Ну что ж, правильно делает, хоть молокосос, как мне кажется, не лучший выбор.
— Я рад, что у тебя всё хорошо.
— А у тебя как? Наладил отношения с женой?
— В процессе, — пожимаю плечами. — Постоянно жить с другим человеком — не одно и то же, что отдельные встречи.
— Это да. Жаль, что со мной ты так и не захотел попробовать, у нас могло бы получиться.
Разговор начинает двигаться в сторону тонкой кромки льда. Но лучше, наверное, расставить все точки над и.
— Ева…
— Нет, не надо, Стас, — она поднимается и забирает с диванчика свою сумочку. — Всё нормально. Спасибо, что согласился помочь.
Ева уходит, улыбнувшись на прощанье. Я допиваю свой кофе, прошу принести счёт, но мне сообщают, что девушка оплатила его при заказе.
Выхожу на улицу, сажусь в машину, и едва завожу двигатель, как звонит Люда и говорит, что нужна срочно моя подпись. Предлагает подъехать, куда скажу.
— Я сам приеду, уже освободился, — отвечаю со вздохом. Придётся возвращаться в офис.
Естественно, одной подписью не обходится. Я снова закапываюсь в делах, пытаясь разгрести, чтобы в пятницу быть свободнее и уйти чуть раньше. Хочу предложить Асе съездить в загородный дом на выходные. Там можно и на пикник к реке сходить, уже достаточно тепло. Прям засело в голове, как я трахаю её на покрывале на траве. Говорю же, она во мне взбаламутила юношеские хотелки.
Даже отправляю ей пару сообщений. Вполне себе невинных. Про блины. Ну и про минет. Надо же ей уже как-то становиться смелее.
Но сообщения мои остаются непрочитанными. Чем это она там так занята? Ладно, скоро приеду и узнаю.
Добив, наконец, проверку сводной по кварталу, я уже собираюсь домой, но, видимо, спокойно мне уйти сегодня не судьба.
Звонок от Рубанова. Странно, может, перетёр со своими юристами и что-то ему не так. Хоть бы не передумал.
— Стас, здравствуй!
— Добрый день, Александр Валерьевич, что-то не так в договоре?
— Ты смотрел местные новости?
— Нет, а что там?
— Посмотри. Внимательно. И прими меры, а то как-то не очень получается.
Рубанов прощается, а я в недоумении нахожу на планшете местный новостной канал.
Тридцати секунд хватает, чтобы понять, о чём говорил Рубанов.
Под стенами сажевого развернулся протест. Экогруппа, давно всех в городе доставшая, но народу значительно большей, чем на их обычных кричалках. Много молодежи, даже телевизионщики всё это муссируют. И вот в самом переди с планшеткой на большой палке, где изображено зелёное дерево, моя Ася.
Твою ж мать. Дура малолетняя.
24
Ася
Народу больше, чем я ожидала. Я приезжаю уже с опозданием, но Олег и Инна всё равно радостно приветствуют меня. Сразу дают табличку и выпихивают ближе к ограждению.
У других тоже плакаты, планшетки, просто распечатанные листы с перечёркнутым изображением дымящих труб.
Впереди толпы двое мужчин и женщина, у них громкоговорители, в которые они как раз начинают выдвигать требования о защите окружающей среды.
Среди народа начинаются волнения. Замечаю, что Олег и ещё несколько парней ходят среди людей и что-то говорят, а те начинают перешётываться. Возмущения растут и крепнут. Слышны уже крики и требования не только связанные с экологией, но и вызванные недовольством властью города в целом. Люди ругают управление завода и администрацию города за уровень жизни, зарплат, за высокие цены на коммунальные услуги.
— Вы нас игнорируете? Мы вернёмся завтра! — выкрикивает женщина в громкоговоритель.
— Расходимся. Завтра в это же время. Мы их достанем, — как чёрт из табакерки появляется Олег.
Толпа начинает рассасываться. Если честно, такое скопление возмущённого народа начало пугать меня. Кто-то случайно толкает, зацепив за рюкзак, и я едва не падаю.
— Осторожнее, дура! — тут же прилетает.
Я молча отворачиваюсь, пытаясь высмотреть Инну, но нигде её не вижу. Понемногу площадка перед проходной завода пустеет, народ расходится, но всё равно ещё людно.
— Менты! — вдруг выкрикивает кто-то и начинается суматоха.
Какая-то девушка визжит, сыплется отборный мат. У меня начинает кружиться голова, хочется быстрее выбраться с площади, свернуть на одну из улиц. Открытое пространство, заполненное возмущёнными паникующими людьми — страшное место.
Я тороплюсь и выдыхаю свободнее, спустившись на проспект, что ведёт в сторону старого рынка. Но именно сюда и устремляется основной поток людей, не одна я такая умная.
Так, Ася, соберись и успокойся. Надо выйти на остановку зайти в кафе, вызвать оттуда такси.
Но владельцы кафешек же не идиоты. Как только началась заварушка, они позакрывались от греха подальше.
Из узкой улочки прямо, что примыкает к проспекту, прямо когда я прохожу, выныривает чёрная иномарка.
— Бегом в машину, — слышу знакомый сердитый голос, которому сейчас очень радуюсь.
Ныряю на переднее сиденье и захлопываю дверь. Грачёв выворачивает руль, кому-то сигналит, петляет, и вот спустя несколько минут мы выезжаем на более свободную дорогу. Он перестраивается и набирает скорость. Смотрит в лобовое, сжав челюсти. Злится.
А я тоже злюсь, вообще-то! И сама бы добралась. Не стоило бросать свою Еву ради какой-нибудь там жены.
Пристёгиваюсь и складываю руки на груди. Наушники, жаль, в толпе потеряла.
Замечаю, что Стас ведёт автомобиль не в сторону дома. Может, трасса перекрыта и решил ехать по объездной? Он иногда так делает, быстрее получается.
Но едва мы выезжаем за стеллу города, он сворачивает к лесополосе и тормозит в "зелёном кармане". Выходит на улицу, хлопнув дверью, и закуривает, оперевшись бёдрами на капот.
Ну и что за концерт? Пусть там сам с собой попсихует, а я в машине останусь.
Наблюдаю за Грачёвым, который к моему огромному удивлению что-то оттуда достаёт и кладёт на землю, а потом ещё достаёт… лопату.
У меня вырывается нервный смешок. Уж не прикопать он меня тут решил, такую вот неудобную жёнушку.
— Выходи, — открывает мою дверь и кивает наружу.
— Не хочу.
— Выходи давай.
Делать нечего. Если решил пристукнуть лопатой, то снаружи хоть убежать попытаться можно.
Ну а вообще, не особо всё это смешно.
— Держи, — втыкает лопату перед моими кроссовками.
— Зачем это?
— Ты хотела быть экоактивной? Вперёд. Вот лопата, вот саженцы. Сажай деревья.
То, что он достал из багажника, а мне из машины было не видно, это тонкие саженцы деревьев. Ёлочки.
