Вот теперь всё. Условности и формальности соблюдены. Теперь можно всё. Главное, не разбежаться слишком сильно и успеть дать по тормозам в ответственный момент.
Сегодня она уже была в моих руках обнажённой, но я испытываю настоящий кайф, раздевая её. Нежная, красивая, идеально сложенная. Её женственность и дырявыми джинсами с мешковатыми толстовками не скрыть, а когда вот так дрожит, когда я обнажаю её девичью грудь, так вообще крышу сносит.
Чуть подталкиваю её к кровати, Ася садится и отползает к середине, сначала ложится на спину, но когда я над ней нависаю, поднимается на локти.
— У тебя же есть презерватив? — смотрит настороженно.
— Зачем? Если боишься забеременеть, я вытащу.
Ася сдвигает брови и я поясняю:
— Прерванный половой акт. Не буду кончать в тебя.
— Я читала, что это недостоверный способ. Но вопрос в другом: ты и куча твоих любовниц.
Ого. Неприятно. Но умница, что заботится о себе.
— Их нет.
— Но были.
— Тебе нужна справка, что я чист?
— Желательно.
Блин, не самый возбуждающий разговор у меня с женщиной перед сексом. Но надо отдать Асе должное.
— Хорошо.
Она откидывается на подушки и смотрит на меня, прикусив кончик нижней губы. Следит, как достаю из тумбочки возле своей стороны кровати коробку презервативов, вытаскиваю один и, повертев пакетиком в воздухе, кладу рядом с подушкой. Ася несколько раз моргает, будто только сейчас осознав, к какому рубежу я веду её.
— Официальная часть закончена? — нависаю сверху, а самого уже аж потряхивает.
Но Ася снова тормозит меня, упёршись ладонью в грудь. Пздц, мне хочется уже откинуть эту руку и привязать к спинке кровати, а потом трахнуть уже её наконец.
— Почти. Обещай, что теперь никаких любовниц.
— Никаких, Ася.
— Угу, — наверное, подсознательно время тянет, нервное. — А мне такое условие не поставишь?
— А ты после меня никого и не захочешь.
— Вот это самомнение! — так мило поднимает брови.
Но хватит, я уже наигрался. Беру её запястья и прижимаю над головой к подушке.
— Молчи уже.
Она ещё что-то пытается сказать, но замолкает, стоит мне прижаться губами к её шее. Вытягивается подо мной, подбородок поднимает, раскрывается.
Веду языком по нежной коже, нащупывая место, где ощутимо бьётся пульс. Всё быстрее, выдавая её волнение и возбуждение.
Самому оказывается труднее, чем думал. Сложно сдерживать себя, чтобы не сорвать с неё трусы и не задрать ноги на плечи. Даже мышцы спины сводит от напряжения, отчего собственные движения кажутся какими-то отрывистыми.
Не хватало ещё показаться неуклюжим.
Впитываю её в себя. Запах кожи, учащённое дыхание, тихий шорох простыни под пальцами, когда сжимает её, стоит коснуться языком горошины соска и втянуть его в рот.
Вкусная, сладкая девочка. В её юности, неопытности есть своя прелесть. Кто бы мог подумать, что меня это будет так возбуждать.
Сантиметр за сантиметром я изучаю её. Жадно и вместе с тем неспеша. Долго играю с грудью, наблюдая, как ей нравится больше, как и на что реагирует. Ася тихо стонет и выгибается, когда одновременно чуть сжимаю обе её груди снизу. Делаю пометку в голове.
Когда спускаюсь поцелуями ниже, Ася уже не зажимается. Чуть прогибается и сама разводит бёдра. Понравилось в прошлый раз. Но сейчас до финала я доводить её не буду. Она нужна мне возбуждённой до предела до самого конца.
Стаскиваю с неё шорты и трусики, развожу стройные ноги пошире и начинаю нежно ласкать. Вижу, что расслабиться у неё до конца так и не получается — нервничает всё же.
Сначала пробую её пальцами — одним, потом двумя. Наблюдаю за реакцией, за тем как на скулах выступают красные пятна, а губы приоткрываются.
Думаю, готова уже. Мокрая, раскрытая, только пальцами простыню сжимает. Не хочу тянуть. Пора.
Быстро, не акцентируя особо внимание, справляюсь с резинкой и ложусь на неё. Ася выдыхает и зажмуривается. Дурочка, блин.
— Глаза открой, — целую её, а в башке конь похоти копытом бьёт. Торможу его как могу.
— Зачем?
— А зачем закрыла?
— Страшно.
— Страшно ночью в лесу, а тут приятно.
Вру, конечно. Её "приятно" сейчас вряд ли случится. По крайней мере, насколько я наслышан.
Целую её ещё раз, а потом направляю себя и мягко проталкиваюсь. Узко, блть. Слишком. Аж больно, если честно.
Змеевна резко выдыхает и вцепляется мне ногтями в плечи.
— Ни хрена не приятно! — грубость, а звучит так жалобно, что хочется пожалеть и отпустить её.
Но нет. Дело надо доводить до конца. Особенно такое.
— Будет, малыш, будет. А пока не жмись, пожалуйста.
Она вроде как немного расслабляется, но снова вцепляется ногтями, когда я толкаюсь ещё раз. Ну нет уж, девочка, мы это закончим. Трудно, но преодолимо.
Со следующим толчком я полностью в ней. Чувствую, как напряжена, глаза блестят от слёз, но держится, зубы сжала.
Хочется кончить, но может пока не мучить? Потерплю, если что. Попробую, если так и не расслабиться, отпущу. Пока.
Но уже через пару плавных движений Ася начинает расслабляться. Уже не так сжимает бёдра на моих, пальцами перестаёт впиваться в лопатки и перемещает их на шею. Наблюдает, пока не пытается поймать ритм. Наверное, я много хочу от неопытной девочки. Не брыкается, что больно, и то хорошо.
— Порядок? — спрашиваю, продолжая медленно двигаться. — Продолжаем?
Она так мило краснеет в ответ на мой вопрос. Это кажется особенно очаровательным, если учитывать, что я внутри неё. Нерешительно кивает. Прекрасно.
Мне ужасно хочется перевернуть её в свою любимую позу, но решаю, что пока будет слишком. Рано для неё.
Двигаюсь интенсивнее, Ася реагирует нормально. Дышит тежелее, когда темп нарастает.
Узко, пздц. Офигенно. Вкусно.
Выстрел удовольствия в спину и я кончаю. Аж перед глазами вспышки.
Казалось бы, механика, одно и то же. Но нифига, столь яркого оргазма у меня не было уже давно.
А ещё моральное удовлетворение. Моя теперь Змеевна.
22
Ася
Лютый обман. Подстава, блин. Было так хорошо и приятно, а потом будто раскалённое железо внутрь засунули. Больно, туго, тесно, что аж дыхание перехватило. Хочется сбросить тяжесть с себя, столкнуть Грачёва к чёртовой бабушке и свернуться, поджав коленки к груди.
