А книга была интересная. Я и не подозревала, что мне удалось сплавить леди Вирт настолько опасное существо. Отделалась, по сути, простым укусом. При этом перевёртыш не хотел меня убить. Так он поставил на мне свою метку. В наспех пролистанной книге не было указаний, зачем он это сделал. Но побочный эффект — невосприимчивость к его личному яду, мне очень понравился.
Иначе лежала бы сейчас в лазарете, по соседству с Ростиком и его компанией. Которые, судя по книге, на некоторое время выпадут из реальности, надышавшись загробным ядом.
На то, чтобы поваляться в беспамятстве у меня не было времени. Объект для диплома нужно было искать, и срочно!
Без этого, меня исключат из Академии. А без профессии, да ещё и с моей репутацией, смело могу идти в подметальщицы сортиров в таверну для бездомных. И, кстати, к ним же и присоединиться. Прямо под Мостом Отчаянных душ. И метлой буду отбиваться уже не только от неупокоенных.
Такая карьера меня не устраивала. Ведьм-недоучек лишали магии особым ритуалом. А мне сейчас и с магией тяжело жить в Арилии. Что же уж говорить про то, что есть все шансы лишиться и такой защиты!
За загробного перевёртыша я не переживала. За такую противоестественную гадость вообще переживать было бы странно. За преподавателя — тем более душа не болела. Отмашется как-нибудь топором. Не зря от щенка стая Айзы бежала с воплями, теряя последние портки. Острых нюх оборотней опознал опасность задолго до того, как в милом пушистике узнали убийцу даже опытные преподаватели.
И, всё-таки, кто из ведьм Арилии была его матерью?! И как детёныш оказался в Академии?
Правило тридцать три. Больше двух в библиотеке не собираться. Когда на пороге появился дрожащий первокурсник, книгу у меня забрали. А на выход я уже поспешила сама. Пока не вышвырнули.
Башню, где я жила, даже сравнивать нельзя с моей спальней, которой я резко лишилась. Кровать с балдахином я бы сюда не впихнула, при всём желании. Золотистые занавески тоже пришлось оставить. Моим опекуном, после смерти родителей, стал адвокат отца, Джеральд. Который так тщательно берёг мои деньги, что о том, чтобы платить мне хотя бы минимальное содержание, и речи не было. Присматривал он за имуществом и деньгами своего бывшего клиента, пока я не закончу Академию. Собственно, он очень даже будет рад, если я её так и не закончу — тогда всё достанется ему…
Зато Джеральд великодушно отправил мне сундуки с моей одеждой. Которую я берегла. Но дурацкие ноги выросли слишком быстро. Да и грудь еле помещалась в детские лифы платьев. С точки зрения Ростика — всё очень даже удачно подросло. Но мне уже надоело постоянно расставлять платья по швам.
Академия сиротам предоставляла жильё — башню, которую давно было пора снести, еду — на удивление, приличную. И самое главное — обучение. Которое приходилось выгрызать, буквально, со слезами.
Я устало села на доски кровати. Которые под моим весом прогнулись и, наконец, сломались.
Из хорошего — я выиграла спор с комендантом, который говорил, что эта кровать триста лет стояла, и ещё столько же простоит. Зуб давал на это, скотина. Сбылось же моё мрачное предсказание, что быстрее я сломаю копчик, когда в очередной раз забуду, насколько она дряхлая.
Сейчас выберусь из обломков, и пойду. Выбью зуб коменданту, и заберу его кровать!
Но сначала разберусь, кто стонет под досками… Застонала сама, когда увидела разошедшийся шов на платье. Которое сегодня удачно пережило нападение загробного перевёртыша, Ростика. И даже почти не было испачкано зелёными слюнями. Но кровать его доконала…
Надо разобрать доски, чтобы посмотреть, кто вздумал стонать у меня в комнате. Сюда же сейчас сбегутся все обитатели башни! Ладно, комендант мне зуб должен. Но остальные будут лишними.
Если это Ларина решила пошутить, спрятаться под кроватью, и напугать меня, то зря она это сделала.
Неуклюже перевалившись, встала, и начала разгребать то, что скрывалось под тощим матрацем, потрёпанным постельным бельём и сломанным остовом кровати.
Тот, кто прятался, мне совсем не помогал. Наоборот, активно сопротивлялся, чтобы я его не вытащила.
— Ларина, выходи уже, я тебя узнала! — прошипела я, отдирая матрац от завернувшейся в него сокурсницы.
Голос Ларины ответил мне из-за двери.
— Вот, господин комендант, я точно знаю, что она прячет здесь мужчину! Видела, когда он точно пробежал мимо, и точно зашёл сюда! Я сразу позвала вас, так как это точно против правил Академии! И это точно плохой пример для нас, порядочных девушек! Точно-точно, завтра же у всех будет в шкафах по хахалю! А виновата будет во всём точно поганка Эльза. Слышали, как эти бесстыжие стонут?!
В дверь властно застучали. Потом закашлялись. А вот нечего пыль поднимать!
Я Ларину точно придушу лично! Вот врунья! В сердцах, рванула матрац на себя. Я тут помочь пытаюсь, освободить от обломков и старого тряпья, а она ещё сопротивляется! Да кто у меня тут прячется?! Сейчас узнаю, и только после этого отодвину засов!
Не удержалась, и упала на того, кто замотался в тощий матрац. Попала локтём куда-то, отчего незнакомка охнула и обмякла. Нежная какая, я прямо не могу… Доской не перешибло, а лёгкий удар так здорово успокоил!
Откинув матрац, я приглушённо застонала. Ну, всё. Здравствуй, Мост Отчаянных Душ. Возможно, даже сегодня меня отчислят.
Так как передо мной, действительно, без сознания лежал мужчина. Я потёрла локоть, которым случайно его ударила. И посмотрела на пальцы — кровь. Не моя кровь. Он был ранен. Но от отчисления это меня не спасёт, правила Академии Колоносцев были очень строги.
Кого я только не находила под своей кроватью!
Пауков и вовсе считала своими питомцами. А что — безобидные, и мохнатенькие. Всегда подмигивают всеми восемью глазками, когда птичку в паутину закутывают. Какой-то не очень умный студент решил пошутить, и лет пятьдесят назад увеличил всех пауков в женской башне. Шутка была удачная, до сих пор радуемся. Всей женской башней. Гигантские пауки, несмотря на летящие в их сторону тапки, кинжалы и проклятия, очень даже расплодились. И пропадать, как и уменьшаться, не желали. Пришлось привыкнуть к восьмилапым жителям комнат старой башни.
Время от времени, пауки притаскивали в свои норы живую добычу.
Но только не говорите, что они научились затаскивать в комнату мужиков…
Растерянно сдула со лба локон, уже изрядно потускневший от пыли. В дверь снова нещадно замолотили.
Парень стонал, комендант буйствовал. Кажется, Ларина готовилась идти на таран. У меня было всего несколько секунд.
Лёгкое заклинание смены личины… Третий семестр, пять ночей в библиотеке. Десять синяков от библиотекарши. И я его выучила. Чтобы, при случае, накидывать на себя чужой облик. Естественно, мадам Леви рассказала о том, что я не могу применять именно это заклинание на себе, только на других, когда я его зазубрила! Пришлось довольствоваться собственной внешностью. На которую нервно реагировали и сокурсники, и преподаватели.
