Как же судорожно я стараюсь найти хоть единственную причину поверить в то, что Мари здесь ни при чем! Что не была в сговоре со своей семьей! Но… Разве такое возможно?
И ударом под дых.
Фото Лоры, служанки вместе с Наиной. Задолго. Очень задолго до того, как Мари появилась в моем кабинете той роковой ночью!
Паззл складывается окончательно.
Все внутри, что еще хваталось, пусть даже за призрачную, но надежду, с оглушительных грохотом разбивается вдребезги!
Лора единственная, с кем Мари общалась в моем доме.
Именно ее она просила вернуть с острова!
Они были как подруги! Все время проводили вместе!
Именно Лора встречалась с Динаром, когда я посылал ее за цветами для Мари. Она установила ту гребанную прослушку, которая разъела все гаджеты в моем доме!
Увы. От самого дома ни хрена не осталось. Посмотреть записи нет никакой возможности!
Но можно даже не задаваться вопросом, кто впустил в дом чужака.
Лора. Женщин-служанок никогда на самом деле особенно не проверяли. Только мужчин. В основном охрану.
Лора. Или… Или они вместе открывали дверь!
— Бадрид.
Вздрагиваю, очнувшись, когда рука Морока ложится на плечо.
За окнами уже, оказывается, стемнело.
Я провел за этими чертовыми бумагами весь день.
И не заметил.
Только не кабинет Морока перед глазами. Не окна, за которыми темно.
А фотографии. Сотни фотографий, где Мари вместе с Динаром после взрыва.
Она сразу же отправилась туда. В старый дом Наины, который еще отец когда-то ей купил.
Сразу же, мать вашу!
Вместе с Лорой и тем, кто помогал установить взрывчатку!
Переночевала с Наиной, а после за ней приехал Динар.
С тех пор они, как задокументированно, неразлучны.
Везде вместе.
Черт! Да они и жили вдвоем в его доме!
На людях. В кафе. Везде. Везде она улыбается ему!
Наверняка они были знакомы и раньше. Их близость вполне могла начаться еще до знакомства со мной!
Больше сомнений быть не может. И десятой части этого хватило бы на смертный приговор!
— Может, выпьешь?
Морок ставит на стол бутылку виски.
— Нет. Это сейчас лишнее.
Внутри все цепенеет. Глотку и все внутренности будто заливает расплавленным металлом.
— Я уже рассказывал тебе свои историю, — Морок с пониманием кивает. — Вера… В общем, я тогда чуть не наворотил сгоряча. Разорвать ее на кусочки был готов. Счастье мое, что уехал. Сам сбежал подальше. Начал разбираться, и… Все оказалось совсем другим, чем выглядело внешне. Потому и досье тебе не отдал. Чтобы ты хорошенько все взвесил. На расстоянии. Не натворил бесповоротного.
— Ты его смотрел?
— Увы.
— Как видишь, история далека от твоей. Фиалка оказалась чистой, даже несмотря на то, что ты нашел ее в борделе Севера. А здесь…
— Останься на ночь. Все же. Остуди голову.
— Нет, Морок, — плотно сжимаю зубы, поднимаясь. — Мне нужно к жене. Порядочный муж не оставит свою супругу ночевать в одиночестве. Спасибо за информацию. С меня должок.
— Бадрид. Решения лучше принимать на холодную голову!
Но я уже не слышу. Выхожу из дома.
Холодную. Теперь все. Все и всегда будет холодным.
Усаживаюсь на водительское сидение, сжимая руль до побелевших костяшек.
Больше нет никаких сомнений.
С ревом срываюсь с места.
Я еду убивать. Такое предательство стоит только крови! ( прим. автора. История Морока и его Фиалки в романе " Пленница тирана")
* * *
* * *
39 глава 39
Влетаю по недостроенным с виду ступеням в дом.
Внутри все клокочет так, что от одного моего состояния дом мог бы взлететь на воздух!
И никакой взрывчатки для этого не нужно!
А перед глазами картины. Мелькают. Рябят. Самого меня взрывают, разметывая на ошметки.
Того, как она мне улыбалась. Как прижималась к моей груди, обхватывая руками.
Как я дурел от счастья, перебирая ее локоны.
Как любовался улыбкой спящей Мари…
Все!
От первого до последнего жеста! От каждой улыбки! Все это. С самого начала. Было ложью! Игрой!
И неееет!
Не для того, чтобы выжить!
Вырваться из статуса выкупа и отвоевать этим проклятым лукавством себе право на нормальную жизнь!
Тут вспоминается мне Ания.
Любила?
А хрен его знает.
Скорее, даже и не думала о любви.
Не до чувств. Не до того ей было.
Девочке Ании, с виду королеве, просто очень хотелось выжить.
Не остаться в той чертовой пустыне!
Не стать безмолвной вещью, принадлежащей старому уроду, другу отца, которому Анхель ее продал!
Она любила. Но по-своему. Иначе.
Как восторженный ребенок, восхищалась силой. Силой того единственного, кто мог бы ее защитить. Вырвать из того чертова дерьма! Спасти!
Это была ее жажда свободы.
И выбора у той девочки не было…
Но даже ее отношение, пусть такое, а было искренним!
Понимаю сейчас.
Возможно теперь, после Ании, я бы еще понял Мари.
Ее желание выжить. Ее притворство ради этого. Возможно. Сцепив зубы и скрепя сердце.
Но, блядь, это еще мог бы. Мог бы понять!
Но нет! Ни хера!
Выглядит все так, что с самого начала был разыгран очень продуманный спектакль!
Все. Все было продумано наперед!
И ради чего?
Ради денег!
И это убивает. Убивает на хрен, все лучшее, что вдруг взметнулось во мне, когда появилась Мари.
Убивает, превращая его в черный ужас ада. В такую черную ненависть, что у меня самого все холодеет в жилах!
— Эй.
Чуть не протараниваю чью-то каменную грудь, в которую врезаюсь со всего размаху.
Какого хрена?
В моем доме?
Чужак?
— Арман?
Удивленно всматриваюсь в лицо брата, как только пелена, что всю дорогу стояла перед глазами, слегка рассеивается.
