Я еще раз посмотрела на гнома, нервно понимая, до куда он мне достает. Момент был неловким, а гномье дыхание в мой пупок усилилось вместе с потоком комплиментов.
— О, слиточек ты мой, золотой! Твои глаза, как два карбункула! О, алмаз, требующий достойного ювелира! Зубы, как жемчужины! Один другого краше! – вдохновенно бухтел гном, пока я прикидывала, есть ли у меня глаза и зубы в труднодоступных местах. – Один гномий философ сказал, что «женщина – это пещера! Никогда не знаешь, какая тебе достанется!». Есть глубокие женщины, есть неглубокие, есть широкие, есть узкие, есть те, где вместо жилы самоцветов пустота, а есть те, в которых сначала ничего не разглядишь, но стоит копнуть, как на тебя посыплется дождь из сокровищ.
— Простите, я здесь действительно не одна, — начала я, пока гости внимательно слушали про «мою пещеру». – Я жду моего кавалера, так что … еще раз извините… Удачного вечера…
Гном вздохнул и направился на поиски новой жертвы, пока рядом шуршали платьями красавицы – феи.
— Так, с белой юбкой не прокатило, с сиреневой тоже! Зеленая юбка вообще истеричка! – бухтел он. – Как говорил мой отец, обвал ему золотой жилой, чем красивее юбка, тем красивее баба. Это юбка так себе… А это в самый раз!
— О, золотая жила моя! Кирка мне в голову, если я хоть раз видел такую красоту! – послышался его голос, а фея в розовом подавилась, делая глоток из бокала, пока гном упирался ей в пояс. – У вас такие губы, словно вход в пещеру сокровищ! А волосы вокруг них, словно нити кварца-волосатика! Как говорил мой отец – женщина – это пещера чудес! Как войдешь в нее, так все поймешь! Либо там дракон, либо груда сокровищ!
Я обернулась на оглушительный смех, который раздавался неподалеку. И тут я увидела знакомую фигурку в зеленом. Передо мной стоял знакомый лепрекон, едва удерживая равновесие.
— Эх… Ик! Ты уже со всеми попрощалась? – пьяно произнес он, глядя на меня. – Скоро твое желание исполнится, и ты покинешь этот мир!
— Было бы здорово! – вздохнула я, видя, как рыжий опрокидывая бокал в себя и занюхает четырехлистным клевером.
— Нашла чему радоваться! Жаль тебя…,– икнул леперкон, а потом потянул воздух. – Там эль разливают! Кто посмел! По полу! Разливают! Ну я им сейчас задам!
Что значит «жаль меня»? Я что-то не поняла… Гости смеялись, я металась, пытаясь выцепить глазами зеленую фигурку, но ее нигде не было. Может, он считает, что мир без волшебства скучный мир? Или наш мир ему не понравился? Я поискала глазами Оберона, но его не было. Ничего, я подожду, а потом поговорю с ним. Уйти не попрощавшись, как мне кажется, было бы немного невежливо. «Ага! Зная Оберона, уйти, не попрощавшись, означает «Я тебя из под земли достану!». А вот этого как раз бы и не хотелось…
— Ого! – послышался восторженный голос, а прямо в центре зала стала появляться хрустальная гора. Все гости замерли от восхищения, а я смотрела, как светящаяся лента огибает хрустальную гору и гора становится алой!
— Красота! Можно мне! – занервничали гости.
Рядом со мной розовая фея дергала подружку в голубом: «Быстрее Аннет! А то гномы опять все выпьют!».
Я тоже решила подойти посмотреть на эту красоту, а перед моими глазами предстала огромная пирамида из хрустальных бокалов, наполненных вином.
— Ой, а она не упадет? – прошептал женский голос рядом. – Я тоже хочу нектара! Никогда такого не пробовала.
