— Так он просто думает, что ты перебесишься и вернешься, Люб, — глухо озвучил Соболев свою единственную четкую мысль.
— Кто? — Люба подняла на него мутный растерянный взгляд.
— Николай, — Соболев нахмурился.
Догадка, что, возможно так и есть, ему ой как не нравилась. Было в Любе что-то такое неуловимое, загадочное для него. В его жене вот тоже было, так же ощущалось, и он прекрасно помнил, чем это закончилось. Помнил свой шок и растерянность. Хоть у них были и не самые лучшие отношения с Натальей в последние год- полтора, но ему казалось, что вполне нормальные…Сергей никак не ожидал. Вот и Николай от Любы наверно не ожидал тоже…
— А-а-а, — протянула Вознесенская, прерывая его не самые приятные размышления.
Снова откинулась головой на его грудь, погладила его ладонь, чуть повернулась и легко поцеловала в голое плечо. Люба нежной была как кошка. И касалась всегда так же, аккуратно, ненавязчиво, отчего мурашки бегали по коже.
— Да нет, Серёж, — тихо вздохнула Вознесенская, — Всё он понимает прекрасно. Просто Коля человек такой. Если проблема какая-то, которую решить не может, или препятствие, которое не обойти, то он делает вид, что этого просто нет. До последнего. Его не устраивает, значит надо гнуть своё, пока не сломается, понимаешь?
— Понимаю, — Сергей поцеловал светлую макушку и уперся в неё подбородком, — А ты сломаешься, Люб?
Вознесенская на это только насмешливо фыркнула. Похоже, была уверена, что нет.
25.
Изначально день рождения Сашки Коля требовал отметить в Краснодаре, но Люба наотрез отказалась. Может, четырнадцать лет бывает и раз в жизни (так же, как и тринадцать, и пятнадцать…), но бросать всё и срываться из-за этого с работы в другой город казалось ей верхом идиотизма. Тем более, что июнь подходил к концу, а июль Сашка итак должен был по их с бывшим мужем договоренности провести с отцом и бабушкой. Поэтому после долгих обсуждений и бурных дебатов, Николай Любе уступил, сказав, что вот как раз тогда с собой Сашку из Питера и заберет. Люба не возражала- её устраивало. Ещё Николай потребовал, что пусть уж она тогда в Питере нормальный банкет закатит — ему погулять хочется. Такой повод — первый шажок единственного сына во взрослую жизнь. Люба вздохнула и на банкет согласилась тоже. Знала, что для Коли это действительно важно и он большой любитель официальных посиделок.
Проблем с гостями не было. Из родственников в Питере жила Колина тетка со своей семьей, а ещё они оба с Любой здесь учились и оставили много университетских приятелей, которых сейчас был прекрасный повод повидать. Ну а Сашка просто позвал почти весь свой класс и половину ребят из секции по плаванию. И казалось, особо Люба и не приглашала никого, и специально не набирала, но, пересчитав всех по головам, вздохнув, поняла, что придется арендовать не пару столиков для молодежи и взрослых, а, пожалуй, и всю крытую террасу. Выбирая с Сашкой ресторан, Люба остановилась на «Парусах» рядом с яхт-клубом на Крестовском, так как там для уже взрослых почти ребят можно было организовать большое количество активных развлечений от водных мотоциклов до флайборда. Сашка заранее был в восторге. Он с отцом, дядей Костей и его сыном Кириллом, пришедшими к Любе в квартиру с утра, чтобы первыми поздравить именинника, уехал в ресторан раньше.
Люба же, накормив всех завтраком, поднялась опять к Сергею, чтобы отправиться на банкет вместе. Соболев тоже был приглашен. Сначала Сергей пытался избежать сей завидной участи, но, узнав, что там будет Зоя Городецкая и Краснов Семен, Любины однокурсники, которых он хорошо знал, Соболев передумал.
