Тигран дал Ане все и даже больше. Но ребенка дать так и не смог.
Он весь поник, почувствовал себя так, будто из него только что вынули душу, причем без анестезии.
— Аня, прости меня… — все, что смог сказать.
— Почему ты просишь прощения? Не понимаю… — забеспокоилась жена.
Он давно собирался ей сказать.
На самом деле хотел сообщить сразу, как привез домой из дома Саши. Но подумал, зачем огорошивать после стольких переживаний, лучше позже. Потом еще позже. И еще. Месяцами молчал, как последний трус, и тихо радовался, что Аня не заговаривала о второй беременности. И вот дождался. Заговорила…
— Я бесплоден, — нехотя выдавил он из себя. — Генетическая аномалия. Это не лечится. Я пытался, консультировался у разных врачей, лучших. Ты думаешь, почему я вообще пошел тогда делать ДНК-тест? Потому что мне сказали, что детей у меня быть не может, вот я и…
И замолчал, заметив, что жена застыла, уставилась на него круглыми глазами.
Тиграну очень не понравился ее взгляд. Показалось, что увидел в ее глазах выражение, схожее с тем, какое уже видел однажды. В тот самый вечер, когда Аня убегала от него из этой самой спальни, а потом сломала зуб. Выражение глубочайшего разочарования.
Выдержать такой взгляд супруги было невыносимо.
— Аня, не бросай меня, пожалуйста, — тихо взмолился он.
И жена будто пришла в себя. Сморгнула разочарование и бросилась к Тиграну. Обняла его, принялась целовать в губы, щеки, шею.
— Нет, Тигран, нет, ты что! — запричитала она. — Я не брошу тебя! Никогда… Мне так жаль, милый! Мне так безумно жаль…
Она посмотрела на него с такой болью в глазах, что у Тиграна сжалось сердце.
— Ань, это так расстроило тебя?
— Просто… — она тяжело вздохнула и проговорила: — Я так мечтала, чтобы у нас был сын! Такой же, как ты, смуглый, черноволосый и черноглазый, твоя маленькая копия. Теперь его точно не будет…
Сказала и прижалась к нему крепко-крепко, как будто это могло что-то исправить. И тут он услышал ее всхлип. Тихий, почти незаметный, но всхлип!
Тигран очень не любил, когда Аня плакала.
* * *
Аня припарковала машину возле дома.
— Давай, малышка, быстренько переоденемся и в супермаркет, — проговорила она, отстегивая Лейлу.
Обе были в нарядных бежевых платьях после майского утренника, ни к чему их портить в магазине, вдруг зацепят или испачкают.
Пока Аня доставала дочку из детского кресла, невольно охнула, ведь девочка давно стала для нее тяжеловата. Еще бы, ей пять лет, уже большой ребенок — девятнадцать килограммов счастья.
Забежали во двор и застыли, увидев отца семейства с малышом на руках. На вид грудничок, месяца три — не больше. Еще не слишком уверенно держал головку, покрытую густыми, черными волосами. Очень забавный в своем голубеньком комбинезоне с мишками. В огромных лапищах Тиграна ребенок казался совсем крошечным.
Аня захлопала ресницами, подошла к мужу, спросила удивленным голосом:
— Кто-то приехал в гости с ребенком?
— Ань… — начал Тигран осторожно. — Я уже некоторое время занимаюсь этим вопросом. Нашел подходящий приют, сделал щедрое пожертвование. В общем… Они нашли нам мальчика. Вот!
С этими словами он повернул ей малыша лицом. Черноглазый, с длиннющими ресницами и пухлыми губами, малец оценивающе смотрел на Аню.
— Его родители разбились, — начал рассказывать Тигран. — Малышу нужен новый дом. Ты не думай, мы не обязаны… Он у нас всего лишь на выходные. Потом мы должны будем привезти ребенка обратно. Но если он нам понравится, если мы справимся, то можно подать документы на усыновление. Обычно они не разрешают брать детей в гости на выходные, но мне пошли навстречу. Я хотел, чтобы ты познакомилась с ним в домашней обстановке. В общем… Ань, это единственный способ, каким я могу дать тебе сына. Он похож на меня, такой же смуглый, черноволосый, как ты и хотела. Ну не плачь, пожалуйста! Я тебя прошу!
А она не могла не плакать.
Схватила малыша, осторожно прижала к гуди.
Парень заулыбался, загулил. Аня ему явно понравилась.
— Он пахнет молоком, Тигран! — воскликнула она, нежно прижавшись губами к макушке ребенка.
Почувствовала уже забытый аромат младенца, и захотелось кричать от счастья.
— А как его зовут? — спросила, вытирая со щек соленые капли.
— Родители назвали его Армен, — ответил Тигран.
— Мам, а кто это? — спросила Лейла настороженно.
— Это твой братик, — проворковала Аня, осторожно качая ребенка на руках.
Так в их семье появился Армен, самый сладкий малыш, какого она держала на руках. Такой же сладкий, как и Лейла.
Эпизод 2. Через десять лет
Аня и Тигран сидели дома в кабинете каждый за своим столом. Им было так комфортно — каждый занят своим делом, но нет-нет да и переглянутся, пока занимаются работой. Жена своей, он своей.
— Я тут подумал… — решил он немного отвлечься. — Уже март, пора запланировать отпуск. Что скажешь, если проведем июнь в Сочи?
— Июнь? — Аня приподняла левую бровь. — Нет, в июне у меня два проекта. Очень важные. Лучше август.
— Август? — наморщил лоб Тигран. — Это какой такой август? До августа еще вон сколько месяцев! Июнь, и точка.
— Тигран, ты плохо слышишь? — фыркнула жена. — Сказала же, в июне два проекта. Важные! Реклама солнцезащитного крема.
Он уставился на Аню. Та сидела в деловой белой блузке, юбке, аккуратно причесанная, прямо как в офисе, хотя вернулась с деловой встречи два часа назад. Что-то печатала на ноутбуке. Его как будто уже и не замечала, сосредоточенно смотрела в экран.
Ох уж эти работающие женщины. Проекты у них. Важные… Фу-ты, ну-ты, пальцы гнуты.
— У нас два подростка, Аня, — решил ей напомнить, а то вдруг забыла. — Им нужно отдыхать, так что отложи свои проекты и…
И тут в него прилетела ручка. Жена попала точнехонько в крышку ноутбука. Он у Тиграна противоударный, конечно же, но это не повод швыряться разными предметами.
— Ты что делаешь, женщина? А если бы попала мне в голову?
— Я туда и метила, — хихикнула Аня и схватилась за карандаш.
— Ты что, серьезно?! — возмутился он, вскакивая с места.
В мгновение ока преодолел разделяющее их расстояние, закрыл ноутбук Ани, подхватил паршивку и усадил на свободное пространство стола.
— Хотела меня покалечить? — прорычал ей в губы и стал целовать.
Аня не сопротивлялась. Лишь обняла его за шею, прильнула к нему всем телом.
— Может, июль? — вдруг выдала между поцелуями.
