— Ты можешь не верить, но своего истинного босса, того, кто создал это шоу, мы действительно не знаем.
Расширяю глаза:
— Как так-то?
Сан разводит руками:
— А вот так, детка. Нас нанимали рекрутёры, по тому же принципу, что я вербовал тебя. Мы подписывали контракт, согласно которому никто и никогда не будет пытаться узнать личность шефа.
— И… действительно никто не пытался?
— Почему же, — хмыкает он, — пытались и ещё как. Только одних уж нет, а те далече, — патетично цитирует классика, явно намекая, что случается с чересчур любопытными. — Но это не значит, что все мы не старались создать что-то своё. Структуру в структуре. Особенно, когда понимали, в какую хрень нас втянули. Вот Давлат у нас один из бунтовщиков. И когда от шефа пришёл заказ на тебя, — Сан вздыхает, — а мы никогда не интересовались, по какому принципу выбираются люди, то Дав сам решил поехать посмотреть, что там за девочка. Прибыл на тот конкурс, увидел тебя и пропал…
Сан встаёт, проходится по комнате, засунув руки в карманы брюк. Его костюм из серой ткани с блеском подчёркивает тонкую стройную фигуру… Потом Гименей, как я его прозвала для себя, всё же садиться рядом, упирается локтями в колени, роняет голову…
— Одним словом, два года он умудрялся водить организатора шоу за нос, отвлекал внимание от тебя. Но тут тебя решили перекинуть другому режиссёру, и тогда Давлат поспешил жениться — членов семей режиссёров и продюсеров отстраняют от шоу… А что касается твоего брата — не исключено, что действительно сделано специально. Тот, другой режиссёр, которому хотели тебя передать — беспринципный гад. Он на что угодно бы пошёл, лишь бы тебя «выманить»…
Так, картина более-менее проясняется. А то и правда ведь — подобные совпадения неслучайны. Значит, какой-то урод поставил на кон даже Борю. Ох, ну я-то выясню, я-то доберусь.
— А Лампа? Она причём? — мне не нравится, что подругу, которой сейчас надо быть только мамочкой и не отвлекаться больше ни на какие глупости, втягивают в это дерьмо.
— За неё топит Зинаида Сафроновна, — пожимает плечами Сан. — Она сразу, как появилась в нашем проекте, как могла, оберегала дочь и обеспечивала её. А сейчас настаивает на том, что твоей Лампе надо тоже редактировать реальность.
Во мне вскипает злость — пока я не знала, что натворила так называемая мама Лампы, была даже склонна думать, что Зинаида Сафроновна реально радеет за подругу. Но теперь мне всё больше кажется, что наша Лампадка была для неё лишь проектом. Нашла же способ тянуть через неё деньги с этого Отдыхая… Под благовидным предлогом — на будущее дочери.
Фыркаю:
— Полагаю, нужно спросить саму Лампу — хочет ли она каких-либо изменений. А то ей уже и так наредактировали — сначала украли, потом продали…
— Боюсь, спросить не получится — её мать настояла на включении Лампы в программу.
— Разве это возможно? — пытаюсь уложить в голове столь шокирующую информацию. — Ты же сказал, что члены семей режиссёров выходят из шоу?
— Так-то оно так, — грустно констатирует Сан, — но есть парочка нюансов. Во-первых, Зинаида Сафровновна — не режиссёр. Во-вторых, она попросила сама. Сказала, что её девочка нуждается. И, насколько я знаю, программа уже запущена. Не могу сказать, кому из команды попала твоя подруга, но назад пути уже нет.
— Так вот зачем вовлекли в это меня, — догадываюсь, — чтобы через меня теперь влиять на Лампу. Исподволь так влиять, будто помогая…
— Не исключено. А ещё, — говорит Сан, — у босса на тебя зуб, что тебя из-под носа увели. И на Давлата…
— Так, — вскидываю руку вверх, — будем решать проблемы по мере их поступления. И сейчас нам главное — выручить Лампу.
— Нам? — белые брови взлетают вверх.
— Ну да, ты ж ведь мне поможешь проникнуть в головной офис вашей конторы. Где там заседают эти ваши вершители судеб?
Сан икает:
— Это опасно.
— Зато благородно. Так ты мне поможешь?
— А какой мне резон? — хитрый, ищет выгоду. Но оно и правильно — у всех должны быть свои причины и мотивы. Значит, мне нужно срочно что-то предложить ему, чтобы выручить подругу, столько раз выручавшую меня…
Глава 17. В пасть к дракону
Давлат злющий, аж пышет весь.
— О чём ты вообще думала? — рычит, нависая надо мной.
Я лишь фыркаю, задираю голову, чтобы наткнуться на пронзительный взгляд голубых глаз.
Яростный. Мечущий молнии.
— О Лампе! — отзываюсь в ответ. Неужели не понимает?
— А, — продолжает ехидно муженёк, — тут надо спрашивать не о чём, а ЧЕМ? Явно не тем местом, где у людей мозги!
Ах, гад!
Рвусь, пытаюсь уйти. Только кто бы меня пустил? Давлат впечатывает меня в стену, вжимает в неё мои запястья по обе стороны от лица.
— Проучить бы тебя, — рычит возле уха, — за то, что решаешь за других.
— У тебя научилась, — выдаю, понимая, что он — про резон, который я придумала для Сана. В тот момент мне не пришло в голову ничего лучше, чем пообещать, что я уговорю Давлата отказаться от наследства в пользу Романа. И тогда они с Саном заживут, как хотят. Это сработало же! Чего беситься? Мы с Саном даже выехали по направлению к офису канала «Отдыхай».
Но по дороге нас встретили — Давлат и свита. Он не зря наставлял мне в телефон и на одежду жучков и следилок. Меня слышали. Точно знали, куда направлюсь…
И вот мы здесь — в холле просторного трехэтажного здания. Контора телеканала оказалась за городской чертой, на территории лесопарка. Затерянная за кронами деревьев.
Разбираемся на потеху местному персоналу, который любопытно повысовывал шеи. Скоро жирафами станут, ей-ей.
— Давлат Михеевич, — нас робко окликают сзади.
Муж отрывается от меня, оборачивается с рыком. Рядом стоит мелкое создание, похожее на библиотекаршу былых времён — круглые очки, гулька жидких волос, серая юбка до колен, — всё готово, как вы и просили…
— Спасибо, Марыся, — комментирует мой благоверный, цапает меня за руку и бесцеремонно волочёт за собой.
Сан, едва увидев Давлата, ретировался без боя. Меня просто пересадили в другую машину и доставили в нужное мне место.
Мы поднимается по стеклянной лестнице. Что за извращенец проектировал это сооружение? Как женщине в юбке здесь ходить? Давлат замечает мою заминку, видимо, тоже складывает в уме дважды два и подхватывает меня на руки. Дальше меня важно несут, и злиться в этом положении не получается совсем.
У двери ставит на пол, открывает её и с шутовским поклоном говорит:
— Прошу.
Прохожу внутрь. Совсем другое впечатление по сравнению с его же кабинетом в клубе и тем, который мы посещали в холдинге, где подписывали брачный контракт. Здесь всё будто парит — лёгкая светлая мебель, на стенах акварели и чёрно-белые фото, занавеси из тончайшей льняной марлёвки. Стол начальника — прозрачный! Из плотного пластика. Футуристичный.
