— Я приду позже, — послышался хриплый смех на ухо. — И чтобы этих королевских обносков на тебе не было!
Все. Я была права. В книгах написали чистую правду. Со слезами на глазах я вошла в комнату. Дверь закрылась на ключ. Я — пленница! И меня обесчестят. Как всех пленниц.
Со слезами на глазах я осмотрела комнату. Первым бросилось в глаза огромное трюмо. На сундуках лежали платья, короны, украшения. У меня был выбор — отдаться, как принцесса, официальное лицо. Или как маленькая, запуганная девушка — простолюдинка.
Я сняла с себя платье, бросила его на пол. В зеркале отразилось мое белье с гербом Ивернеса. Я достала самую большую корону из груды сокровищ. И напялила ее на голову.
До этого момента я ни разу не попадала в плен! Я просто не знаю, как себя вести!
Не знаю, кто придумал эту глупую традицию для пленных принцесс. Но если этого требует этикет, то придется! Я привыкла к тому, что традиции нужно соблюдать. И малейшее отклонение от этикета чревато дипломатическим скандалом. Меня с детства учили даже дышать по этикету.
И тут я испугалась, что корона упадет в ненужный момент. А она должна продержаться на мне до конца! Это честь и достоинство пленницы Ивернеса! Я не должна ее уронить!
Продетая веревочка и бантик на подбородке гарантировали, что корона не слетит.
Среди тюков сверкнуло что-то маленькое. Я протянула руку и подняла губную гармошку. А я умею на ней играть! Правда, чуть-чуть!
Странно, но как только я стала учиться играть на губной гармошке, ее тут же запретили во всем Ивернесе.
Я вытерла ее об себя. И тут же засунула в рот, издавая жуткий грустный звук.
Мне казалось, у меня получался гимн Ивернеса! Первые три ноты точно! Петь принцессе нельзя. Это противоречит этикету. А вот про игру на музыкальных инструментах никто не говорил!
— Фы-ы-ыр! — выдала я, сплевывая набежавшую слюнку. Ничего, главное — практика.
Дверь распахнулась со словами: «Где моя прекрасная принцесса?».
Я стояла в короне. В белье с гербом. И губной гармошкой во рту.
— Что это значит? — обалдел пират. Он даже прищурился на меня.
— Вы собрались меня насиловать и лишать чести, — торжественно произнесла я, как подобает принцессе. — Помните, что я — принцесса Ивернеса. И в моем лице вы насилуете и лишаете чести все государство!
— Может быть, я и собирался… Но теперь точно нет. Весь Ивернес, я как мужик не потяну! — в светлых глазах пирата читалась мольба. — Нет, ну половину я еще как-то могу попробовать…
— Какую половину? — спросила я, глядя на него холодным взглядом принцессы.
— Прекрасную, — прокашлялся пират. — А веревочка для чего?
— Корона — это честь и достоинство Ивернеса, — я пронзила его ледяным взглядом особы королевских кровей. — И достоинство не должно упасть в ответственный момент!
— Достоинство упадет раньше. И никакого насилия не будет, — пират хрипло смеялся.
Он просмеялся, а потом увидел в моих руках губную гармошку.
— Ты умеешь на ней играть? — прохрипел он, поднимая красивые брови.
— Да! — гордо ответила я, пряча ее за спиной. У меня ее постоянно отбирали, поэтому я знала, что ее нужно прятать.
— И кто же учил тебя, крошка? — пират склонился надо мной. — Играть на губной гармошке!
— Я в детстве была помолвлена с одним принцем, — ответила я, вспоминая далекие времена. — Он научил меня играть на ней. И вообще, это не ваше дело.
— Ты почему платье не надела? — внезапно улыбнулся пират. — Неужели ничего не понравилось?
— Здесь нет моего размера! — гордо соврала я. — Я все перемеряла! Ни одно не подходит!
— Ты точно их все перемеряла? — спросил пират, глядя мне в глаза. Взгляд у него был холодный и пронизывающий.
— Точно, — гордо ответила я. И отвернулась. — Здесь нет моего размера!
— И какой же у тебя размер? — спросил пират, резко разворачивая меня к себе.
— Портниха перед свадьбой сказала, что у меня третий размер! — гордо ответила я, показывая на платья. — А это платье шестого! Это первого! А других размеров нет?
— Что награбил, крошка! — развел руками пират.
— Значит, плохо грабили, — холодным голосом ответила я. — Здесь нет третьего размера!
— Я хотел пригласить вас, принцесса, на ужин, — учтиво произнес пират. Но глаза у него оставались ледяными.
— Я не пойду на ужин без платья! — отрезала я. И категорически тряхнула головой.
Пират посмотрел на меня, а потом прищурился. Меня взяли за плечо, и повели из комнаты.
— Куда вы меня тащите! Я же сказала, что не стану ужинать с вами без платья! — возмутилась я, упираясь изо всех сил. Меня вытащили на палубу. «О!», — обрадовался гнусный экипаж. Они пялились на меня со всех сторон.
— Ближайший корабль, — прохрипел капитан, обращаясь к волосатому пирату, который оказался тут как тут.
— В трех милях проходит торговое судно! — прорычал волосатый, сверкнув желтыми глазами.
— Курс на торговое судно! — послышался хриплый приказ. Все забегали по палубе. Грязные босые ноги стучали по черным доскам.
И тут я увидела корабль на горизонте. Мы приближались к нему с невероятной скоростью! Корабль хотел сменить курс. Он пытался развернуться, но мы его догнали за считанные минуты.
— На абордаж! — прохрипел капитан. Я стояла рядом с ним. Он все еще держал меня за плечо.
— Вы что, собираетесь его грабить? — ужаснулась я, глядя на бледные лица торговцев. В нас целились аж четыре пушки!
— Нет, просто уточню, есть ли у них платье третьего размера! — прохрипел пират, ослепительно улыбаясь.
— Абордаж!!! — орали пираты. Я шарахнулась от огромных крюков. Крюки хищно скребли корабль.
Бледный экипаж торгового судна собрался на палубе. Они тряслись, понимая, что неприятности сейчас дерзко улыбаются рядом со мной.
— Платье третьего размера есть? Женское? — с усмешкой прохрипел пират. Смысл слов дошел до торговцев не сразу.
. Призрак попугая летал над ними.
— Обоср-р-рались? — скрипучим голосом спрашивала добрая птичка.
Один торговец пытался что-то сказать. Но у него получалось плохо. Он просто открывал рот и отчаянно размахивал руками.
— Да, примерно такое, — послышался хриплый голос. Мы смотрели на них сверху вниз.
— Н-н-нет… У нас т-т-только па-па-парусина и с-с-специи, — переглянулись торговцы. Они сбились в кучу и дрожали. — Мы п-п-попали в шт-т-торм… Часть г-г-груза с-с-смыло за борт…
Абордажные крюки слетели. И торговый корабль стал отплывать
— Что это было? — слышался сиплый от страха голос с отплывающего корабля.
