— Сапфир, — поправляю я и невольно касаюсь украшения, — и у него есть оправа.
— Я о вас, моя дорогая, — продолжает улыбаться он. — Оправой женщины является мужчина. А вы одна и скучаете.
— Вообще-то, — перехожу на нарочито деловой тон, — я здесь работаю.
— Вы наверняка шутите? — он вскидывает брови. — Такие красивые женщины не должны работать. Они должны ходить по спинам коленопреклонённых мужчин…
— Отойди от моей жены! — раздаётся сзади, и брюнет просто подпрыгивает. на месте
А вот и моя оправа прибыла.
Что ж, включаем сияние и обольщение на полную мощность. Теперь можно.
— Давлат, — расплывается в улыбке этот Гриша. — Ты сказал: жены? Ты хочешь сказать, что эта богиня — твоя жена? Но при том ей приходится работать в этой клоаке?
— У нас — сложные отношения, Гриша, — почти рычит мой благоверный, — тебе не понять. Поэтому иди куда шёл.
Гриша испаряется так быстро, что создаётся впечатление, будто он просто проваливается сквозь землю.
Давлат сверлит меня злым и недовольным взглядом:
— На минуту одну оставить нельзя — обязательно рядом будет мужик!
— Ревнуете, Давлат Михеевич? — упираю руки в бока, смотрю на него в упор.
Он сегодня в серебристо-чёрном костюме и бледно-голубой, в тон глаз, рубашке. Рукава поддёрнуты, обнажая по-мужски красивые сильные руки. Стильные часы поблёскивают на запястье. Рубашка расстёгнута на три пуговицы…
Он стоит так, что алая светящая надпись с названием клуба, оказывается аккурат над головой. Что придаёт мужу пугающей инфернальности. Он идеально вписывается в атмосферу — злой и демонически-красивый…
— Нет, — хмыкает он в ответ на мой вопрос, — просто пытаюсь понять: что ты такое? Невинная овечка или волчица в овечьей шкуре?
— Оу! — тяну я, не на шутку пугаясь. — Вот это претензии! Объяснишь, чем я их заслужила?
Он хватает меня и затаскивает в одну из тёмных ниш, которыми изобилует зал. Толкает к стене, нависает, упирая руки по обеим сторонам моей головы, отрезая мне, тем самым, путь к отступлению.
— Обязательно всё объясню, — зло выдыхает он в миллиметре от моих губ, потом резко хватает колье и натягивает так, что цепочка впивается в кожу: — сразу после того, как ты, стерва, расскажешь мне, откуда у тебя эта вещь?! И очень советую не врать!
Глава 7. Только правду?..
Комната, в которую меня заводит Давлат, оказывается приват-кабинкой. Здесь всё буквально пропитано похотью. Настолько, что меня мутит и потряхивает. Красно-чёрный интерьер вызывающ и груб. Но мы здесь для других целей.
— Садись, — рявкает Давлат, толкая меня к креслу. В нём, должно быть, сидят клиенты, наблюдая за приват-танцем выбранной девушки… Гадость какая! А мне на это садиться?
Но опускаюсь, потому что муженёк буквально нависает надо мной, упираясь руками в поручни и пристально глядя мне в глаза.
— Рассказывай, — требует.
Я судорожно сглатываю. За чем он так со мной? Мне ведь нелегко делать такие откровения. В конце концов, я девушка. Да и ждала совсем другой реакции.
Невольно касаюсь шеи, где осталась красная полоса от цепочки, после того, как Давлат потянул за неё…
Опускаю глаза, заливаюсь краской и произношу на грани слышимости:
— Ты мне подарил…
— Да ну! — брови Давлата едва ли не лезут на лоб. — И за какие такие заслуги?
Вот же мерзавец. Неужели непонятно?
Но от меня ждут ответа, и я, покраснев, наверное, ещё гуще, шепчу:
— За то, что мы провели ночь вместе…
Давлат отстраняется и… смеётся:
— Классная легенда, она могла бы сработать, если бы не одно «но». Вещь, которая у тебя на шее, бесценна, потому что её мне вручила бабушка — жена того самого дедушки, на наследство которого мы все претендуем — вручила, чтобы я подарил это колье своей избраннице. Той, которая не просто проведёт со мной ночь — не льсти себе, ты, конечно, красивая девушка, но подобных у меня было по трое за ночь, — кобелина, проносится у меня в голове, а ведь ещё и гордится, поди? — а ту, что покорит моё сердце. Ту, на которой я захочу жениться.
Хмыкаю:
— Не ты ли мне вещал буквально три дня назад, что меня будто из головы твоей вытащили? Что я тебе снилась и являлась в видениях?
— Это всё так, — соглашается он, начиная ходить по комнате туда-сюда. — Ты была моим наваждением. Уж не знаю, откуда ты взялась в моей голове, но до сердца, к счастью, добраться не успела…
Меня пронзает болью. Вот как, значит, как. Стало быть, все эти обнимашки и собственнические рыки — лишь… похоть. А чего я хотела?
Мне удаётся сдержать слёзы, вскидываю лицо, часто моргаю:
— Ты, правда, ничего не помнишь?
Он замирает, уставляется на меня, сверлит взглядом:
— Что я должен, по-твоему, помнить? — ухмыляется он. — Одну из сотен девиц?
— Не ты ли вешал мне про суррогат и что я особенная?
Ухмыляется ехидно:
— Ты же сама меня переубедила, — напоминает он. — И что такая, как все, и что тебе нужны лишь деньги…
Верно, переубедила. И деньги, действительно, были нужны. Но его слова звучат обидно, бьют наотмашь, ранят…
— Верно, — говорю печально, опуская голову. — Но эту штуку, — касаюсь колье, — я и вправду нашла в номере отеля… после ночи, которую мы провели с тобой… Ты ещё записку мне написал…
— Какую? — он останавливается, перестаёт ходить из угла в угол. — Говори… потому что я не имею обыкновения писать записки дешёвкам, которых веду в отель.
Гад! Он мне сейчас просто душу наизнанку вывернул и потоптался. Ну ничего, мы сильные. Это — ради Бори, убеждаю себя. У нас ведь фиктивный брак, я сама на нём настояла. И будет лучше, если даже иллюзии чувств не будет между нами.
— Ты… — начинаю, но осекаюсь, — там было написано: «Спасибо, что позволила сорвать твой цветок…»
— Цветок? — повторяет Давлат, и взгляд его делается шальным и странным. — Ты хочешь сказать, что ты была…
Он оказывается рядом, снова нависает и заглядывает в лицо.
Только у меня нет сил смотреть на него, уставляюсь в пол, комкаю юбку платья…
— Да, ты был моим первым, — и, с трудом подавляя всхлип, всё-таки спрашиваю, потому что не могу поверить: — Ты, правда, не помнишь? Конкурс «Лучший молодой управленец года» пару лет назад, тайный спонсор…
— Что ты несёшь? Какой конкурс? Какой спонсор? Я не участвую в подобных мероприятиях.
— Какой? — злюсь. — Да открой интеренет и прочти, освежи память… Раз забыл, что совсем недавно в моих документах видел диплом победительницы…
