— Да, но это было давно. В детстве.
У меня не хватило решимости спросить, от каких воспоминаний избавили когда-то эту загадочную девушку, да и разве она вспомнила бы? Нет. Не буду никого и ни о чём просить. Пусть всё, что происходит со мной, хранится в памяти, пусть это будет мне уроком или наказанием.
Потом мы вместе ели принесённый обед. Она сидела на диване, подобрав под себя ноги, и левой рукой цепляла кусочки из тарелки, а правой держала раскрытую книгу. Я устроилась на стуле у краешка письменного стола и изучала корешки книг, стоящих на полках шкафа.
— Ты можешь почитать что-нибудь, если скучно, — сказала девушка.
Я выбрала начальный курс стихийной магии, долго рассматривала потёртую обложку, гладила выдавленные на кожаном переплёте буквы. Кажется, ученица Норта вовсе не подумала о том, что не все рабыни обучаются грамоте, а потому и не спросила, умею ли я читать. А потом я вздохнула и открыла книгу, жадно впиваясь взглядом в первые строки самого настоящего учебника из Веллирийской Академии.
— Эли? — Знакомый голос выдернул меня из глубин теоретической магии.
На пороге комнаты, одетая в дорожную мантию, стояла Адриана Гилмур.
Книга выпала из моих рук.
— Ты ведь говорила, что не умеешь читать.
19
Адриана бросилась ко мне и заключила в объятия, не оставив возможности упасть на колени и начать просить прощения сию же секунду.
— Я так рада, что нашла тебя живой. Знала бы ты, как мы все волновались!
Мне трудно было поверить, что эти слова относятся ко мне — ничтожной рабыне, но я знала, что хозяйка не станет говорить неправду. В отличие от меня, она всегда говорила то, что думает. Осторожно подняв голову, я увидела, как госпожа поспешно стирает со щёк набежавшие слёзы, и задохнулась от стыда. Никто из моих прежних хозяев не вздумал бы плакать из-за нерадивой невольницы. Адриана была особенной, совершенно не похожей на других рабовладельцев из залива Амари. И её муж, Мартейн Фоули, тоже был особенным человеком.
— Прошу вас, не плачьте из-за меня, — умоляюще проговорила я. — Я совсем не заслужила этого. К тому же я знаю, что переживания могут навредить вам и вашему ребёнку…
Она немного отстранилась, быстро оглядывая меня и комнату, в которой мы находились. Ученица Норта предусмотрительно выскользнула прочь, мы с госпожой Гилмур были одни. Я выдохнула и решительно призналась:
— Да, я с детства умею читать и писать. Мама научила меня. И я читала ваш дневник, госпожа, в те дни, когда он оказывался открытым. Я знала, что делать этого нельзя, но не могла удержаться!
Моя хозяйка чуть нахмурилась и покачала головой, а я опустила глаза и нервно хватала воздух, удивляясь собственной смелости. Нет, теперь не буду хитрить. Пусть всё станет ясно сразу, бесповоротно.
— Надеюсь, это любопытство заставило тебя читать мои записи? Только лишь оно? Или мой муж попросил тебя об этом?
Такого вопроса я не ожидала. А ведь и правда, не так давно Мартейн и Адриана поссорились из-за молодого секретаря Рида. Ревнивый советник вполне мог бы подослать кого-то из слуг заглянуть в записи жены или даже прочитать их сам. Я была очень удобным вариантом, ведь я ежедневно прибиралась в господских спальнях и могла бы докладывать хозяину обо всём, что увидела.
— Нет, что вы! Ваш муж никогда не просил меня ни о чём! Я хотела сказать, господин Фоули. Он ведь тоже не знал, что я владею грамотой.
— Обещай, что не скажешь ему о моей беременности! — Хозяйка посмотрела на меня так, словно продолжала ещё верить мне. Это после всего, что я учинила.
— Клянусь, не произнесу ни слова, даже если он спросит! Но разве… разве вы не продадите меня теперь?
— Ты должна рассказать мне обо всём, что случилось в Бухте радости, — вместо ответа потребовала Адриана. — Как ты оказалась на корабле этих негодяев, которым запрещено даже приближаться к острову Асфа?
Вот оно что, сообразила я. В Бухте радости не жаловали пиратов и разбойников, это было место для «честных контрабандистов», а капитан Джус и ему подобные были тем самым сбродом, о котором упоминал Архимагистр, ругая советника Фоули. И именно на их корабль я радостно побежала за новой судьбой.
Адриана беспокойно расхаживала взад и вперёд, а я говорила и говорила, стараясь припомнить все подробности. Начала я с зеркальца гадалки, рассказала о призрачном отражении, что увидела в его глубине.
— Мы нашли эту женщину, — прервала меня госпожа.
— Она колдунья, да? — полушёпотом спросила я.
— Нет, — сердито ответила Адриана. — Обыкновенная мошенница. Использовала зачарованный магией иллюзий амулет, чтобы дурачить людей. Каждый видел в зеркале то, что хотел увидеть, а потому не жалел золота или даже собственной жизни. Как ты, например.
Мне было так жарко от стыда — щёки пылали огнём, во рту пересохло, — что я не могла плакать. Даже теперь, когда пришло время каяться в содеянном, я словно сжимала себя в кулак изнутри и выталкивала слова, одно за другим, не давая себе передышки.
Я рассказала о том, как заключила сделку с капитаном Джусом. Как надеялась, что он поможет мне избавиться от ошейника и заберёт его в качестве оплаты, а я получу полную свободу. И о том, как его слова оказались наглой ложью.
— Ночью он пришёл ко мне. — Слова стали совсем тяжёлыми, обдирали горло. — Сказал, что отдаст меня матросам. Что я умру, если не буду… покорной. И я… я была покорной.
— Хватит! — остановила меня Адриана. Её лицо побледнело, глаза сверкали гневом.
— Простите меня, госпожа, — я судорожно вздохнула, — если сможете, конечно. Простите! Я понимаю, что во всём виновата сама!
Теперь я могла беспрепятственно упасть на колени и склониться к её ногам, но если бы я знала, что госпожу это так разозлит, то не стала бы этого делать.
— Сейчас же поднимись, Эли! — крикнула она. — И перестань нести чушь. Тебя сначала очаровали, а потом изнасиловали, во всём этом нет ни капли твоей вины!
Я прекрасно понимала, что Адриана отпускает мою вину незаслуженно. Она оправдывает меня, предательницу, хочет убедить в том, что я всего лишь жертва обстоятельств. Но я-то, жертва собственной глупости и неподобающего поведения, знала, что заслужила не прощение, а наказание. А моя странная хозяйка поворачивает всё так, чтобы спасти меня. Чтобы снова меня спасти. От этого в сердце пробудился лучик надежды и стало легче дышать. И тот самый голос, что иногда шептал мне о несказанном везении, снова ожил и принялся посмеиваться над удачливой рабыней. Я почему-то нужна Адриане. Она не бросит меня.
— Этот Джус будет наказан сегодня же, я позабочусь об этом.
Я восхищённо смотрела на хозяйку: рассерженная и бесстрашная призывательница ничуть не сомневалась в том, что говорит. В ней словно горел огонь, только он был сумрачным, фиолетово-синим, а не жёлто-рыжим, как у стихийного мага, советника Фоули. Они созданы друг для друга, а я больше никогда не стану читать её записей или подслушивать разговоров с мужем. Буду знать своё место и забуду о том, что где-то внутри меня тоже скрывается магический дар. И о моей любви к Тейну я забуду, дайте только срок!
