— Так просто ты не уйдешь!
«Все-таки пригласит? Неожиданно…»
Но она сказала другое:
— Забери подарки. Там золота всего-то два-три килограмма и техники тысяч я даже не знаю на сколько. Пойдем, пойдем.
С этими словами схватила его за локоть и потащила в квартиру.
Арам прошел за ней в гостиную и невольно прыснул со смеху, наблюдая за тем, как Надя с серьезнейшим выражением лица выуживала побрякушки из бархатных коробок и тут же их надевала, не заботясь о сочетании цветов или комплектов. Девочки… Наверное, любовь к украшениям у них появляется с рождения.
— Вот-вот, — запыхтела Ева еще больше. — Полюбуйся на то, что вытворяет твоя дочь!
Сказала и сама себе заткнула рот ладонью. Но сказанного не воротишь, проболталась так проболталась.
Арам еще никогда не видел, чтобы у детей так округлялись глаза, как у Нади в этот момент. Она смотрела на него самым удивленным взглядом на свете.
— Ты мой папа? — спросила девочка обалдевшим тоном.
И от этого простого вопроса в груди Арама что-то надломилось, заныло незнакомой болью. Его ребенок жил целых семь лет без него, а он и понятия не имел, что на свете существует это маленькое ласковое чудо с двумя косичками.
Арам бросил быстрый взгляд на Еву, уловил едва заметный кивок и двинулся к Наде. Подошел к столу, за которым она сидела, опустился перед ней на корточки, сравнявшись лицом с ее маленьким личиком и ответил:
— Да, я твой папа, малышка.
Надя захлопала веерами ресниц, надула губы, а потом недоверчиво произнесла:
— Мама сказала, что ты живешь в другом городе.
— Я приехал в этот город.
— А надолго? — хитро прищурилась она.
— Насовсем, я теперь всегда буду рядом.
— Правда? — просияла девочка и заверещала радостно: — Мама, он вернулся насовсем!
— Дай обниму? — попросил Арам ласково.
И Надя потянулась к нему. Он сжал ее в объятиях и в этот момент понял: если в мире и есть любовь, равная по силе той, что он когда-либо испытывал к Еве, то вот она, перед ним. Маленькая частичка его самого и Евы, самая драгоценная на свете.
— Девочка моя… — Он погладил ребенка по голове и почувствовал себя самым счастливым оттого, что ему это позволили.
Нехотя отстранился, вгляделся в драгоценное личико и нарвался на широкую улыбку, такую, что все передние зубы видно. Правда, парочки не хватало, но скоро вырастут.
— А мы пойдем еще гулять в парк? — затараторила Надя. — А в кино пойдем? А в кафе? А к Настьке на день рождения? Я с папой хочу пойти, чтобы она увидела моего папу. Мой красивее!
Арам улыбнулся, поднимаясь на ноги.
— Готовься, — Ева тоже усмехнулась, — тебя ждет насыщенная родительская жизнь.
— Я с радостью! — тут же закивал Арам. — Буду счастлив! Везде погуляем, Наденька.
Он еще раз любовно оглядел фигуру дочери, погладил по голове и проговорил:
— До встречи, малышка.
Развернулся и зашагал прочь, ведь уже поздно, ее скоро нужно укладывать. Уже на выходе из гостиной Ева поймала его за руку:
— Куда собрался? А подарки? Давай пакуй…
Арам глянул на возмущенное лицо Нади, на то, с каким серьезным видом она похватала украшения и замотала головой в разные стороны. Сразу твердо решил: ничего забирать не будет. Еще и своих подарков накупит, давно хотел.
— Ева, у тебя что, места мало? — спросил строго.
— В каком смысле? — наморщила лоб она.
— Не хватит места для подарков, что ли? Зачем забирать?
— Давай забирай! — настаивала она. — Я не хочу, чтобы твой отец думал, что купил нас золотом.
— Он так не подумает, я объясню ему ситуацию. Да и не примет он ничего обратно, Ев. Кроме того, Наде нравится. — Он снова развернулся и направился к выходу.
Ева побежала следом.
— Да стой ты! Знаешь, что еще нравится Наде? Сахарная вата! Но это не причина, чтобы скормить ей сразу три килограмма, как считаешь? Нет, совсем нет. И с подарками полнейший перебор…
Арам не стал слушать Еву, направился прямиком в прихожую.
— Почему ты такой упрямый? — понеслось ему в спину.
У дверей он обернулся, с усмешкой ответил:
— Беру пример с тебя.
Ева осеклась, задышала часто-часто, готовая, кажется, к новому взрыву.
— Проводишь? — попросил примирительно. — Пару слов без Нади сказать хочу.
Она выскочила следом за ним на лестничную клетку, а Арам вместо разговоров привлек ее к себе.
— Ты что собираешься делать? — уперла она ладони ему в грудь.
— Целовать хочу, — честно признался.
В самом-то деле, не думала же она, что он вот так просто возьмет и уйдет? Целых полчаса к ней ехал!
Ева запыхтела, как паровоз, еще активнее уперлась ему в грудь:
— Ты что, вдруг соседи выйдут…
То есть как высказать ему все, что накипело, это, соседи, слушайте, пожалуйста. А как подарить ему чуток ласки, так соседи резко начали смущать.
— Никого нет, мы одни. Без поцелуя не уйду! — заявил без обиняков и нарвался на упрямый взгляд. — Ева, пожалуйста… Один раз, и все.
Почувствовал, как сопротивление ослабло, а потом заметил, что ее глаза на миг будто сделались пьяными.
«Позволит», — тут же понял.
Обнял плотнее, потянулся губами к губам, завладел ее нежным ртом и замер, наслаждаясь острым удовольствием.
О да, всего один поцелуй… длиной в час.
Глава 44. Любящий сын, любимая невестка
Баграт все никак не мог отойти после случившегося. Всю дорогу пыхтел, как вулкан перед взрывом, а едва оказались дома, накинулся на жену:
— Все-таки какая эта Ева пакость. Еще будет мне диктовать, что делать с моей внучкой… подарков ей моих не надо, видите ли!
Карина лишь качала головой, проходя в гостиную.
— Ну что ты молчишь, женщина? Хоть слово поддержки мужу скажи! Нет, ну что, я не прав, что ли? У нас и условия лучше, и обеспечим мы девочку хорошо. Я ведь не собирался ее насовсем забирать, просто заикнулся о том, чтобы погостила. Что я плохого ей сказал?
Жена же будто бы ничего не слышала, все качала головой и поджимала губы.
Баграт видел, что Карина расстроена, и от этого чувствовал себя еще гаже. Ведь ничего ему не скажет, будет ходить, в себе переваривать — в этом она мастерица.
Сколько радости еще недавно было в ее глазах, с каким воодушевлением к внучке собиралась... Он еще и ради нее старался, а оказалось — виноват по всем статьям. Где в жизни справедливость?
