— Аааааааарррррхххх! — истошно завопил Кракен, раскрыв клюв.
— Это что еще было? — обернулся торговец.
— Мы пр-р-рибир-р-раемся с такими звуками! Она пр-р-рибир-р-рается, а я получаю ор-р-ргазм! — заорал попугай. — Тор-р-ргуйтесь, тор-р-ргуйтесь! Мы пр-р-росто р-р-репетир-р-руем! Тр-р-ри его, кр-р-рошка!
Я схватила какую-то тряпочку и стала натирать стол.
— А-р-р-р-р-рххх! — помирал на моем плече попугай. — Тр-р-ри! Сильнее тр-р-ри! Вот такая мы хозяюшка!
От хрипло-сиплой ноты, которую он взял, задребезжала даже люстра.
— Все, у меня ор-р-ргазм, — зыркнул Кракен на покупателя. Толстяк уже шел к двери. За окном была ночь, а я смотрела на дядю.
— Я зря потерял время! Я уже не успею купить себе девушку для утех! — злился толстяк.
Внезапно послышался звук: «Буф-ф-ф-ф!». Я замерла, не понимая, что это?
— Выстрелы? — замер покупатель. Из открытого окна послышались крики: «На нас напали! Целый флот!».
Я смотрела, как над морем встал туман.
— «Портеида» потоплена! — заорал чей-то голос на улице.
— Что?!! — заорал покупатель, бросаясь к окну. — Моя «Портеида»?!
Он вылетел из комнаты. А дядя бросился за ним следом!
— На порт напали! — слышалось со всех концов в шуме давки и паники.
Бу-у-уф! Бу-у-уф! — стреляли орудия. И белый дым поднимался вверх над туманом.
— Там целый флот! — истошно орал кто-то внизу. На мои глазах ядром снесло крышу у соседнего дома.
Бу-у-уф! — раздалось среди криков. Мне показалось, что палили с десятка орудий. Дома разносило на глазах. Я заметалась по комнате. Ко мне вбежала служанка, неся подсвечник. Послышался «Бу-у-уффф!». Она прикрыла голову руками, бросила свечи и побежала вниз по лестнице. Подсвечник упал, поджигая кресло.
— Знаешь, как гадают невесты пир-р-рата? По пушечным выстр-р-релам! — хрипло рассмеялся Кракен. — Любит! Не любит! Пока не любит!
Я поднесла веревку на руках к пламени, чувствуя, как оно обжигает руки.
— Ыыыы! — скривилась я, чувствуя боль ожога. Я отдергивала руки, а потом тянула веревку в разные стороны.
— Мыыыыыых! — захныкала я, чувствуя, что веревка поддается и обжигает мне руки.
Наконец-то мои руки были свободны. «Бу-у-уффф!», — послышалось совсем близко. Даже пол подпрыгнул. Я вытаскивала кляп изо рта, кашляя.
— Любит! — послышался голос Кракена, пока я металась по комнате. А что если они попадут в дом?
«Бу-у-уфффф!», — затряслась люстра. Я пригнулась, ожидая, что она упадет.
— Не любит! — усмехнулся Кракен.
Я выбежала из комнаты, видя, как трясется потолок от выстрелов. И как на пол падают куски лепнины.
— Любит! — обрадовался Кракен, пока я искала убежище. — Пр-р-рикинь? Любит!
— Бу-у-уф-ф-ф! — меня занесло на лестнице. Я вцепилась в перила. Ничего себе! До чего же страшно!
— Не любит! — расстроился попугай. Дяди не было. Какая-то служанка бежала, задрав юбки и прихватив с собой какой-то узелок.
От следующего «Бу-у-уф-ф-ф!», — в доме вылетели стекла. Служанка завизжала, прикрывая голову руками.
— Любит! — прокашлялся Кракен, когда я встала на дрожащие ноги. — Р-р-радуйся, пр-р-ринцесса!
Меня бросало по коридору. Я не знала, куда бежать! Дверь была заперта, поэтому я взбежала по лестнице наверх. Мне почему-то показалось, что там безопасней.
— Я сбился? Так любит или не любит? — спросил Кракен, пока я пыталась найти убежище.
— Не знаю! — почти кричала я, вбегая в комнату. От «бу-у-уф!» где-то рядом в комнате вылетели стекла. Я увидела лежащего на полу мужика. Он был убит. Рядом валялась пустая шкатулка. А под мужиком — пистолет.
— Значит, пер-р-реходим ко втор-р-рому гаданию невесты пир-р-рата! — просипел на ухо Кракен. — Если не попал, значит, любит!
— А он может по мне не стрелять! — прошептала я, мечась по комнате.
Меня накрывала паника. Я раньше слышала, как палят корабельные орудия. Но никогда не слышала, чтобы по домам и людям.
— Покр-р-ричи, чтобы не стр-р-релял по тебе! — сипло рассмеялся Кракен.
— Тебе хорошо, ты уже дохлый! — обиделась я, кусая губы. — Скажи ему, чтобы не стрелял по мне!
— Искандер-р-р! — крикнул Кракен, явно издеваясь. — Не стр-р-реляй по ней! Все, сказал! Тебе полегчало? О, смотр-р-ри! Сколько золота! Бер-р-ри! Бер-р-ри больше!
Мой взгляд упал на огромный открытый сундук, из которого кто-то что-то уже выгребал.
Я осмотрелась по сторонам. Если я больше не принцесса, то деньги мне пригодятся! Только у меня нет карманов, чтобы их спрятать! И тут я вспомнила про сухари и корсет.
— Пр-р-равильно говор-р-рят! В женщину нужно вкладывать деньги! — резвился Кракен, пока я насыпала горстями золото в корсет.
Платье было мне велико, поэтому места было предостаточно! Я насыпала щедро, чувствуя, как золотые монеты липнут к телу.
— Самые кр-р-расивые сиськи! — восхитился Кракен, заглянув в мое декольте, набитое золотом. Я стянула завязки корсета потуже.
Дом трясло. Я смотрела на покойника, который лежал на полу и на пистолет.
— Бер-р-ри пистолет! — гаркнул на ухо Кракен.
— Не могу, — скривилась я. — Он мертвый… А я боюсь покойников! Бррр!
— Хоть кто-то меня боится! — довольно проскрипел попугай — призрак. — Боится, значит, уважает! Да ладно, пр-р-ринцесса! Что он тебе сделает? Нападет и укусит за ногу?
— Нет, — я отрицательно мотала головой, чувствуя мурашки по коже.
Вдруг дверь открылась. Я обернулась.
— Принцесса! Как вам не стыдно! — покачал головой дядя. — Воровать для особы королевской крови недопустимо! Я лично учил вас этикету целых пять лет! Чтобы увидеть, как вы грабите родного дядюшку?
— Чтоб ты упал! — прошипела я, глядя в его добродушное лицо.
— Как думаешь, дитя мое, сколько раз меня уже проклинали? — усмехнулся дядя. — При условии, что я занимаюсь работорговлей тридцать лет? Тех, кто проклят, уже не проклянешь.
Я отступала и споткнулась о труп.
— Пошли, я найду, куда тебя пристроить! — наступал дядя. — Корабль отплывает с другой стороны острова. Покупатель уже есть! Я подумываю вырезать тебе язык. Так тебя удастся продать подороже.
Я посмотрела, что сижу на трупе и завизжала.
— Вот так женщины садятся на голову! — просипел Кракен.
Я стала испуганно толкать труп ногами, сползая с него.
— Не женись, мужик! — посоветовала добрая птичка покойнику. Я рукой случайно наткнулась на пистолет. И тут же схватила его.
