Почему-то меня скручивает рвотный спазм. Всю начинает трясти, как в лихорадке.
Теперь неудивительно, почему Ирма так ко мне относится.
— Неужели она так сильно его любила?
Хотя…
Разве такой, как Бадрид может хоть одно девичье сердце оставить равнодушным?
Если он был с ней таким, как со мной в ту последнюю ночь…
Ведь к ней он относился совсем иначе. Наказывать и терзать эту девушку у Бадрида не было причин…
— Любила? — Лора фыркает, пожимая плечами.
— Нет. Если Алма что-то и любила, так это деньги. Богатство. Положение в обществе. Она всегда считала себя выше всех нас. Всегда говорила, что вырвется из этой ничтожной жизни. Что королевой станет. Мы-то все смеялись. Думали, это от того, что ее мать распорядительница, она так задирает нос. Думает, что однажды займет ее место и станет над всеми нами. А нет. Алма с самого начала метила выше. Намного выше. Она ведь и правда думала, что хозяин сделает ее своей женой. Пусть не первой. Но все же… До последнего Алма не оставляла надежды возвыситься по-настоящему!
— Какой кошмар…
Дергаю головой, пытаясь стряхнуть жуткую картину умершей девушки, что так и стоит перед глазами.
— Как же Ирма до сих пор работает в этом доме? Служит тому, кто стал причиной потери дочери?
— Ну, знаешь! — Лора закатывает глаза. — Разве хозяин виноват в том, что случилось? Он был с ней честен. И не брал насильно. Или в пьяном угаре, как поступают с девушками некоторые хозяева! Правда, он хотел освободить Ирму от обязанностей. Выделил ей очень щедрую сумму. Купил новый дом, намного больший, чем тот, что достался Алме. Она сама уговорила его оставить ее на прежнем месте. Говорила, что с ума сойдет, если лишится работы. Она ведь в этом доме с самого детства. Здесь родилась. Здесь и выросла. И с мужем своим тоже здесь познакомилась. Он, правда, погиб. Свалился с лошади и сломал себе шею.
Какая жуткая судьба.
И все же…
Я не понимаю, как можно каждый день видеть лицо того, кто стал причиной такой трагедии!
— Она любит хозяина. И этот дом ей роднее всех остальных. Так что…Ой, мы совсем с тобой заболтались!
Лора так и подскакивает, всплеснув руками.
— Если Ирма нас застукает, нам несдобровать! Наказаний, между прочим, никто не отменял!
Наказаний?
Хочется переспросить, что она имеет в виду.
Неужели здесь, в этом доме, слуг наказывают физически?
У нас не было никаких наказаний. Ну, максимум, могли вычесть что-то из заработка.
Но спрашивать уже некогда.
Лора перебирает разные бутылочки.
Сбивчиво и торопливо поясняет мне, что и для чего.
И мне бы сосредоточится и запоминать.
Но слишком много всего в голове и в душе. Все переворачивается, как в мясорубке.
Выходит, я Бадриду тоже надоела? И он просто решил от меня избавиться?
Но сердце кричит, что этого не может быть! Никак не хочет в это верить!
После этой безумной ночи! После того, как он дико, опьяненно на меня смотрел, вонзаясь безумными глазами прямо в душу! Как рвано, будто с болью и страстью, что за всеми гранями, ласкал меня, повторяя мое имя!
— Мари…
Так и звучит во мне рваным бархатом его хриплого, будто сорванного голоса.
Так и стоят перед глазами его искривленные, будто в судороге, губы…
— Мари…
— Мари! Нам пора! Мы кучу времени потеряли! Нам же достанется! Ну, пойдем!
Лора тянет меня за руку. Прочь из кладовки. До длинным темным коридорам.
Возвращая в жестокую реальность. Которая до сих пор кажется мне сном. Диким, безумным наваждением. Будто не про меня. Не со мной!
— Приказано, чтобы ты не появлялась на половине хозяина, — продолжает тараторить Лора. — если тебя там застанут, то могут наказать. Убираться будешь во второй половине. Она женская. Ее готовили для его жены. Но так даже лучше. Там почти никогда никого не бывает. А, значит, и убираться легче. Разве что мать хозяина приезжает погостить. Ну, или какое-то торжество, после которого дом заполнен гостями. Иногда наведывается сестра, но очень редко. Так что работы у тебя будет совсем немного.
26 Глава 26
«Запрещено» . «Половина жены»
Единственное, что я улавливаю из всего, что говорил Лора.
Неужели я и правда стала Бадриду так ненавистна, что он даже моего присутствия выносить не может?
И…
Ведь здесь могла бы жить и я… Если бы согласилась на его дикое, безумное предложение стать второй женой! Ну, или приезжать к Алексе в гости!
Если бы…
Сколько этих «если бы» крутится в голове! Если бы, которые могли бы сделать жизнь совсем иной!
И все равно.
Я не могу злиться на Бадрида. Не могу его осуждать.
А вот на Алексу с каждой минутой внутри разростается черная, ядовитая злость. Чувство, которого во мне не было никогда в жизни! Ну, что ей стоило просто включить мозги! Подумать о последствиях? Что?
Но в то же время, она остается моей сестрой.
И я думаю о том, как она там. Она, ее ребенок, родители…
Им сейчас, быть может, даже хуже и труднее, чем мне…
Правда, все мысли вылетают из головы уже через час.
А к вечеру их не остается вовсе.
Спину ломит так сильно, что я, наверное, не смогу разогнуться без стона уже никогда! Руки от моющих средств раскраснелись, а кожа растрескалась до ран. Лора оставила мне перчатки, но оказалось, что работать в них просто невозможно. Жутко неудобные, и в них я просто не ощущаю, что делаю пальцами.
Натертый паркет сверкает, но и мои колени натерты до ран. До крови.
Я даже не в силах оценить, сколько комнат я привела в порядок. И то, насколько хорошо я это сделала, тоже.
За окнами уже темно. Наверное, стоит заканчивать работу. Про обед я совсем забыла и теперь желудок дает о себе знать громким и неприличным урчанием.
Работа совсем измотала меня. Даже не думала, что это настолько трудно!
Зато выбила все мысли и чувство боли. От усталости я не способна, кажется, чувствовать, вообще ничего.
Слегка пошатываясь, выхожу в полутемный коридор. Понимаю, что абсолютно не помню дороги до кухни.
Этот дом просто огромен! Снова и снова я петляю, понимая, что окончательно заблудилась.
Все тело горит под грубой тканью одежды. Особенно соски. Без белья они натерлись так, что каждое движение заставляет останавливаться и тихо стонать. Ноги, будто ватные. Как будто десять гирь приложили к каждой из них.
