Ольга трясла Литаниэля. Его светлая голова ходила ходуном. А волосы подметали травку.
— Литаниэлечка, милый, скажи хоть что-нибудь! — умоляла она.
Но эльф был не склонен к диалогам. Зато казался благодарным слушателем.
Мелодрамы намекали. Если вышеперечисленные реанимационные действия не помогают. Например, раны слишком глубокие. Или удар слишком сильный. И пациент скорее мертв, чем жив. Есть проверенный метод!
Ольга склонилась и поцеловала эльфа в щеку.
— Ты что делаешь? — удивился Асмодей.
— Я… Я хочу, чтобы он очнулся! — поджала губы Ольга.
— Чтобы мужчина очнулся нужно целовать не в этом месте, — в Асмодее проснулся демон похоти.
— Кхе-кхе! — послышался кашель Дарины.
И демон похоти тут же уснул.
— Я имею в виду в губы, — заметил Асмодей. — Как в сказке…
Дарина вздохнула и закатила глаза. Ольга решила, что пора действовать. Она, конечно, уже представляла себе первый поцелуй между ею и эльфом. Это было что-то романтичное и невероятное. В мечтах ярко светило солнышко.
Ольга посмотрела на глубокую ночь.
В ее мечтах они сидели в красивой, увитой розами беседке.
Эльф наполовину лежал в каких-то колючках.
А еще в мечтах он поцеловал ее первый и внезапно!
Ольга посмотрела на бездыханное тело с откинутой головой и расстроилась. Все не так!
А потом склонилась и прикоснулась губами к эльфийским губам.
— Ну что? Есть результат? — спросил Асмодей.
— Поцелуй в губы — искусственное дыхание, — мрачно заметила Дарина.
— У-у, — помотала головой Ольга. Как и любая женщина, она была уверена, что от ее поцелуев встанет и Ленин и у Ленина.
Мелодрамы сдались. Зато голливудские фильмы намекали, что есть еще один способ. Верный на сто процентов. Когда герой категорически отказывается возвращаться, нужно признаться ему в любви. После этого герои обычно вставали, шли бить морды, спасать мир и размазывать зло по всем плоскостям. Нужно признаться в любви!
— Я… Я люблю тебя, — прошептала Ольга.
— Что?! Ты с ума сошла?! — почти хором воскликнули Асмодей и Дарина. — Ты понимаешь, что его любить нельзя!
Внезапно эльф раскрыл глаза. Он посмотрел на заплаканную Ольгу и сощурился.
— Ты жив! — обрадовалась Ольга, бросаясь к нему на шею. Но не тут-то было.
— Где я? — спросил Литаниэль. Потом он увидел Ольгу. Которая терлась об него. — Да как ты смеешь ко мне прикасаться, грязное ничтожество!
Ольга отстранилась и захлопала глазами. Перемены в эльфе были столь разительны, что она своим ушам не поверила. Тем более, что она совсем недавно принимала ванну.
— Руки убери, — смахнул ее руки Литаниэль. Он встал, глядя на Асмодея и Дарину. Ольга сидела в тихом ужасе. И смотрела на высокую фигуру.
Эльф отряхивал рукав и цепким взглядом осматривался.
— Кто такие? — спросил он очень недружелюбно.
— Это что за минута просветления? — спросила Дарина. Эльф повернулся к ней и… Молниеносное движение пальцами заставило Дарину отлететь в дерево. Все произошло так быстро, что Ольга даже пискнуть не успела. Зато успел Асмодей. Он поймал Дарину и обнажил меч.
— За меня, быстро, — скомандовал он.
— Что? — возмутилась Дарина.
— Литаниэлечка, — прошептала Ольга. — Что с тобой?
— Со мной? — переспросил эльф. И смерил ее высокомерным взглядом. — Со мной все в порядке. С дороги. Живо.
— А как же наша любовь? — ужаснулась Ольга.
— Что? — обалдел Литаниэль. — Да я лучше жабу поцелую, чем тебя. ты себя в зеркале видело, чучело?
Глава двадцать седьмая. В которой весь дворец стоит на ушах. А Литаниэля требуют заколдовать обратно
Такие “комплименты” женская самооценка не прощает никогда. Ольга открыла рот, но эльф уже смерил ее презрительным взглядом. И направился в сторону дворца.
— Ты его что? — ужаснулась Дарина. — Расколдовала?
Ольга не могла вымолвить ни слова. Она так и сидела на траве, тихо всхлипывая и теребя свежую кучку комплесов.
— Похоже на то, — заметил Асмодей.
— Теперь это мой дворец, — произнес эльф. И вошел.
Из дворца послышалось что-то вроде: “Караул!”. — Есть и хорошая новость! Теперь эльфы наконец-таки уберутся! И за собой желательно тоже.
Послышался топот. Из дворца в сторону леса мчались те самые эльфы. Веников и совков, а так же тряпок и ведер при них не было.
— Ты что наделала!!! — кричал Витириэль, забираясь на голову Ольги. Он постучал лапкой по голове Ольги.
— Нужно срочно звать Императора! — спохватился Асмодей, созывая стражу.
— Эм… Император просил вам передать, что они с Императрицей… решили устроить еще один медовый месяц… И отбыли из дворца два часа назад, — произнес один из демонов. — Вас оставили за главного! Мы хотели сообщить вам сразу после тренировки, чтобы не отвлекать вас!
Новость была своевременной. Как несварение желудка перед свиданием с самым лучшим мужчиной в мире.
— Ничего страшного. Все под контролем, — расправил плечи Асмодей.
— Помогите! — кричали голоса слуг. Они выбегали из роскошных дверей. И не считали, что все под контролем. Пока Дарина смотрела на рыдающую Ольгу, не зная, чем ее утешить, вокруг них наворачивал круги хомяк. Он напоминал Нострадамуса, предсказывая такие ужасы, от которых хотелось спрятаться в бункере.
— Ыыыы, — выла Ольга. Ей подвывала ее расстроенная самооценка. Они выли почти в унисон. И из них мог бы получиться отличный хор.
Следом за слугами выбежала Тычинка.
— Вот, и эльф тут не при чем, — заметил Асмодей. Он нашел вполне логичное объяснение всему мимо пробегающему.
— Ууууу!!! — выла Тычинка, оглядываясь на двери. Она или он (никто так и не отважился проверить пол, поэтому поверили эльфу на слово) с ужасом озиралась на двери.
Двери по-хозяйски закрылись. С грохотом, словно отгоняя незваных гостей.
— Все собраться под знаменами демонов! Будем отбивать дворец! — рявкнул Асмодей. Знамени не было. Поэтому пришлось представить его.
— Да прекрати реветь! Ты же психолог! — не выдержала Дарина.
— А что? Психологи никогда не плачут? — сквозь слезы произнесла Ольга. Ее покрасневшие глаза посмотрели на окна собственного кабинета.
— Ну, не знаю, — пожала плечами Дарина. — Наверное, нет. На то они и психологи!
Тем временем стража собиралась возле Асмодея. Он что-то говорил, размахивая мечом. Стража кивала.
