— Похоже на эльфийскую работу, — резюмировала мистресс и попыталась ковырнуть безупречный камень острыми ногтищами. — Думаешь, я поверю, что это твоё, милочка?
— Отдайте, эта брошь принадлежит госпоже Адриане! — С трудом поднявшись на ноги, я доковыляла до наставницы.
— Ах вот как! Выходит, ты стащила это украшение из шкатулки хозяйки? Ты же не думаешь, будто я не расскажу об этом Мартейну? Наконец-то он увидит, какую лживую и изворотливую девицу защищает! — торжествующе воскликнула мистресс Блом и, крепко зажав брошь в кулаке, поспешила к выходу с площадки.
«Всё пропало!» — подумала я. Как я теперь буду объясняться с Мартейном? Поверит ли он мне или снова выйдет из себя и запрёт в подвале, чтобы потом избавиться от меня навсегда? Я и так постоянно испытывала его терпение.
— Постой-ка, что это такое? — со страхом в голосе вскрикнула наставница. — Что это за магия?
Она остановилась как вкопанная, словно наткнувшись на невидимую стену, уставилась на свою руку. Струйки сумрачного дыма стекали между её пальцев. Брошь дрожала на ладони мистресс Блом, ярко-зелёный камень стал чёрным и светился изнутри. Наставница брезгливо швырнула вещицу на землю и попятилась в заросли крапивы.
— Госпожа Адриана, как я рада, что вы пришли! — Позабыв о боли, я бросилась к тому месту, где уже колыхался знакомый мне призрачный силуэт. С каждым мгновением он становился всё заметнее, наливался серебряным светом и обретал почти осязаемые черты.
— Что здесь происходит, Эли? — прошелестела тень, протягивая ко мне руку.
Я не испугалась, коснулась её, ощутив лёгкое покалывание магии. Невесомые полупрозрачные пальцы дотронулись до моей щеки, волос, погладили по голове. Приятный холодок разлился в том месте, куда пришёлся удар посохом. Боль почти сразу же утихла. Тень Адрианы нахмурилась, встрепенулась, оглядываясь по сторонам, а после направилась к моей обидчице.
Мистресс Блом сложила руки в защитном знаке и выкрикнула заклинание. Если бы я не увидела вспыхнувший молниями щит, отгородивший наставницу от тени, то ни за что не поверила бы, что эта женщина владеет магией. До сего момента я не приметила ни одной искорки, слетевшей с её пальцев. Правда, мистресс не знала или забыла, что стихийная защита не действует против теневой магии.
— Кто ты такая и что делаешь в поместье Фоули? — спросила тень, замерев в дюйме от лица перепуганной наставницы.
— Не твоё дело, дух! — рявкнула она. — Убирайся во мрак!
— Как невежливо, — спокойно сказала тень Адрианы и дотронулась до сверкающего белыми искрами барьера.
Щит Инис Блом зашипел, как масло на сковородке, и… растаял.
— Так я и знала, что тебя нет в живых, грязная колдунья! Я чувствовала, что все здесь врут, начиная с твоего муженька и заканчивая распоследней рабыней. Ну ничего, ничего, — подбадривала сама себя мистресс. — Я доложу Совету Магистрата обо всём, что происходит на острове Асфа. Пусть пришлют сюда светлого мистика и очистят это место от духов и чёрной магии!
— Какие глупости, — тихо рассмеялась тень и произнесла слова заклинания.
Теперь в руках Адрианы светился фиолетовым сиянием длинный острый клинок. Тень взмахнула оружием прямо перед носом мистресс, та оступилась и рухнула в густую крапиву.
— Эй ты, рабыня! — сердито крикнула мне Инис. — Что стоишь? Позови на помощь!
Я сложила руки на груди и посмотрела на наставницу сверху вниз.
— И не подумаю, мистресс Блом.
— Дрянь! — выплюнула она и отползла подальше от тени. Набрав в лёгкие побольше воздуха, она закричала: — Мартейн, Мартейн, на меня напали! Охрана! Сюда!
— Ты недостаточно громко кричишь, — заметила Адриана и вновь произнесла заклинание.
На этот раз хозяйке удалось как следует напугать и меня. Как только магическая формула была завершена, на наставнице разом вспыхнули и одежда, и причёска. Призрачное пламя быстро пожирало воздушную ткань платья и накидки, обесцвеченные волосы и кружевное бельё — всё превращалось в липкую чёрную сажу. И, хотя на коже не оставалось ожогов, мистресс Блом вопила так, словно её сжигали заживо.
— Госпожа Адриана, остановитесь! — взмолилась я. — Хватит с неё…
— Хорошо, — легко согласилась тень и взмахнула рукой.
Пламя исчезло. Моя учительница в полуобгоревших лохмотьях ещё пару минут барахталась в крапиве, пока не поняла, что её жизни уже ничего не угрожает.
— Это тебе за то, что ударила мою рабыню, — пояснила Адриана.
— Будь ты жива, — отплёвываясь от травы, прорычала мистресс, — ты бы не защищала эту девку. Если хочешь знать, твой муженёк с неё глаз не сводит!
Тень снова рассмеялась нездешним, потусторонним смехом, от которого у нормального человека побежали бы мурашки. Но я знала, что Адриана на моей стороне, что она не будет слушать чужачку, которая вознамерилась стать хозяйкой на Асфе. Я с радостью смотрела, как госпожа Блом улепётывает прочь, и надеялась, что теперь-то мы с Адрианой сможем спокойно поговорить. И я попытаюсь рассказать ей о чувствах Роберта и убедить остановить эксперимент, но…
Смех тени становился всё тише и тише. Образ таял в предвечерней золотистой дымке.
— Госпожа Адриана! Нам нужно…
— Не сегодня, Эли, — прошелестела она на прощание. — Время истекло. Возьми брошь и береги себя.
Я подобрала украшение и прижала его к сердцу. Какая же я глупая! Вместо того, чтобы исполнить поручение некроманта, я наслаждалась расправой над крысищей Блом, а драгоценное время утекало. Мне было так радостно, что хозяйка отомстила за меня злой наставнице, а теперь стало так пусто и одиноко! Не в силах справиться с нахлынувшим разочарованием, я опустилась на скамейку и горько расплакалась.
* * *
Я долго не решалась вернуться в дом. Можно было предположить, что мистресс Блом наговорила обо мне Мартейну. Наверняка сказала, что обгоревший наряд и подпорченная причёска — это моих неумелых рук дело, хотя для опытного мага не составляло труда отличить результат воздействия стихийного пламени от сумрачного. На душе было неспокойно, я терзалась противоположными чувствами, и мне совсем не к кому было обратиться.
В последнее время я стала испытывать слишком уж много непозволительных для рабыни эмоций, не говоря уж о том, что я выучилась смотреть господам в глаза и дерзить. Самое гадкое — я уже не могла остановиться. Куда подевалась та безмолвная, покорная Элинея, которую вырастил на каменном острове строгий магистр Гедрис? Испарилась. Превратилась в злобную нахалку, которой доставляет удовольствие глядеть на то, как благородная госпожа с воплями кувыркается в крапиве. «Но она ведь заслужила это, заслужила!» — твердил мне внутренний голос.
Как будто невольница имела право решать, кто и что заслужил!
К моему удивлению, мистресс Блом никуда не делась из дома советника Фоули. Она спустилась к ужину как ни в чём не бывало: в новом платье и с безупречным пучком на голове. Тонкие губы её были, как всегда, ярко обведены, но на этот раз не алым, а розовым. Щёки покрывали пудра и румяна — и ни крошечки, ни капли сажи нигде не было заметно. Что она задумала?
