Удивительная девушка — ей даже фартук к лицу. А лицо-то бесстыжее!
— Я принял решение относительно твоей дочери, — сообщил он делано спокойным тоном. — Присядем? Поговорим?
Ева тяжело вздохнула, стащила с себя фартук и вышла из-за стойки, указала Араму рукой на один из шести столиков, располагавшихся в зале кондитерской.
Арам присел за крайний, а Ева тем временем сменила табличку на «Закрыто». Устроилась напротив.
Снова не смогла выдержать его тяжелого взгляда, спросила:
— Ну? Я слушаю тебя.
— Если Надежда — моя дочь, я хочу совместную опеку над ребенком, — выдал как на духу. — Мы сделаем экспертизу ДНК, и…
— Я не согласна! — перебила его Ева. — Зачем тебе это? Ты ее еще утром знать не знал!
— А теперь узнал! — ответил он с чувством. — И я хочу убедиться, что у моего ребенка всего достаточно, что за ней хорошо ухаживают…
— Ты видел ее минуту! А я с ней уже семь лет, и поверь, мне она дороже, чем тебе, я хорошо за ней ухаживаю. Наде всего хватает, и твоя забота не нужна!
— Я в курсе, что я в твоей жизни лишний пассажир, но ты сделала большую ошибку, скрыв от меня ребенка.
Ева дернулась, Арам заметил, как она закусила губу. Должно быть, хотела что-то сказать, но сдержалась. Правильно, нечего его бесить понапрасну.
— Лучше нам договориться по поводу Нади полюбовно, чтобы не травмировать девочку, — подметил он деловито. — Завтра к двенадцати придет врач, сделает забор ДНК-материала, проследи, чтобы ребенок был здесь. И по результатам мы с тобой будем решать, как жить дальше.
Арам видел, как эта новость ошарашила Еву. Она сидела бледная, как смерть, и смотрела на него пустым взглядом.
— А что ты ожидала? Что я никогда не узнаю? — усмехнулся он. — А я взял да узнал. Теперь по поводу тебя…
Как только Ева это услышала, тут же встрепенулась, подобралась, напряглась. И правильно сделала.
— Ты будешь со мной спать, милая. Когда я захочу и сколько я захочу.
У паршивки даже челюсть отвисла от такого его вполне закономерного предложения.
— Что? — спросила она, нахмурив лоб.
— Ты стала плохо слышать? — спросил Арам с издевкой. — Так я повторю, не проблема. Ты теперь будешь меня обслуживать тогда, когда я захочу. Или снова будешь строить из себя монашку? Так я не поверю…
В этот самый момент Ева замахнулась и чуть было не отвесила Араму звонкую оплеуху. Он еле успел перехватить ее ладонь.
С силой сжал и прошипел:
— Никогда не смей поднимать на меня руку, или я отвечу ровно тем же, усекла? Восемь лет назад я предлагал тебе стать моей женой, помнишь? Но вместо того, чтобы согласиться, ты сбежала с моим ребенком… Теперь будешь просто любовницей. А жена у меня уже есть.
И снова у бедняжки Евы отвисла челюсть.
— Я никогда не буду твоей любовницей! — закричала она.
— Будешь… Приползешь ко мне из страха остаться банкротом, если, конечно, хочешь дальше продолжать работать здесь. Я уже выяснил, сколько ты должна банку за всю эту прелесть. — Арам сделал круг указательным пальцем, условно обведя помещение кондитерской. — Или хочешь лишиться своего дела?
— Да я лучше буду голодать, но под тебя не лягу!
Арам усмехнулся и, смакуя момент, сообщил:
— Думаю, в суде по опеке у безработной мамашки будет не так-то много шансов сохранить ребенка… Я ясно выразился? Слушай и внимай: ты от меня больше никуда не денешься. Мой кабинет в правом крыле. Заходи, там обалденная звукоизоляция. Жду тебя там ежедневно и без трусов.
О сколько же удовольствия он получил, наблюдая, как ярко Ева покраснела. Три секунды, и щеки засветились алым румянцем, а глаза… Глаза ее налились хищным блеском. Дай волю, схватит вилку с ножом и сожрет.
«С ней точно будет хорошо в постели», — тут же убедился про себя Арам. Внутри уже сладко ныло от предвкушения удовольствия, которое он вскоре от этой нахалки получит. А в том, что получит, не сомневался.
Ева может попытаться что-то сделать, но он и шанса ей не даст, не позволит выкрутиться.
А бывшая Монашка меж тем уперла руки в бока и начала плеваться ядом:
— Ты что о себе думаешь, Барсегян? Раз приобрел отель, значит, автоматом купил и меня с Надей?!
— Именно так я и думаю, — пожал он плечами. — Считай, по дешевке взял: две по цене одной.
Глава 16. Владелец черного Бумера
Именно Снежана далекие восемь лет назад оказалась у дома умершей сестры и обнаружила на лавочке зареванную внучку.
В тот роковой день она даже умудрилась сразу узнать девочку.
— Евочка? — позвала ее, выйдя из машины.
Оказывается, сестра незадолго до смерти посылала ей фотографию Евы вместе с письмом.
Сама же Ева оказалась настолько поражена встретить родственницу, что чуть не упала в обморок.
— Бабуля? Ты же умерла… — простонала она и пустилась в безудержный плач.
Она, конечно, знала, что где-то там, за тридевять земель, у бабушки была сестра, с которой никогда не общались, потому что она совершила ужасный грех — сбежала в восьмидесятых с иностранцем, бросив мужа на произвол судьбы. А тот взял и спился с горя.
Но одно дело — знать о существовании человека где-то там, в недостижимых далях, другое — встретить его в реальности.
Еве понадобилось время, чтобы вообще понять, кто перед ней, ведь на внешность близнецы были как две капли воды, хотя Снежана и выглядела лет на пятнадцать моложе. Она очень расстроилась, узнав, что не застала сестру живой. Недолго думая, забрала внучку с собой.
С тех пор началась у Евы другая жизнь, да еще и под новой фамилией — Брусничкина. Она узнала много необычного — например, что детский труд не есть хорошо, и за прибранную квартиру вообще-то говорят спасибо. Что вещи не нужно занашивать до дыр, можно купить новое просто так. Что телефон — необходимость, а не роскошь, как и косметика, модная сумочка и понравившиеся туфли. Что в парикмахерскую ходят не только богатеи, а маникюр — это красиво и совсем не пошло. Что секс — не грех, и ребенок вне брака тоже.
Подобных «что» набралось столько, что хватило бы на три тома.
Сначала поехали в Москву, где у Снежаны Брусничкиной была квартира.
Впервые о Еве кто-то заботился так рьяно и необычно, к тому же денег не жалел! Очень скоро она обзавелась гардеробом, о котором раньше и не грезила, ноутбуком, телефоном, была записана к гинекологу, на аквааэробику, подготовительные курсы для поступающих и так далее и тому подобное.
Вот оно как бывает, когда попадаешь под крыло бабушки, у которой, кроме тебя, никого.
— У меня была дочь… — как-то призналась ей Снежана. — Хорошенькая, такая же, как ты. Не уберегла я ее, умерла — внематочная беременность, не успели спасти. Но тебя я точно уберегу!
