— Влюбилась, — с довольной улыбкой сказал Леон, вновь сокращая расстояние между нами.
— Ч-что!? Нет! Ни в коем случае!
— Не переживай, — принц склонился к моему лицу и зашептал прямо в губы, обдавая своим теплым дыханием, — я давно в тебя влюблен. Причем этот процесс не отвратим.
Я потянулась на цыпочках к молодому мужчине, мечтая о поцелуе, но тот вдруг резко выпрямился, отошел назад и отвернулся. Часто заморгала, не поняв, что это такое было, и чуть не взвыла от накрывшего разочарования.
— Знаешь, я решил, — задумчиво произнес Леон, пока я боролась с собственными эмоциями, — останемся здесь вплоть до воскресенья. Не хочу, чтобы ты вновь общалась с плохой версией меня.
— Но как это связано? — не уловила я причины.
— Не важно, — принц вновь вплотную подошел ко мне, — у нас есть гораздо более интересные занятия.
Резко взял меня на руки и понес в дом, наконец наградив меня долгожданным поцелуем.
34
Следующее утро заиграло для меня по-новому. Солнце радостно осветило своими лучами растения, оставив на них яркие блики, птицы мелодично защебетали на деревьях, и даже воздух будто бы наполнился неизведанными освежающими запахами.
— Доброе утро, красавица, — Леон обнял меня сзади, положив свой подбородок на плечо.
— Однозначно доброе, — извернулась и поцеловала парня.
— Кто-то сегодня особо игриво настроен? — подмигнул принц.
— А как же иначе, — смутилась я, припоминая в деталях ночь.
— Ладно, ладно, понял, — засмеялся темноволосый и, отпустив меня, пошел на кухню. — Присаживайся, будем завтракать.
За изящно накрытым столом принц подал мне тонкие ажурные блинчики, щедро политые ягодным джемом, в высокий стакан налил сок и фигурно нарезал фрукты.
— За тебя, любовь моя, — отсалютовал он мне.
Зарделась еще сильнее. Сегодняшнее утро явно самое лучшее в моей жизни. Даже после, как мне раньше казалось, идеального сближения с Захаром, мне не было так хорошо и спокойно на душе. Словно наконец-то мое мятежное сердце нашло свое прибежище, своего истинного и единственного защитника. И так хотелось бы, чтобы эти ощущения не покидали меня никогда.
— У тебя тут осталось немного, — подошел Леон ближе и нежно провел по моим губам. — Ой, кажется, слишком липко и сладко, надо бы добавить немного влаги, — и поцеловал меня, засосав нижнюю губу. — Ммм, как вкусно. Знал бы я сразу, что ты такая, запер бы в самой высокой башне в первый же день и не позволял никому подходить ближе, чем на километр, круглосуточно единолично наслаждаясь твоим опьяняющим обществом.
— Перспектива так себе, если честно, — рассмеялась я, одновременно в воображении в красках рисуя описанную принцем картину.
И с удивлением осознала, что возмущения она не вызывает, наоборот, низ живота затянуло тягучей предвкушающей негой, но, возможно, дело тут не только в воображении, а в непрекращающихся ласках принца, который времени не терял и активно блуждал своими умелыми пальцами по телу, усиленно распаляя мою чувственность.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, мы из дома вряд ли скоро выйдем, — чуть отклонившись, сказала я.
— Так на то и был расчет, — ответил Леон, одновременно поднимая меня на руки и неспешно шествуя к кровати. — Раз уж я упустил вариант с башней, вовсю воспользуюсь этим домом.
На улицу в тот день мы все же вышли, только позже. Много позже. Где-то ближе к вечеру после обеда, поскольку принцу, видать, приспичило заделаться шеф-поваром, и он снова готовил для нас кулинарные изыски.
— Я так с тобой пополнею и разонравлюсь, — мы вышли прогуляться вокруг.
— Едва ли, — пожал плечами принц. — Едва ли и то, и другое. А вообще, мне очень интересно, как ты выглядела в своем мире? И почему ты решилась на обмен?
— Ох, вряд ли я тебе понравилась бы в своем, так сказать, натуральном виде, по крайней мере себе я раньше абсолютно не нравилась, да и окружающим тоже не слишком, да и я была странной…
— А сейчас нет? — усмехнулся Леон.
— Сейчас я хотя бы выгляжу, как нормальный человек, — улыбнулась в ответ.
— И все-таки, мне кажется, ты слишком уж зацикливаешься на внешней оболочке, главное то, что внутри. Вот я ведь тебе совсем не нравлюсь, когда я грубый, хотя выгляжу так, как и всегда.
— Это совсем другое, мне твое поведение не нравится.
— То есть, ты хочешь сказать, что превратись я сейчас в дряхлого карлика, твоя влюбленность вмиг бы улетучилась?
Задумалась на секунду, представив такую безрадостную картину.
— Эх, как тебе сказать. Скрывать не буду, меня не обрадует такой расклад, но в то же самое время я бы, естественно, не смогла игнорировать появившиеся ранее чувства. И даже практически на сто процентов уверена, что пробовала бы с тобой и дальше развивать свои отношения. Но все это сложно, я очень не люблю рассуждать о гипотетических ситуациях, как-то это ненатурально, слишком загоняет человека в ловушку: «А вдруг я сейчас что-то не то отвечу, на меня обидятся, хотя на самом деле, откуда вообще мне знать, что я сделаю в той или иной ситуации? Я в ней еще не был, но почему-то должен знать?». Не знаю, понятно ли объясняю.
— Более чем, и я на тебя не обижаюсь, да и я уж точно не дряхлый карлик, — немного принужденно засмеялся Леон. — Но все-таки мне любопытно, а что если я на самом деле оказался бы молодым привлекательным, но другим парнем, что тогда?
— Мне рассказ один очень нравился у себя на родине, там девушка начала встречаться с невидимкой, в прямом смысле. Парень накладывал на себя чары невидимости и потихоньку очаровывал героиню. И совершенно случайно она начала представлять на его месте того, кем он и являлся на самом деле, хотя в своем обычном состоянии он постоянно грубил девушке. В итоге все там закончилось хорошо. И в жизни очень хочется, чтобы все было хорошо, — грустно вздохнув, закончила я.
— Ладно, я понял, не буду больше мучить тебя серьезными разговорами, — Леон нежно взял меня за руку и повел дальше.
Но поздно. Серьезные разговоры уже посеяли в моей душе смуту. С каждой минутой усиливалась тревога, словно предчувствие вколачивалось в сознание как гвоздь. О том, что ничего хорошо не закончится, все будет, как в прошлый раз, если не хуже…
35
Все хорошее рано или поздно заканчивается. Хорошенького понемножку. Эти непреложные мысли вдалбливают нам с самого детства, невольно прочно укореняя в головах психологию неуверенности в завтрашнем прекрасном дне.
Примерно так я и ощущала себя, садясь в карету вместе с Леоном и трогаясь в обратный путь. Казалось бы, должна радоваться — вот-вот и я стану на шаг ближе к действительно любимому человеку, который на этот раз не принадлежит больше никому. Кроме народа, конечно, но это уже издержки профессии. Но почему-то в голове была давящая пустота, а на сердце прочно обосновалась тревога. Странно, но принц из привычно веселого и уверенного в себе тоже превратился в нервного и обеспокоенного. Он был молчалив, подолгу вглядывался то на пейзаж за окном, то на свои ноги, упорно избегая меня.