— Да нет же! – возразил мужской голос, а гости спокойно разбирали бокалы снизу. На месте одних бокалов появлялись другие, пустые. «О! Это действительно волшебно!», - пищал от восторга кто-то из фей. «Могли бы и покрепче!», - бухтел кто-то снизу, а я чувствовала, как кто-то приподнял мою юбку.
— Эй! – возмутилась я, оборачиваясь и никого не видя. Спереди вылез незнакомый лохматый гном, вытаскивая бокал: «Дорогу! Нацепляли тряпок, пройти невозможно! Никто не должен стоять между гномом и выпивкой!».
Я полюбовалась на сверкающую пирамиду, вздохнула, помня, что пробовать местные блюда не рекомендуется тем, кто не хочет получить вечную прописку в волшебной стране, развернулась, от греха подальше и…
— Ой! – закричали позади меня, а мимо носа пролетел огонек. – Спасайтесь!
Я успела только обернуться, видя, как гости отбегают от падающей хрустальной башни. Мои ноги тоже бросились в сторону, но я поскользнулась на чем-то разлитом, упала, слыша визги и вопли. Мои глаза рефлекторно зажмурились, а на меня что-то полилось. Звон бьющихся бокалов заставлял шевелиться, но я словно приросла к полу.
— Не может быть! – раздалось восхищенное, а я открыла глаза, не понимая, как я еще жива.
— Ваше Величество, — причитал кто-то писклявым голосом, а гости гудели ульем. – Это самое надежное заклинание… Мы всегда его использовали… Оно никогда не давало сбоя… Может, кто-то использовал магию?
— Мне плевать! – послышался знакомый голос. А я чувствовала, как по щеке стекает алкоголь умиления при виде картинки. Между мной, лужей и битым стеклом стоял Оберон. Время словно остановилось в той стороне, в которую была протянута его рука. Один бокал завис в воздухе, а из него алой изогнутой лентой вырвалась застывшая струя. Еще один бокал застыл в сантиметре от пола, готовый вот-вот разбиться вдребезги. Алые капли, хрустальные осколки замерли в воздухе, сверкая на свету.
Оберон убрал руку, а слуги бросились поднимать бокалы и собирать осколки и возвращать пирамиду на место, пока гости тревожно шептались, трогая острые, разящие осколки, висящие в воздухе драгоценными камнями.
Я пошевелилась, понимая, что могу с легкостью встать даже без помощи протянутой в мою сторону руки. Музыка снова грянула переливами и трелями, а гости успокоились, поглядывая на картину и обсуждая происшествие.
— Мне нужно поговорить с тобой, — произнесла я, глядя на алые волосы и белоснежный костюм. Кровавые пряди стекали на белоснежные одежды, сверкающие, словно снег. – Это очень важно…
Мы шли среди гостей, а я набиралась смелости, чтобы сказать о том, что я возвращаюсь в свой мир. Уютный балкон, который я заприметила, был пуст, а меня пропустили вперед.
Момент казался каким-то совсем неловким, а я еще раз смотрела на красивое, холодное и бледное лицо, на котором живыми казались только вишневые глаза. А ведь он действительно красив. Я вспомнила зверька наныла, пряча улыбку и почему-то отворачиваясь.
Мои локти лежали на ажурной балюстраде балкона, пока я собиралась с мыслями и словарным запасом. С чего начать я не знала. Услужливый внутренний голос твердил: «Дорогой, мне нужно от тебя укатиться!». А я снова и снова бросала взгляд на длинные волосы, понимая, что они напоминают лисий хвост, что очень символично. Лис и шустрый колобок стояли на балконе. Не было ни дуновения ветерка, ни шороха листвы, одни лишь магические звезды подмигивали волшебным светом. Чернильная ночь, сменившая лилово-фиолетовый день, придавала всему какое-то зловещее, магическое очарование.
— Красивые звезды, — негромко начала я, поднимая глаза и слыша, как до нас доносятся приглушенные переливы волшебной музыки. – Мне всегда казалось, что звезды удивительны, волшебны и романтичны…
