Подняла голову и увидела, что взгляды абсолютно всех мужчин в холле были направлены на меня, и их глаза горели нехорошим таким огнем. Такой огонёк я уже видела сегодня в глазах у Мориса, одурманенного действием ароматных паров.
Вот только Морис был одурманен парой капелек, которые я мазнула на шее, а сейчас я была измазана доброй половиной флакона.
Ой-ёй…
Я нервно сглотнула, сгребая осколки флакона и осторожно пятясь к выходу из холла.
— Эй, ребят, вы как? Все в порядке? — спросила надтреснутым голосом.
Мне никто не ответил. Только мой коллега Дейв, тоже оказавшийся в этот час в холле, шагнул ко мне, протягивая вперед руки, таращась на меня сверкающим взглядом и протяжно так выдыхая:
— Фло-о-о…
Вашу ж мать.
Я развернулась на каблуках и побежала по коридору со всех ног.
Глава 9. Ромашка
Что вы знаете о спринтерских забегах?
Так вот, вы ничего о них не знаете, если никогда не убегали на шпильках от толпы поехавших крышей мужиков. По кафелю. По лестницам и с препятствиями в виде вырвавшихся на свободу огнедышащих котят и суматошных хлерби, пытающихся стащить с меня очки.
Мчась по коридорам и слыша за собой топот десятков пар ног и протяжные подвывания "Фло-о-о!..", я вспоминала о том, что мне рассказывали о Генеральном Штабе.
Я много слышала о том, что в Штабе раньше был бардак, но лет пять назад тут появился некто, кто быстро навел в рядах порядок и жёстко всех застроил. И если раньше инквизиторы часто вызывали смешки из-за своей неорганизованности, то все эти шуточки давно покрылись толстым слоем пыли. Сейчас даже рядовой инквизитор был примером для тысяч юных волшебников, да и отбор сюда ужесточили. Больше не брали кого попало, теперь при выборе руководствовались строгим рядом критериев, и пройти приёмную комиссию стало сложнее.
Однако обстановка сегодняшнего дня вызывала у меня нервный тик. Есть у меня подозрение, что я устроилась на стажировку в дурдом… Ну ладно-ладно, допустим, я сама положила начало всем странностям. Но все равно… Все равно!!
Топот тяжелых мужских ног за мной не утихал. Чего им от меня надо-то, а?!
Воображение успешно подкидывало картинки, что именно от меня может понадобится толпе мужчин с горящими глазами, и придавало ускорения. Я уже устала бегать и надо было срочно где-то скрыться, а я еще даже не знала четко, где находится моя спальня, лишь примерно понимала направление. Проклятье…
Впереди замаячил открытый лифт, и я влетела в него со скоростью пули, сбив кого-то с ног. Так и полетела плашмя на пол вместе с человеком, едва не впечатавшись губами в его шею.
— Простите, простите! — затараторила, быстро поднимаясь на ноги и помогая человеку подняться. — Я такая неуклюжая, простите, я случайно…
Тут только разглядела, что человеком был не кто-либо, а Морис. Который гневно смотрел на меня, явно желая испепелить взглядом. Он придерживался за голову, которой хорошенько приложился об пол, а в другой его руке было мое досье, которое, он, видимо, читал, пока я не влетела в лифт.
— Прошу прощения, господин инквизитор, это недоразумение, — я поправила очки на переносице и судорожно нажала на кнопку закрытия дверок лифта.
Морис, однако, уже поднялся и стукнул кулаком по другой кнопке, открывающей дверцы.
— Я с вами в одном лифте больше не поеду. Будьте любезны выйти и прогуляться ножками по лестнице.
— Это не представляется возможным, мистер Кларксон, — криво улыбнулась я, нервно поглядывая в конец коридора, откуда слышался нарастающий гул. — Мне срочно нужно смыться с этого этажа, а по лестницам я уже набегалась. Телепортация в здании Штаба, к сожалению, запрещена. Так что пройтись по лестнице сейчас придется вам, вы уж меня извините.
— Не извиняю. Я ехал на лифте и поеду на нем дальше.
— Ну раз вы такой принципиальный, давайте скорее поедем вместе.
Я снова нервно тыкнула в кнопку, но Морис опять открыл дверцы.
— Что еще вы успели натворить? И почему от вас так… вкусно… пахнет…
Он с шумом втянул носом воздух, и его зрачки вмиг стали вертикальными. А ноздри подозрительно гневно раздулись.
— Что, опять?! — воскликнул он, зажав себе нос рукой. — На кой вы на себя вылили эту гадость?! Вам первого раза не хватило, что ли?!
— Это не я, честно! Флакон с сывороткой разбился и пролился на меня. Вот, это все хлерби виноваты, они раскидали мои вещи, — пожаловалась я, показывая осколки флакона. — И дайте мне уже скрыться с этого этажа, ну быстрее же!
Морис открыл было рот, чтобы возмутиться, но вдруг замер, медленно развернулся на гул и подозрительно уставился на толпу крайне воодушевленных мужчин, появившуюся в конце коридора.
— А это кто там бежит? И почему именно сюда? — спросил куратор с опаской.
— Полагаю, что за мной.
— Где именно вы разбили флакон, милейшая?
— В холле лаборантской, — ответила шепотом.
Морис застонал, но отнюдь не от удовольствия, и сам нажал кнопку лифта, чтобы он скорее закрылся.
— А почему вы не сделали это прямо в тренировочном зале? Там больше мужчин околачивается обычно!
— Да случайно я, сказала же!.. Все претензии — к вашим лаборантам, которые выпустили хлерби из клеток!..
— О, не переживайте, я им обязательно устрою разбор полетов, — произнес Морис таким тоном, что мне стало жалко лаборантов.
— Господин инквизитор, вы не на тот этаж нажали. Я хотела спуститься вниз, в спальный блок.
— Чтобы вас там настигла эта бегущая толпа? Да вы до душа дойти не успеете, как они проломят дверь вашей спальни в общежитии, мисс Габруа! А пока бежите, подцепите своим флёром сыворотки ещё пару десятков желающих вас окучить.
— Я не грядка, чтобы меня окучивать!!
— Ну это вы так думаете. Попробуете это объяснить тем, кто за вами бежит, — процедил Морис сквозь зубы.
Он подхватил меня под локоток и с силой потащил по коридору в сторону уже знакомой мне двери.
— Хей, зачем вы тащите меня в свой кабинет? — я попыталась упереться и остаться в лифте.
Дохлый номер. Морис был сильным и тащил меня тараном. От такого не убежишь.
— Чтобы спасти вас, спрятав от этой толпы. В мой кабинет никто без меня пробраться не сможет.
— Я вас боюсь, — сказала честно, едва поспевая за куратором и слыша приближающийся топот ног по лестнице.
Морис нехорошо усмехнулся и покачал головой.
— А толпы не боишься?
— Я не думаю, что толпа страшнее вас, господин инквизитор.
— Да ну? Знаешь, что такое ромашка?
