— На дочке Березовского. Бизнес, Ева.
— Бизнес? — её голос ровный, но я чувствую напряжение. — И всё? Хочешь сказать, твоя жизнь не изменится?
— А почему она должна измениться?
Ева убирает руки и отходит на пару шагов, обхватывает себя за плечи. Она не из скандальных любительниц закатывать сцены, да и знает, что бесполезно это. Но новость её явно опечалила, иначе как ещё интерпретировать приглушённый вздох.
— Алиса Березовская не из тех женщин, которым изменяют, Стас.
— А я не из тех мужчин, которым можно указывать, что делать. И ты это знаешь, Ева, — разворачиваюсь к ней и смотрю в глаза, — этот брак мне выгоден. Он состоится. Ты это примешь, если хочешь и дальше быть со мной.
Она закусывает губы, глядя в сторону. Ну не собирается же плакать? Только не моя кошка, она этими глупостями не страдает. И действительно, Ева берёт себя в руки и снова смотрит на меня. Мягко улыбается.
— Хочу.
— Тогда иди сюда, — хлопаю по колену.
* * *
Вчера моя кошка была особо податливой. Сперва немного отстранённой, но потом включилась в процесс. Когда уезжала ночью, долго просила целовать её, и, кажется, я даже заметил, как в глазах блеснули слёзы.
Ева мне нравится. Она старше меня на пять лет. Утончённая, приятная, самодостаточная. Мы любовники уже больше года, и, конечно, она получала от меня дорогие подарки. Но никогда ни намёком, ни словом о них не просила. У Евы небольшой бизнес, несколько цветочных магазинов. Маленьких, но вполне успешных. Этого ей хватает, чтобы чувствовать себя относительно уверенно и ничего не ждать от мужчины, кроме самого мужчины.
Мне нравится наш секс. Иногда немного не хватает остроты, но это я добираю время от времени, чтобы не навязывать ей то, что она не приемлет.
Приподнимаю воротник рубашки и зависаю над выбором галстука. Беру синий в тон пиджаку. По дороге ещё надо отзвониться управляющему директору, сказать, чтобы напомнил начальникам цехов про сжатые сроки отчётности, и сам со сводным не тянул. Встреча с инвесторами запланирована через две недели.
За эти две недели надо многое успеть. Свадьба, оформление документов. Я бы лучше просто всё у нотариуса оформил, но Березовский настоял на мероприятии. Видите ли, человек его уровня должен громко сообщать о подобном общественности. Буржуй, блин.
Контракт мы уже подписали, сегодня официальное знакомство с будущей женой. Что ж, будем считать это интересным приключением.
Я приезжаю к Березовским ровно к двум, как было условлено. Дверь открывает прислуга, сообщая, что хозяева уже спешат навстречу.
Первой спускается со ступеней Алиса. Яркая и красивая, в длинном красном платье и убранными на одно плечо гладкими волосами цвета горького шоколада. Она мило улыбается, плавно спускаясь, а я обретаю уверенность, что не прогадал, подписывая контракт. Тут скорее дочь — приданое к акциям завода, а не наоборот. Но чего ещё можно ждать от Березовского?
— Добрый день, Стас! — моя невеста протягивает для приветствия руку, и я аккуратно, даже почти нежно, её пожимаю. — Очень рада с вами познакомиться!
Я тоже могу сказать, что рад. Скольжу взглядом по фигуре девушки, оценивая её про себя на десять из десяти.
— Можно и на ты, — возвращаю улыбку. — Мы же теперь, можно сказать, почти родственники.
На такую шутку она расплывается в улыбке ещё шире.
— Точно!
За ней следом спускается какой-то мужик. Кажется, чуть младше меня. Не помню, чтобы у Березовского был сын, но да мало ли родственников.
— А это мой жених — Антон. Познакомься, — мужик улыбается и кладёт одну руку Алисе на талию.
Этот Антон протягивает мне руку, я на автомате отвечаю. Но… Что за херня? Какой ещё к блядям жених?
— Не понял…
— Стас! — сбоку, видимо, из своего кабинета, выходит Березовский. — Рад тебя видеть. Смотрю, ты уже познакомился ближе с Алисой и Антоном. Потерпи ещё пару минут, Ася немного задерживается. Тоже, наверное, волнуется.
— Знаешь, Стас, ей очень повезло, — замечает Алиса. — Я удивлена, если честно, она ведь у нас особенная…
— Алиса! — обрывает её отец, — Станислав Валентинович тоже, наверное, взволнован.
Пока я перевариваю в шоке, что он сказал, сверху на лестнице появляется хрупкая женская фигурка. Даже не женская — девичья.
Девчонка спускается к нам и замирает за спиной Березовского. Мелкая, на мышонка перепуганного смахивает. Глазищи огромные на треугольном лице, чуть волнистые светлые волосы обрезаны до плеч ровно. Она бросает на меня взгляд, а потом сперва отводит, но вновь возвращает, прикипая намертво. Теребит кончиками пальцев рукава платья и переминается с ноги на ногу, на которых… кеды.
Мне хочется встряхнуть Березовского за плечи и спросить, не прикол ли это. Она же малолетка. Ну или около того. Сколько ей? Восемнадцать есть хоть?
Контраст с Алисой такой явный, что у меня возникают сомнения, а они вообще родственники? Сёстры?
— Познакомься, Стас, — улыбается дьявольской улыбкой Березовский. — Это Ася — твоя невеста.
— Здравствуйте, — тихо роняет девчонка.
— Здравствуйте, — отвечаю, сцепив зубы.
И понимаю, что меня, кажется, лихо наебали.
2
Ася
Я сбрасываю кеды и подбираю ноги под себя, уставившись в окно. Бабушка всё время ругается, когда я так сижу, говорит, ноги кривыми будут. Но мне удобно, тем более, что связи с кривостью ног тут нет.
Деревья и электропроводные столбы мелькают быстро, машина мчит по загородной трассе, увозя меня от привычной жизни.
Приехали за мной неожиданно, без звонка и предупреждения. Бабушка долго хмурилась, звонила папе, но о чём они говорили, мне не сказала. Раскраснелась вся, разозлилась, а потом долго обнимала меня у машины, сказала, что теперь нескоро увидимся.
Мне это совсем не понравилось, но уж если так решил отец, то ничего не поделать. Это я в мечтах такая свободная и независимая, а на деле делаю всё, что он скажет. Или бабушка.
Вообще, с отцом у меня отношения не очень. Я для него лишняя. Ребенок, убивший его любимую женщину. Да, так, к сожалению, бывает и в современном мире. Женщины умирают при родах. Вот и мама моя умерла. Бабушка говорит, что врачи могли успеть спасти только одну из нас, и мама заставила их сделать выбор в мою пользу.
А отец так и не простил. Понимал, что я не виновата, но так и не смог. Поэтому Алиса, моя старшая сестра, живёт в городе с ним, а я в посёлке в области с бабушкой. Она забрала меня, когда мне исполнился год, понимая, что няня и глаза отца, в которых стоит обвинение, мне не дадут любви. Воспитывала меня в любви, но строгости.
— Эх, Аська, — не раз вздыхала, — сирота при живом отце ты.
