— Я сейчас Саркису позвоню… — выставил вперед ладонь Тигран. — Все будет хорошо, милая!
С этими словами Тигран отвел Аню в прихожую, усадил на диван, а сам побежал одеваться.
Саркису звонил уже на ходу. Это был один из его близких друзей, хороший дантист, работающий в частной челюстно-лицевой клинике.
Туда Тигран и повез свою дорогую жену. Никогда в жизни еще так быстро не ездил.
* * *
Тигран ждал жену в коридоре, на синей кожаной банкетке. Сидел, наклонившись вперед, упирался локтями в колени и тер виски, в попытках успокоить нервы.
Казалось, Аню держали в кабинете врача бесконечно долго. В клинике не оказалось травматолога, зато нашелся невролог. Жену осмотрели на предмет сотрясения мозга, но, слава богу, обошлось. Саркис лично взялся восстановить ее зуб. И теперь она сидела в его кабинете, а Тиграна выпроводили в коридор, чтобы не мешал работать.
Бросил взгляд на часы: девять вечера. Клиника уже практически вымерла, остался только друг и его ассистент.
Когда двери кабинета наконец открылись, Тигран ожидал увидеть Аню. Но вместо нее в коридоре показалась внушительная фигура дантиста. Он и в школе не был худым, а к тридцати двум и подавно наел приличное брюхо.
Впрочем, расплывшаяся фигура приятеля Тиграна нисколько не беспокоила. Едва завидев Саркиса, он подскочил с места, нервно спросил:
— Все в порядке?
Доктор отвел его в сторону. Поправил очки и проговорил серьезным голосом:
— Зуб я ей восстановил, но это еще не все, Тигран.
— Как не все? — тут же забеспокоился он. — Удар был один, думаешь, у нее все-таки сотрясение мозга? Но невролог же осмотрел. Или, может, все-таки отвезти ее в травму?
— Не думаю, что у нее сотрясение, — покачал головой Саркис. — Дело в другом. С Аней не все в порядке, Тигран.
— В смысле зубов? — не понял он.
— В смысле организма в целом, — покачал головой Саркис.
— Ты — дантист, — нахмурился Тигран. — Как ты сделал такой вывод?
— Я кроме того, что зубы лечу, еще и общую медицину изучал. У твоей жены налицо первичные признаки истощения, и невролог также это заметил. Я ее немного расспросил, картина неутешительная. У Ани нет аппетита. Уже месяц.
— Это что за ерунда такая? — развел руками Тигран. — Она мне этого не говорила! Раньше таким точно не страдала.
Саркис поджал губы, громко вздохнул и продолжил:
— Я думаю, отсутствие аппетита у нее на фоне стресса. У многих женщин такое наблюдается в период развода. Некоторые едят как не в себя, другие не едят вовсе. Твоя Аня явно из второй категории. Случается, что несчастные значительно теряют в весе, покрываются нервной сыпью и так далее. Я знаю, что в твоей семье происходит неладное, был у вас четырнадцатого февраля. Понимаю, почему ты решился на развод. Но ты бы поберег ее, а? Позаботился как-то, все же у нее дочь. Пусть сдаст анализы, пропьет курс витаминов, нормализует питание. Ее организму нужна скорая помощь.
— Я обеспечу ее всем необходимым, — кивнул Тигран с мрачным видом.
— Вот и хорошо. Она молодая женщина, ей необходима забота.
Саркис пожал ему руку и поспешил обратно в кабинет.
Тигран же снова плюхнулся на банкетку. Вот так известие! Этими новостями приятель ему будто душу вспорол. У Ани месяц нет аппетита, как так? Переживала? О нем переживала? А виду ни разу не подала.
Истощение — какое жуткое слово, а Тигран и не заметил ничего. Точнее, заметил, что она немного похудела, но и только. Не до того ему было, пока ласкал ее, любил. Зато теперь вспомнил, что грудь показалась ему чуть меньше, не так плотно заполняла ладонь, а небольшой сексуальный животик, который появился у нее после родов, совсем исчез. Но Аня никогда не имела лишнего веса, поэтому разительных перемен он не увидел.
И в таком состоянии эта дурища еще махала тряпкой в детском садике. Кстати, может быть, у нее нет необходимых продуктов? На себе экономит, чтобы прокормить Лейлу. Вполне в ее духе.
Нет, никакого истощения Тигран не допустит. Ишь ты, не ест она. Будет есть!
Какой же он все-таки идиот. В постель ее первым делом потащил, а надо было кормить ужином.
Позаботиться об Ане? Тигран сделает это с радостью. Если понадобится, будет силой пихать в нее еду. Завтра же повезет сдавать анализы в частную клинику. Пусть ей также сделают узи, проверят от макушки до пят, выяснят, что не так с ее организмом.
Похоже, Тигран сделал большую ошибку, оставив жену без присмотра. Ну ничего, он эту ошибку исправит.
Скоро вышла и сама Аня.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Тигран, осматривая жену со всех сторон.
— Нормально, — кивнула она, прижимая салфетку к губам.
Выглядела и правда вроде бы нормально. Отек значительно спал благодаря холоду. Но синяк на щеке наливался такой, что любая слива позавидует яркости цвета.
— Отвезешь меня домой? — попросила Аня.
На эту просьбу Тигран лишь нахмурился, взял ее под руку и повел на улицу. А когда подошли к машине, завел серьезный разговор:
— Аня, я не могу оставить тебя у Саши в таком состоянии, даже не проси.
Жена уставилась на него непонимающим взглядом.
— В каком «таком» состоянии? — удивленно спросила она.
— В таком, — с нажимом ответил Тигран и показательно ее осмотрел. — Ты пострадала, и пусть косвенно, но по моей вине. Я хочу позаботиться. Ты сейчас все равно не сможешь нормально следить за Лейлой, я помогу…
— Я нормально себя чувствую, я смогу, — покачала головой Аня и тут же поморщилась, дотронулась салфеткой до губ.
— Не сможешь, — покачал он головой. — Поэтому мы сейчас поедем к тебе, заберем Лейлу, вещи первой необходимости, и вы некоторое время поживете у меня. Завтра я пошлю кого-нибудь за остальными вещами. Обещаю, что все для тебя сделаю и хорошо позабочусь о дочери. Пока ты не выздоровеешь, будешь на полном моем попечении. А там уж решим, как жить дальше. Спорить бесполезно, даже не пытайся.
— Я…
— Даже не пытайся! — проговорил Тигран с нажимом. — А теперь садись в машину и поедем.
Открыл для нее переднюю пассажирскую дверь, но Аня вдруг попросила:
— Можно я назад?
Тигран решил, что по такому мелкому поводу спорить не станет.
— Конечно можно, Аня.
Усадил ее, залез на водительское сиденье и порулил вперед, периодически лаская взглядом виднеющийся в зеркале силуэт жены. Когда подъехали к старой многоэтажке, выскочил из машины, поспешил открыть Ане дверь.
Она сидела вся такая маленькая и несчастная, что у него невольно защемило сердце.
— Сильно болит? — спросил, всматриваясь в ее лицо, освещенное фонарем, возле которого припарковался.
