— Глупая ты, Эли! Я же говорила, мужчине нужно женское тепло! — ворчала Вера.
— Легко сказать! — возмутилась я, чувствуя прилив смущения.
— Вот дождёшься, приволочёт он опять какую-нибудь мистрессу, устроит она нам весёленькую жизнь. Слышала поговорку? Свято место пусто не бывает. Вот так же и богатенькие советники с островами. Думаешь, он будет всё время один? Фигушки! Кто-нибудь обязательно сцапает нашего Мартейна, вот увидишь!
— Ты говоришь так, словно рабыня способна что-то изменить!
— Ты всё же не обычная рабыня, это все знают, хотя и упрямая — сил нет. Может быть, даже упрямее госпожи Адрианы, — сердито сказала Вера и сунула мне в руки поднос.
Как я и ожидала, на пирожки и молоко Мартейн не обратил никакого внимания. На меня посмотрел как на назойливую муху. Он сидел за письменным столом, обложившись ворохами бумаг. В занавешенные окна робко пробивался солнечный свет. От свечей в канделябрах остались лишь застывшие восковые слёзы и чёрные кусочки фитиля. Неужели советник так и не ложился спать?
— Писем нет? — спросил он тихо.
— Нет, пока не приносили. — Я поклонилась и собралась уходить.
— А от Ниалла нет никаких вестей?
— Нет, ничего…
— Сколько дней прошло, Эли? — Мартейн поднялся со стула, подошёл к окну и рывком отдёрнул занавеску, словно по ту сторону стекла его ждал календарь с датой.
— Почти три недели, — проговорила я.
В сердце закрался неприятный холодок. Дни шли и шли, падали один за другим, как песчинки в часах алхимика. Я не стала говорить советнику о том, как однажды случайно встретила Ниалла за воротами поместья. Он признался, что ничего не получается. Некромант отправил сообщение в Веллирию знакомым Адрианы, но на контрабандистов из Бухты радости было мало надежды: на материке свирепствовал Орден Инквизиции, и на то, что маги из Гильдии призывателей получат пакет и успеют что-то предпринять в течение оставшегося времени, рассчитывать не приходилось. Вся надежда была на путешествия по сумраку и тень Адрианы. Но тень упорно не желала раскрывать нам с Робертом своих секретов.
— А какое сегодня число? — потерев лоб, спросил Мартейн.
— Двадцать шестое, господин.
— Опять ты… я же просил. — Он недовольно поморщился.
Без толку было меня просить, это точно. Я родилась и выросла невольницей, поэтому уважительное обращение к хозяевам выскакивало из меня само собой. Другая девушка, может быть, обрадовалась бы возможности звать благородного советника просто по имени, а там и до прочих вольностей недалеко, но я была во всём этом безнадёжна.
— Сегодня должен приехать мой друг с острова Тория, он тоже советник Магистрата, — вспомнил Мартейн.
— Хорошо, я приготовлю гостиную и свободную комнату.
— Да, Эли, и… я не хочу, чтобы ты нам прислуживала. Закройся в своей комнате и не показывайся на глаза. Если хочешь, можешь взять книги из моей библиотеки.
— Как скажете, — пролепетала я, не двигаясь с места.
Слова Тейна больно царапнули меня по сердцу. Так и есть: я надоела ему. Я вечно оказываюсь замешана в его семейных делах, конфликтую с его гостями, подслушиваю под дверью! Рано или поздно он должен был это прекратить. Все любимые рабыни бывают таковыми лишь временно.
— Оставь меня одного, — приказал мне господин Фоули. — У меня много работы.
А ведь когда-то мы сидели вместе на диване, смотрели в каминное пламя и держали друг друга за руки! Он обнимал меня, укутав одеялом. А однажды, совершенно забывшись, даже поцеловал…
Я поспешно выбежала в коридор и закрыла лицо руками. Слёзы обиды душили меня. Противоречивые чувства разрывали душу в клочки. Он ведь говорил, что я нужна ему, почему же теперь гонит прочь?! Почему не желает видеть в качестве прислуги за ужином? Стыдится перед своим другом или скрывает, что в его доме живёт рабыня с магическим даром?
Во время уборки всё валилось из рук. Я умудрилась опрокинуть вазу с цветами, испачкала сажей белоснежную скатерть, обожгла палец о раскалённую решётку камина. Вера пришла мне на помощь, но от её беспрестанной болтовни настроение не улучшилось, а совсем наоборот.
— Помолчи немножко, у меня болит голова! — попросила я подругу, раскладывая салфетки.
Вера обиженно насупилась, но мне было всё равно. Я хотела поскорее разделаться с обязанностями и, забившись в свою каморку, как следует наплакаться там в подушку. Мартейн отправился на пристань встречать гостей, а я украдкой смотрела через окно во двор. Может быть, этот друг-советник на самом деле красивая женщина? Кажется, Тейн не произносил имени. Конечно же, женщина! И он не хочет, чтобы она видела молоденькую рабыню.
Когда в воротах появился длинноволосый седой маг под руку со своей супругой, я немного успокоилась и побрела к себе. Второй мистресс Блом здесь точно не будет! Что ж, хотя бы такая радость.
Вечер тянулся неимоверно долго. Я вдоволь наплакалась, прочитала пару глупых романтических историй, ни одна из которых меня не тронула, попробовала листать учебники, нагрела воды, выстирала одежду и вымылась сама. На улице давно уже стемнело, слуги и рабы разошлись по своим спальным местам, и в домике для слуг стало тихо. Забравшись под одеяло, я снова взяла в руки «Начала стихийной магии», когда ко мне неожиданно постучали.
— Кто там? — Я испуганно подбежала к двери и сняла крючок с петельки.
— Это я, Эли, — тихо ответили с той стороны.
— Господин Мартейн? — Я растерялась и отступила, подумав, как нелепо выгляжу в измятой ночной рубашке и с растрёпанными влажными волосами.
— Прости, что так поздно. Я увидел свет в твоём окошке. Решил, что ты не спишь.
— Я не сплю. А ваши гости?
— Давно уже легли.
Он стоял совсем рядом и не сводил с меня глаз, словно видел впервые или очень-очень давно, а теперь силился всё вспомнить. Я переступила с ноги на ногу: пол был прохладный, я не успела обуться.
— Ну… что же вы стоите как вкопанный? Проходите, я согрею чай.
— Эли, я просто хотел увидеть тебя, — прошептал он. — И всё…
— И всё? — еле слышно повторила я и сделала к нему маленький и робкий шаг.
Мартейн улыбнулся и покачал головой.
— Мне многое нужно тебе сказать, но это уже завтра. Я всё тебе объясню. Сейчас почти полночь.
— Значит, до завтра? — Я осторожно коснулась его груди, и он тут же поймал мои пальцы, горячо стиснул в своих.
— Можно я поцелую тебя на ночь, Эли? Пожалуйста…
По спине побежали мурашки. Он мог бы сделать это и без спроса, куда бы я делась? У меня перехватило дыхание. Всё, что я смогла и успела, — только кивнуть в ответ, а потом наши губы встретились.
До сих пор я недооценивала силу стихийной магии. Мы оба повторяли друг другу и себе: «Это всего лишь притяжение дара», уверенные, что инстинкт легко преодолеть. Но как только наши губы слились в поцелуе, а тела соприкоснулись, неистовая волна желания накрыла нас с головой. Краешком сознания я помнила, как это бывает больно и стыдно, но мысль эта была как мешающий сор, хотелось вымести её прочь и отдаться внезапному порыву. Мы целовались и не могли остановиться, как влюблённые после долгой разлуки.
