У меня этот её взгляд отпечатывается в мозгу, царапнув где-то глубоко внутри. Теперь придётся постараться знатно, чтобы утихомирилась. Ох уж эти утки. И Ларисе надо не забыть всыпать, что припёрлась и вывалила вот так своё расследование. Не могла мне просто позвонить.
Вокруг снова закручивается движение. Выходит Рубанов, и теперь журналисты атакуют нас обоих. Мы коротко отговариваемся и садимся по автомобилям. Александр Игнатьевич напоминает, что ждёт меня у себя в офисе сейчас, мне же хочется вывернуть руль в сторону дома. Однако, это будет некрасиво и неприлично, однажды я уже сбежал со встречи.
По дороге несколько раз набираю Змеевну, но она на первые пять вызовов не отвечает, а потом и вовсе пропадает из сети.
— Чёрт, Ася! — зло бью по рулю и едва успеваю затормозить на светофоре, чтобы не прописать под зад какой-то мазде.
Пока нахожусь в офисе у Рубанова, мысленно постоянно отвлекаюсь. Алкоголь становится поперёк горла. Пытаюсь поддерживать разговор, но выходит через неимоверные усилия.
— Как твоя молоденькая жена, Стас? — подливает масла в огонь Александр Игнатьевич. — Это же дочь Березовского?
— Да. Нормально.
— Кстати, многоуважаемый Пётр Викторович предлагал мне сделку. Но я тогда отказался, посчитав завод металлопроката убыточным. Не видел смысла вкладываться. А ты молодец вообще, — он закуривает и откидывается в кресле, вцепившись внимательным взглядом. — Тебе же сколько? Тридцать только будет, а уже вон чего добился. Я в тридцать ещё был на подсосе у своего бати. Так вот… я уже пожалел, что тогда Березовскому отказал. Была бы моей твоя девчонка.
Мне кажется, если я сожму зубы ещё сильнее, то они раскрошатся на хер. Стоит только представить, как этот мудак трогал бы мою Асю. Я тоже не агнец, но этот бы её заставил. Как пить дать заставил бы.
— Арина — прекрасная девушка, — беру себя в руки. — Вам повезло с женой.
— Арина тупая как пробка, — отмахивается Рубанов. — А вот Аська твоя девочка с искрой.
Ещё чуть-чуть и я съезжу ему по роже. Тогда могу и до дома не доехать, а Асю этот муфлон к рукам приберёт.
— Не хочешь на даче махнуться разок?
Блядь, мне кажется, что я ослышался. Рубанов предлагает мне трахнуть его жену, а взамен я позволю ему сделать это с Асей.
— Нет, — отрезаю громко и чётко. — Я не сторонник.
— Не вопрос, Стас, — Рубанов примирительно поднимает ладони. — Я это уважаю. Тема закрыта.
Каким бы ни был Рубанов, но всем известно, что он держит слово. Если сказал, что тема закрыта, больше и намёка в сторону Аси не будет. Но это не умаляет моей злости и раздражения.
Через полчаса мне удаётся свернуть встречу, и я тороплюсь домой. Пришлось вызвать водителя, потому что я пил, и мне кажется, что он едет уж слишком медленно. Настолько я хочу быстрее оказаться дома.
В груди жжёт херовое чувство. Тревога. Мерзкая, липкая сука.
— Ася! — оглашаю на весь коридор и гостиную, даже не сняв обувь.
Но в ответ слышу только тишину. Сердце стучит так громко, как никогда ранее.
— Ася! — повторяю, врываясь в спальню.
Очень хочется увидеть сонные сердитые глаза и тонкую фигурку под одеялом.
Но её нет. Постель заправлена.
Я даже не смотрю в шкафы, бегу в комору к аквариуму со змеёй, но не обнаруживаю её там.
Это значит только одно: Ася ушла.
* * *
Я бы мог попытаться её найти. Скорее всего получилось бы, и быстро. Далеко бы не сбежала. Подключил бы Демида, а для него найти человека — раз плюнуть. Да и без него инструментов достаточно.
Банковская карта, которую я оставлял Асе, маякнула снятием наличных в банкомате возле вокзала. Она не стала оплачивать с неё билет, чтобы не палиться, в каком направлении купила собралась бежать.
Мог бы найти, да. Вернуть домой. Но что потом? Привязать к батарее? Запереть в спальне? Или отшлёпать и поставить в угол? Ася ушла, она лишена жеманства и вряд ли просто хотела, чтобы я за ней побегал. Она пошла за своими принципами, и я это уважаю.
Но как же мне хреново без неё. Без смеха-колокольчика, надутых сердито губ, без маячащей дома белокурой макушки, склонённой над планшетом, и аппетитной задницы в рваных джинсах. Без сиреневого и фиалкового. Без искренних, немного окрашенных лёгким смущением, стонов подо мной. Без сияющих чистыми эмоциями глаз.
Хреново. Вот уже почти шесть месяцев как хреново. Каждый вечер я иду в мастерскую и продолжаю рисовать её, и это похоже на долбаное самоистязание. Сотни страниц в набросках в блокнотах и на полу на отдельных листах, прицепленные к стене, но всё не то. Всё какое-то недостоверное. И я так и не могу закончить большую картину.
В первый же вечер, не обнаружив её дома, позвонил её бабке, и та вылила мне на голову ушат помоев. Заслуженно, чё.
— Как же не повезло девочке! — сразу вспыхнула она, как только я спросил, не у неё ли Ася, а то у нас возникло недопонимание. — Не мужики всю жизнь окружают, а мудаки! Сначала один старый дурак с этими акциями подвязал, как лучше, видите ли, хотел он. Потом папаша продал, а теперь и муж обидел. Бедная моя Аська!
В общем, долго я тогда её слушал, но понял, что Змеевна к бабушке не вернулась. Сбежала. Уехала.
Так и остался ждать с моря погоды. Только надежда таяла с каждым днём, что вернётся. Злата с Демидом продолжали уверять, что она вернётся. Просто молоденькая ещё, у неё всё на максимум. Если сказала, что любит, значит так просто всё не закончится.
Она-то сказала, а вот я промолчал. Идиот. Не готов был, а теперь некому признаваться.
Сделку с Рубановым я разорвал, но «ПроМетТехно», можно сказать, потерял. Неустойка была очень большой. Кредитование актива инвесторами было заморожено, рабочий проект подвергся консервации. Контроль над заводом мне удалось удержать от Рубанова, но пришлось начать процедуру банкротства. Я потерял почти всё, к чему шёл так долго, но нашёл нечто иное — совесть. Прощальный подарок от моей Змеевны.
В этот раз я выбрал её, а не бизнес. Только вот остался ни с чем.
Идиот, скажете вы? Кретин?
Возможно. Даже скорее вероятно. Но мой мозг и умение им пользоваться остались при мне, так что побороться за место под солнцем ещё получится. Всегда можно раскрутиться с нуля, главное понимать свою нишу и ставить реальные цели. Одну за одной, всё выше. Смог однажды, смогу и ещё.
— Принесите, пожалуйста, чек за кофе, — прошу официанта.
— Стас! — слышу знакомый голос, когда уже закрываю ноутбук и убираю его в сумку. — Здравствуй! Тебя можно поздравить?
К моему столику подходит один из бывших владельцев акций. Он отошёл от дел первым и сразу уехал в Крым. Сказал, что всегда хотел жить у моря, забрал деньги и больше бизнесом не интересовался. Приезжал только на мою свадьбу, а потом снова возвращался на полуостров.
