— Правильно, — похвалил меня Норт. — Просто не двигайся.
Ошейник, как мне показалось, завибрировал и начал сжиматься. Я испуганно вздрогнула, уже ясно представляя себе непобедимый металл, впивающийся в мою шею и ломающий кости. Хотелось ухватиться за удавку руками, отсрочить смерть хотя бы на один глоток воздуха.
— Не шевелись! — сердито рявкнул колдун.
Я едва держала себя в руках, чтобы не закричать.
— Осталось немного, — сказала за моей спиной Адриана и положила ладони мне на плечи.
Ничего не получится! Миралит создан для того, чтобы противостоять магии. А рабы — для того, чтобы служить хозяевам. И моя хозяйка, и Норт, безо всякого сомнения, смелые люди и талантливые волшебники, но даже им не под силу изменить то, что мне предначертано.
Ошейник не просто медленно стягивал шею, но и стремительно нагревался. Я зажмурилась от ужаса. И тут раздался громкий хлопок, и горячий металл со звоном посыпался на каменные плиты пола.
— Хм, — только и сказал Норт. — Какое непрочное изделие! Сколько ты отдала за эту штуковину, Ари?
— Эли, ты жива? — спросила хозяйка.
Я с удивлением открыла глаза и осмотрелась. Я жива. Но я изменилась.
20
Все смотрели на меня: госпожа Адриана, магистр Норт и его ученики. Я почувствовала ещё один взгляд за спиной, но не спешила обернуться: новые, незнакомые ощущения ошеломили меня. Трудно было поверить, что всё вокруг точно такое же, как пару минут назад, что дело во мне самой, а не в этом сумрачном кабинете, за окнами которого клубятся облака.
Опустив голову от смущения, я осторожно прислушивалась в себе в надежде уловить дар. Я понятия не имела, каково это — быть магом. Знать, что твоя кровь заключает в себе особую силу, и уметь управляться с ней.
Разжав скрюченные от напряжения пальцы, я пошевелила руками. Неужели я сумею повелевать стихиями при помощи вот этих самых рук, которые всю сознательную жизнь только мыли, стирали, подавали и убирали посуду?
— Ты что-нибудь чувствуешь? — полушёпотом спросила меня хозяйка.
— Да, — уверенно ответила я. — Но не знаю, как это передать.
Как рассказать о том, что все обыкновенные вещи, которые в прежней жизни показались бы мне ничем не примечательными, разом обрели характеры и глубину? Что мне открылась возможность видеть магические потоки, текущие в окружающих меня людях, а также все зачарованные предметы в комнате и даже следы, оставленные когда-то сотворёнными заклинаниями? Наверное, такое же потрясение испытывал бы слепец, впервые увидевший радугу над морем, или глухой, которого исцелили во время музыкального концерта.
— Мир полон магии, Эли, — сказал магистр Норт, касаясь моих ладоней. — Первое время будет непривычно понимать это. Но потом станет обыденностью.
— Только маги могут видеть это? — Я заглянула в его светлые глаза и увидела в них искры интереса.
— Да, — улыбнулся он. — Исключительно маги.
— Но как же вы живёте? — удивлённо спросила я, обводя глазами всех присутствующих.
«Как же вы не сошли с ума?» — хотела поинтересоваться я. Мне трудно было сдвинуться с места, казалось, будто я рассредоточена по всей комнате и жадно впитываю в себя эти новые ощущения. Я боялась, что сделаю шаг — и иллюзия рассыплется мелкими осколками. Столетний дубовый стол с длинной тёмной трещиной, хранящий отпечатки сотен зачаровывающих заклятий и эликсиров, станет обычной старой деревяшкой. Шкатулка с конкрементами памяти, которую запирали магией крови от посторонних и слуг, вновь превратится в коробочку с коллекцией камешков. Ковёр с причудливым южным узором станет просто украшением интерьера, а не магическим щитом, прикрывающим секретные пентаграммы на полу.
Оказывается, я многое знала из детства и из тех книг, что мне довелось читать в период жизни у магистра Гедриса на Фелле. Я долго пыталась разобраться в том, чего не могла почувствовать из-за миралита, но теперь всё стало на свои места. Нужно было только вспомнить, кто я, где я и что, собственно, случилось со мной. И это оказалось куда больнее, чем снятие ошейника.
Никто не стал препятствовать, когда я сползла со стула на пол для того, чтобы подобрать кусочки миралита. Я тщательно собрала их все, выложив кругом. Серебристый металл, местами покрытый позолотой, не выдержал действия теневой магии и, лопнув, развалился на одиннадцать фрагментов. А ведь старикашка, к которому мы с магистром Гедрисом заходили в день моей продажи, утверждал, что это не подделка. Выходит дело, и миралит можно победить?
— Он стоил целую кучу золота, — пробормотала я виновато. Так, будто это я испортила драгоценную игрушку.
— Неважно, Эли. Мы всё равно собирались избавить тебя от него. И я, и Мартейн.
«Мартейн Фоули», — подумала я и едва не задохнулась от волнения. Во мне взметнулась незнакомая сила. Она заставила встрепенуться, вскочить на ноги, но этот головокружительный взлёт в один момент схлынул, и я, покачнувшись, оперлась о книжный шкаф. Подкативший на своём кресле магистр Норт придержал меня за локоть.
— Но я всё равно… всё равно рабыня. Мне нельзя учиться магии.
А потом до меня дошло и главное: мне нельзя существовать. Раб, у которого открылся магический дар, должен быть немедленно заключён в миралитовые наручники или ошейник либо казнён.
— Я добьюсь твоего освобождения, — решительно сказала Адриана Гилмур. — Уверена, что Алтарь родовой стихии раскроет нам секрет твоего происхождения. В том, что рано или поздно мне удастся договориться с этим упрямым некромантом, охраняющим реликвию, я ничуть не сомневаюсь. А до тех пор придётся скрывать тебя от Магистрата. Скажем, что ты убежала, и этому есть свидетели на рынке Бухты радости.
Настало время для следующего удара. За всем происходящим сейчас я почти забыла о том, что было прошлой ночью. Нет, в самом деле, мой неприрученный дар скорее убьёт меня изнутри, чем вырвется наружу! Новая волна эмоций захлестнула меня с головой, волна чёрная и ледяная. Я поняла, что, несмотря на выпитые эликсиры, у меня всё ещё ноют синяки — следы грубых прикосновений капитана Джуса. Что внизу живота до сих пор разливается тупая боль от чужого, совсем не желанного вторжения.
— Сейчас тебе нужно отдохнуть, — рассудительно сказал Норт. — До утра вы точно не отправитесь в обратный путь.
Меня, дрожащую не то от холода, не то от жара, закутали в большое одеяло и усадили на диван. Ученица Норта подогрела на углях травяной чай, поставила кружку на столик рядом со мной, а затем увезла учителя в библиотеку по его просьбе. Я успела отметить, что кольца на их пальцах были связаны между собой тонкой невидимой нитью магии. Интересно, от кольца Ари тоже тянется волшебная цепь к кольцу Тейна? Или нет?
Думать об этом было совсем ни к чему. Я ведь пообещала себе, что буду бороться с чувствами к советнику Фоули. Но сейчас только мысли о нём и моей хозяйке удерживали меня от падения в бездну полного отчаяния. Мало того, что я дала себя одурачить, а потом и обесчестить, так теперь я ещё и превратилась из обыкновенной рабыни в опаснейшее существо с необузданным даром. Как тут удержаться и не сойти с ума?