На самом деле, он бы передумал в любом случае, встретив Николая вживую. Слишком уж очевидно было желание бывшего мужа вернуть себе вроде — как-его теперь- Вознесенскую, но Любе в своей вдруг возникшей ревности Сергей конечно не признался. Решил просто молча от неё не отходить…На всякий случай…Чтобы она там не говорила, а не так-то просто выкинуть почти двадцать лет совместной жизни на помойку…Тем более, когда один из участников этих самых лет на эту самую помойку отправляться явно не желает.
* * *
— О, май гад, какие люди! Сергей Иванович, моё почтение, — Зойка Городецкая широко раскрыла свои тощие объятия, появляясь на пороге террасы "Парусов", — Любаш, можно Соболька потискать?
— Э-э-э-м…не… — замямлила растерявшаяся от напора подруги Люба. И проглотила свои возражения, так как было поздно. Зоя уже висела мёртвым малокилограммовым грузом на ничуть не смущенном и улыбающемся Серёже, басящим "Здравствуй, Городок".
— Можно, — вовремя сориентировалась Любовь Павловна, делая вид, что это она сие безобразие разрешила, — Рано ты что-то, Зой…
Сощурилась, наблюдая за цепкими вроде как дружескими объятиями этих двоих. В голове пронеслось, что они же целовались! И Люба помрачнела ещё больше…
— Ой, да погода отличная, дома было не усидеть. Там уже почти все гости, кстати. Не только я. Даже именинник наш дерзкий со вторым родителем…Васька мой вон третий салат наворачивает. Опаздываешь, мать… — Зойка, поправляя прическу, назидательно погрозила Любе пальцем и всё-таки отлипла от Сергея.
— Зоя Михайловна, ты мне лучше скажи, ты в Берлин на следующей неделе от "Видекса" едешь? — поинтересовался Соболев, возвращаясь к Любе и небрежно притягивая её к себе за талию.
— Ты тоже? — Городецкая даже подпрыгнула на ходу, хлопнув в ладоши от восторга, — Ну, класс!
Соболев, усмехнувшись, кивнул. Люба скрежетнула зубами и медленно выдохнула, усилием воли гася подкатывающее к горлу раздражение. Никогда ещё ей так жалко не было, что она не строила всё это время карьеру наравне с Зоей, как в эту секунду. Она бы вот тоже ездила…И в Берлин, и в Прагу, и в Токио…С Сергеем…Чёрт…Выдохнула ещё раз и немного успокоилась, когда ощутила мимолетный поцелуй в висок. Прикрыла глаза на мгновение от удовольствия, прижалась к обнимающему её мужчине ближе. Зойка что-то, не переставая, щебетала про работу, обращаясь к Соболеву. Тот ей, посмеиваясь, отвечал, а Любе просто стало хорошо. Серёжа ведь её обнимает, а не Зою. Её целует, её с собой рядом ведёт, ни от кого не скрываясь. Не то, что на работе…
И солнце сегодня такое яркое, и небо такое голубое, и от воды так веет свежестью, и вокруг только приятные ей люди, что день обязательно будет счастливым. Он просто не может быть иным. Четырнадцать лет назад она стала мамой.
* * *
— Сядь, Люб, не мельтеши, бесишь! — Сергей резко дернул на себя опять подорвавшуюся было с места Вознесенскую. От неожиданности та сильно качнулась и засмеялась.
— Уроните, Сергей Иванович! — но покорно села, счастливо улыбаясь. Тише добавила, — Серёж, там по мотоциклам договориться надо…Я сейчас…
— Я договорюсь, сиди, правда. Бегаешь больше, чем местные официанты, — Зоя, расположившаяся напротив них, в подтверждение своих слов тут же подскочила сама.
— Вот, Зоя договорится, — кивнул на Городецкую Сергей, сжимая на всякий случай руку Любы в своей посильнее, чтобы не вздумала вновь убежать.
