– Теперь вы убедились, что отпечатки пальцев на вашей
карточке номер шестнадцать и отпечатки на предъявленной вам карточке номер
тридцать семь сделаны одной рукой?
– Да, но это не так, ваша честь. Ночью это был отпечаток
миссис Бедфорд. Кто-то каким-то образом подменил их, и теперь я не знаю, что
делать и что говорить.
– Во всяком случае, причин для истерики нет, мисс Гриффин, –
сказал судья. – Вы уверены, что отпечаток номер шестнадцать – тот самый, что вы
сняли в мотеле?
Она кивнула.
– Да… я знаю, что он оставлен миссис Бедфорд.
– Насчет наших вещественных доказательств сомнений быть не
может, – продолжал судья. – Судя по показаниям свидетеля обвинения, женщина,
оставившая следы в помещении пятнадцать и двенадцать, была той же самой,
которая взяла напрокат автомобиль.
Эльза Гриффин покачала головой.
– Это не так, ваша честь. Этого просто не может быть. Это… –
Она снова закрыла лицо руками и зарыдала.
– Если суд не возражает, – вскочил с места Бергер, – я хотел
бы внести предложение.
– Какое? – холодно спросил судья.
– Свидетельница эмоционально расстроена. Я предлагаю
отпустить ее, а карточки номер четырнадцать, шестнадцать, девять и двенадцать
вручить эксперту, находящемуся здесь для проверки и идентификации. Между тем я
хочу заверить суд, что полностью удовлетворен искренностью и прямотой
свидетельницы. Я лично считаю, что имели место трюк и подмена. Я думаю,
притворство и обман можно установить, и хочу вторично вызвать мистера Моррисона
Брамса, управляющего мотелем «Стейлонгер».
Судья Штрузе погладил подбородок.
– Жюри должно игнорировать слова окружного прокурора насчет
притворства и обмана, – заявил он. – Остальные предложения приняты.
Свидетельница может покинуть место. Эксперту передать для проверки и сравнения
отпечатки. Мистер Моррисон Брамс вызывается на свидетельское место. Мисс
Гриффин, я прошу вас успокоиться.
Пристав проводил рыдающую Гриффин на ее место.
Моррисон Брамс вновь предстал перед судом.
– Теперь я попытаюсь доказать другую вещь, – возвестил
Бергер. – Мистер Брамс, вы разговаривали с женщиной, которая, по вашим словам,
прокралась в номер двенадцать?
– Да, сэр.
– Вы видели, как она покинула номер?
– Да, сэр.
– Я прошу миссис Стюарт Д. Бедфорд, которая находится в этом
зале, встать, снять темные очки и показаться свидетелю.
– Протестуйте! – зашипел Бедфорд. – Протестуйте же!
Прекратите дело!
– Спокойней, – остановил его Мейсон. – Если мы начнем
протестовать, мы восстановим против себя жюри. Пусть действует.
– Встаньте, миссис Бедфорд, – приказал судья.
Она встала.
– Снимите, пожалуйста, очки.
– Это плохой путь для опознания, ваша честь, – сказал
Мейсон. – Но мы не возражаем.
– Подойдите к ограде, миссис Бедфорд, – распорядился судья.
– Теперь повернитесь лицом к свидетелю.
– Это она! Она! – возбужденно заорал Брамс. – Это та самая
женщина!
Анна Роан перегнулась через перила.
– Вы лжете, – холодно заявила она.
Судья ударил молотком.
– Никаких разговоров, кроме ответов на вопросы! Миссис
Бедфорд, вы можете вернуться на свое место. Продолжайте процесс, мистер Бергер.
Ухмыльнувшийся Бергер поклонился Мейсону.
– А теперь можете вести перекрестный допрос, – сказал он и
ехидно добавил: – До полного удовлетворения.
– Одну минутку, окружной прокурор, – оборвал его судья. –
Последнее слово совершенно излишне.
– Прошу прощения, ваша честь. – Бергер сиял. – Я думаю, что
скоро сумею показать, что произошло с отпечатками, но буду очень рад услышать
перекрестный допрос этого свидетеля и посмотреть, что мистер Мейсон сумеет
сделать с его показаниями. Прошу прощения, ваша честь.
– Приступайте к допросу, – приказал судья.
– Вы были судимы за преступление, мистер Брамс? – неожиданно
для всех спросил Мейсон.
Свидетель дернулся, будто Мейсон ударил его.
– Ваша честь! – закричал Бергер, вставая. – Ваша честь!
Адвокат не должен этого делать! Это плохое обращение со свидетелем! Если он…
– Вы, кажется, всегда отвергаете показания свидетелей, если
они судились за преступление, – заметил Мейсон Бергеру.
– Конечно, конечно! – закричал Бергер. – Но вы не должны так
ставить вопрос. Это плохое обращение. Это…
– Возражение отклонено, – сказал судья. – Отвечайте на
вопрос, свидетель.
– Не забудьте, что вы под присягой, – предупредил Мейсон. –
Вы были осуждены за преступление?
Свидетель, уже, казалось, готовый к такому вопросу, все же
опять вздрогнул, услышав его во второй раз. В зале наступила тишина.
– Да или нет? – медленно произнес Мейсон.
– Да, – ответил Брамс.
– Сколько раз?
– Три.
– Вы назывались также Генри Эльстоном?
Свидетель явно колебался.
– Учтите, вы под присягой, а специалисты по почерку проверят
все ваши записи, – предупредил Мейсон.
– Я отказываюсь отвечать, – с отчаянием сказал свидетель. –
Я отказываюсь отвечать на вопрос, который может быть обращен против меня.
– А седьмого апреля, – продолжал Мейсон, – вы были у своей
сообщницы Грейс Комптон и избили ее за то, что она разговаривала со мной. Ваша
сообщница – это блондинка, которая была зарегистрирована в мотеле шестого
апреля как миссис С.Д. Уилфред. Это правда? Прежде чем вы ответите, мистер
Брамс, я хочу предупредить вас, что я приставил частного детектива следить за
мисс Комптон. В настоящее время он вместе с ней находится в Акапулько. Теперь
отвечайте на вопрос.
– Я отказываюсь отвечать, – заявил свидетель.
Мейсон повернулся к судье и присяжным, которые с разинутыми
ртами следили за происходящим.
– А теперь, ваша честь, я предлагаю отложить суд, пока
эксперт разберется с отпечатками, а полиция попробует произвести новое
расследование этого убийства.
– В связи с новой ситуацией, – торопливо объявил судья
Штрузе, – суд откладывается до двух часов пополудни.
Глава 21
Стюарт Бедфорд, Делла Стрит, Пол Дрейк и Мейсон сидели в
кабинете Мейсона.
