Покачала головой и хмыкнула:
— И когда сюрпризы кончатся, а?
— Увы, голуба, в этой жизни что ни день, то сюрприз. Особенно с нашими адептами.
— Ладно, глазам и ушам верить не стану. Пойдёмте уже, Петрос, пока я не передумала остаться и умереть в родной квартире в страшных муках, но зато в гордом одиночестве и без ваших ужасных адептов.
Петрос выпучил глаза и немедленно вытащил из карманов металлические шарики и бросил их с размаху на пол.
— Ничего себе… Неужели всё правда? Или быть может, у меня развилась крайняя степень шизофрении? — проговорила вслух, разглядывая чёрную раззявленную пасть в полу, в которой плескалось чёрное нефтяное море. Такие вот у меня возникли ассоциации.
Дед взял меня за руку, внимательно поглядел в глаза и сделал серьёзный вид, надеясь, что я прочувствую сей исторический момент, но меня не проняло.
— Не думала, что придётся нырять в колодец, так похожий на тот, из которого выбиралась девочка в фильме «Звонок». А других порталов нет у вас?
— Увы, Ольга Дмитриевна, в наш мир можно попасть только так. И выйти тоже, если что.
И мы шагнули в нефтяную бездну, чтобы полететь вниз!
Ужас просто! Как же я визжала!
Пока визжала, чувствовала, как меня касалось что-то гадкое: то слизкое, то пушистое. И в уши нечто пыталось что-то нашептать, но кого там, мой ор мог оглушить и глухого!
В общем, ничего особо не ощутив, кроме адреналина, что вспузырил мою кровь, и не услышав, помимо слабого шёпота, который я всё равно не разобрала, полёт вдруг как-то внезапно закончился.
Когда ноги мягко коснулись чего-то твёрдого и упругого, я заткнулась.
— Тёмные Боги, Ольга! Зачем же так визжать?!
— Ну не молча же лететь в пропасть, в самом-то деле!
— Вы сильно напуганы, да? — морщась и отходя от моих воплей и прочищая пальцами уши, спросил Петрос.
— Да, как-то не успела я испугаться. Глаза я зажмурила, а всё остальное не поняла.
Петрос на мгновение замер, а потом с каменным лицом указал рукой куда-то вперёд.
А та-а-ам…
— О… О-о-о… О-О-О-О! — протянула я по мере того, как передо мной как в самом настоящем фильме ужасов расступился сизый туман.
* * *
Ну что ж, академия магии в традиционном своём исполнении. Огромная махина по ширине и высоте. Настоящее исполинское здание из тёмно-серого камня, украшенное соответствующей атрибутикой: горгульи, химеры и прочие монстры возвышались над нами мелкими и взирали с высоты своих мест острыми и весьма неприязненными взглядами.
Я не сильный знаток архитектуры и не её фанат. Поэтому ахнув и охнув в первые пять секунд, на шестой я уже словно сроднилась с этой академией и взирала на неё так, словно вижу её каждый день несколько лет подряд.
В общем, ничего сверх особенного.
Петрос явно разочарован моей реакцией.
Странно, но территория академии совершенно пуста.
— Почему так тихо? — поинтересовалась у дедуся.
Знаю, что студиозам ночь, что день — гулять охота!
— Так каникулы же. Завтра начнут уже съежатся, а через два дня занятия начнутся.
Он вздохнул и осенил себя каким-то знаком, явно молясь за своё здоровье.
А прямо на массивной двери академии было прибито дощатое объявление. У меня натурально заболели глаза: на ядовито-жёлтом фоне было написано едва читаемо ядовито-зелёными буквами: «Каникулы до третьего дня второго падающего месяца! Адептам до конца каникул в академию не входить! Преподавателей не доводить! Никого не водить!»
Смешное объявление.
Смеясь, последовала за Петросом.
В помещении было темно и пусто.
Посмотрела вправо, потом влево. В обе стороны уходили коридоры с множеством массивных дверей.
Мы прошли мимо этих коридоров и поднялись по лестнице аж на пятый этаж!
Тишина даже оглушала.
Пятый этаж тоже встретил множеством дверей, которые были закрыты, но за одной из них, полуоткрытой, горел свет.
— Вот мы и на месте, — с огромным облегчением проговорил дедусь, при этом счастливо улыбаясь. — Вы наше спасение, Ольга Дмитриевна, честное слово.
Мы подошли к двери, и на ней надпись была уже нормального цвета. Она гласила: «Кобальт Тиранский, ректор Академии Тёмных Сил. Если вы не умираете, то проходите мимо и все вопросы решит мой зам. Если при смерти, то так и быть, заходите, но говорите мало, чётко и по существу».
Хм.
Из кабинета доносились разные звуки: и шуршание, и звон, и звук наливаемой жидкости…
А вот стол секретаря перед ректорским кабинетом был пуст. И не просто пуст, а покрыт толстым-толстым слоем пыли.
На столе стояла табличка с надписью «Перерыв десять минут. К ректору не входить. По двери не стучать».
Похоже, перерыв секретаря растянулся на очень долгие десять минут.
Петрос проигнорировал эту табличку и постучал пару раз по двери.
— Что?! Кто?! — рявкнули из кабинета недовольно и тут же явно сильно поперхнулись, так как раздался кашель: — Кхе! Кхе! Кхе!
— Входи! — через пару секунд просипел ректор.
Итак, ректор.
В кабинете за исполинским столом сидел мужчина, из-за огромной кипы папок, книг и бумаг было видно только его голову: глаза у ректора были чёрные, точно провалы, от этого жуткого взгляда захотелось поёжиться и куда-то скрыться, серебряные волосы чуть всклочены и торчат в стороны, будто его слегка шарахнуло парой тысячью Ватт.
Вкупе с белой рубахой с жабо, выпачканной в чём-то буром, он был похож на безумного учёного.
— Господин Кобальт Тиранский, ужасного вам вечера и кошмарной ночи! — радостно произнёс Петрос. — Как вы повелели, я пригласил и привёл к нам прекрасную, умную, интеллигентную и смекалистую землянку — Ольгу Дмитриевну Чернову.
Ректор осмотрел меня с ног до головы, ещё раз осмотрел, будто он пытался что-то на мне найти, потом махнул рукой с зажатым в ней сколотым стаканом с чем-то бордовым, показал мне на продавленное кресло напротив и сказал:
— Садитесь, леди. Петрос, а ты выйди.
Ну что ж, сиденье оказалось таким же «удобным», каким и выглядело.
Да и сам кабинет ректора, мягко говоря, требовал ремонта. Капитального.
Что-то я уже сомневаюсь в правдивости письма с обещанной большой зарплатой, хорошим питанием и шикарным жильём.
Хотя, быть может Кобальту нравится стиль бохо шик?
Глава 7
* * *
Ольга
