— Ты бы мог так не делать? — достаю из рюкзака расчёску и косметичку, намереваясь шмыгнуть с ними в ванную и там продолжить сборы на ужин.
— Тебя смущает мой голый зад?
— И зад тоже.
— Можешь мне отомстить тем же.
Бесполезно. Просить, спорить — всё бесполезно. Он понял, что меня этой темой можно смутить и развлекается вовсю. Специально. Остаётся только попытаться игнорировать.
Твёрдо уверившись не давать Грачёву больше повода для стёба, я резко разворачиваюсь к нему лицом, чтобы гордо и спокойно пройти мимо в ванную. Но тут же застываю как вкопанная.
Вообще-то я думала, что он уже надел хотя бы трусы, ну или отвернулся к шкафу. Но Грачёв стоит прямо напротив, посреди комнаты. В руках бельё. В руках, не на нём.
А я вместо того, чтобы снова отвернуться или, как и планировала, прошагать гордо мимо, стою и таращусь на него голого. Нет, не ниже пупка, а в целом. Зависаю на голом торсе и самодовольном лице.
А он ещё и подмигивает. И только потом отворачивается и уходит к шкафу.
Отмерев, я ухожу в ванную и запираюсь на замок. Придурок. И я идиотка! Стояла и пялилась.
Становится так стыдно, что хочется расплакаться. Упираюсь руками в раковину и поднимаю лицо к зеркалу. Горят не только щёки, но и уши. И губы сохнут, что хочется их облизать.
Приходится несколько раз опустить лицо в ледяную воду, прежде чем к нему возвращается нормальный цвет. И только потом приступить к наведению марафета.
— Ася, я понимаю, что ты под впечатлением, но мы опаздываем. Поторопись, пожалуйста.
Приходиться несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы успокоиться и стрелки на обоих веках вышли симметричными.
Когда я снова выхожу в комнату, Стаса уже в ней нет. Хоть оденусь спокойно, не придется тащить платье в ванную.
Времени на подбор нарядов не было. По пути в город я позвонила Вере за советом, и к нашему со Стасом приезду курьер уже привёз платье, выбранное Верой для меня на вечер. Темное-синее, неброское, но очень элегантное. Рукав три четверти, длина на пару сантиметров ниже колена, по фигуре. Под туфли на невысокой платформе очень красиво.
В виду отсутствие времени, волосы я укладываю сама. Хотя, укладываю — громко сказано. Просто выпрямляю утюжком.
Когда спускаюсь на первый этаж, Грачёв уже ждёт в гостиной, заложив одну руку в карман брюк, а на второй поглядывая на часы. Поднимает на меня глаза и застывает. В его взгляде я чётко читаю восхищение. Это приятно. Внутри разливается теплая волна, настроение приподнимается, и мне даже хочется улыбнуться. Но я сдерживаюсь. Обойдётся.
— Шикарно выглядишь, дорогая, — Грачёв снова подмигивает и улыбается уголками губ.
Опять эта официальная игра в "дорогую"-"дорогого".
— Кстати, вот, — протягивает мне печатный листок.
— Что это? — беру и сосредотачиваюсь на написанном.
— Договор на аренду очистительного оборудования. Отравленных уток уже не спасти, конечно, но воду очистят, она снова будет пригодна для обитания птиц и рыбы.
От удивления мои брови ползут на лоб. Вот это вот точно неожиданно.
— Спасибо, Стас, — поднимаю на него глаза. — Это очень правильный поступок. А что-то по поводу того, кто виновен в происшествии, ты мне можешь сказать?
— Нет. Этого я не знаю.
Мы выходим и садимся в машину. Вот этот жест очень впечатлил меня, не скрою, заставил иначе взглянуть на Грачёва. Он ведь мог и не заморачиваться с этим оборудованием, очищением озера.
Стас поясняет мне, что ужинать мы сегодня будем с возможным партнёром и его женой. Это уважаемые в бизнес кругах люди.
До ресторана, в котором пройдёт встреча, ехать недалеко. Мне нова роль светской леди, но я стараюсь. Грачёв заморочился, постарался для меня, и я отплачу ему тем же.
Встречают нас за столиком Александр и Арина Рубановы, как мне их заранее представил Стас. Александру на вид чуть больше сорока, а Арине я бы и двадцати пяти не дала. Но выглядит она так, будто безумно влюблена в своего мужа. Но кто знает, может так и есть.
Я в основном помалкиваю, боюсь что-то не то ляпнуть. Рубанов мне кажется человеком серьёзным и каким-то тяжёлым, взгляд его мне неприятен.
Я отвлекаюсь на болтовню с его женой ни о чём. Точнее, в основном болтает она. Любимый массажист, в каком салоне идеальный маникюр, и что она очень расстроена, что жёлтый в этом году не занял первое место в тренде.
— Пойдём потанцуем, — Стас берёт меня за руку и тянет за собой. Наверное, заметил, что я уже от бьюти-бенефиса скоро усну.
В ресторане живая музыка. Песня кажется вроде бы и знакомой, но в то же время я не могу её напеть про себя. Стас уводит меня ближе к углу с возвышением, где за синтезатором сидит музыкант. Обнимает за талию и притягивает к себе.
Из головы моментально исчезают все мысли, что насильно затолкала туда Арина, а возвращаются другие. Воспоминания сегодняшнего дня, то, что случилось на дороге в машине между мной и Стасом. Я не буду лукавить и утверждать, что мне было неприятно.
Приятно. И это пугает. Как и то, что вот эти электрические волны по телу, когда он так прижимает меня и движется в такт музыке, тоже волнуют. Кажется, со мной происходит именно то, чего я не хотела и боялась больше всего. Я начинаю влюбляться.
Влюбляться в человека, для которого я лишь досадное недоразумение. Малолетка, как он говорит.
— Я сегодня испугал тебя? — Грачёв говорит негромко, прижавшись щекой к моим волосам. — Я не хотел. Прости.
Сначала спасение озёр, а теперь просит прощения. А может, Стас не такой беспощадный циник, как мне поначалу казалось?
— Я…
Попросту не знаю, что ответить ему.
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой по-настоящему. Цветы-кино-конфеты — это ведь всё не про нас. Мы спим в одной постели. Я хочу, чтобы мы стали ближе.
Действительно, не про нас. А вот такая откровенность в лоб, видимо, самое то. Это вгоняет в ступор, и я снова теряюсь, не нахожусь, что ему ответить на такое прямое предложение.
Он прижимается слишком близко, заставляя меня дышать чаще. Я не эксперт в походах в ресторан, но мне кажется, такая близость не принята на виду у общества.
— Чем больше пробую тебя, тем больше хочется, — его дыхание тоже становится тяжелее. А пальцы на талии сжимаются, сгребая ткань. — Позволь, Змеевна. Сегодня. М?
Меня задевает его прямота. Не знаю, почему, но не злит или раздражает, а именно задевает, обижает.
Я напрягаюсь, упираясь ему ладонями в грудь, хочу оттолкнуть и уйти, но Грачёв кладёт свои ладони поверх моих, чуть сжимает.
— Я не пацан, Ася, в игры играть не хочу. Говорю как есть, хотя ничего такого не планировал вообще: я хочу тебя. Но если тебе нужно ещё времени, скажи, я подожду.
