бы радоваться этому, но по некой причине она просто не могла.
Потому что всё это не взаправду…
Этот голос возник из ниоткуда и испугал Бристал. Она оглядела сцену, но так и не поняла, откуда он исходит.
В глубине души ты понимаешь, что всё это ненадолго…
Голос был тих, словно шёпот, но слышался очень отчётливо, несмотря на гомон толпы вокруг. Где бы Бристал ни стояла, куда бы ни поворачивалась, казалось, кто-то говорит всё это ей прямо на ухо с обеих сторон. И голос этот был до ужаса ей знаком.
Вся их любовь…
И восторг…
И радость…
Всё это лишь временно.
Бристал оставила попытки понять, откуда идёт голос, и сосредоточилась на том, что именно он говорил. Неужели любовь человечества в самом деле настолько хрупка?
Люди так быстро переменили своё мнение о волшебстве – возможно ли, что так же легко они могут и передумать? Или же не просто возможно, но и неизбежно?
Ещё недавно те же люди, что сейчас аплодируют тебе, так же бурно рукоплескали бы твоей казни…
Интересно, сколько фей проволокли по этим самым улицам, прежде чем сжечь их на костре…
Интересно, скольких из них утопили в том самом озере, от которого ты только что спасла город.
От этих слов Бристал стало страшно. Она оглядела город и вдруг увидела местных жителей совсем в ином свете. Нечто жуткое было в их улыбках, нечто первобытное в их бесконечных похвалах. Бристал больше не чувствовала себя звездой в окружении поклонников – скорее просто куском мяса среди хищников.
Но это чувство было для Бристал не ново. Именно по этой причине ей с самого прибытия было неуютно, просто до сих пор она не могла выразить это ясно.
Быть может, люди и позабыли об ужасах прошлого, но Бристал знала, что никогда не сможет забыть, что они творили с ведьмами и феями раньше. И что простить их за это она тоже никогда не сможет.
Сегодня они восславляют тебя…
Но рано или поздно это им наскучит.
Люди возненавидят тебя и твоих друзей, как ненавидели прежде.
Бристал вдруг осознала, почему этот голос так ей знаком. Эти слова говорил не кто-то рядом с ней – они исходили из её собственного разума. Бристал вовсе не чудились голоса – это были её собственные мысли.
