— В звездах нет ничего волшебного. Это просто заклинание, — осторожно произнес Оберон. Я чувствовала на себе его взгляд. Создавалось впечатление, что меня сейчас прожгут насквозь. – Обычное заклинание.
— Слышал такую легенду о том, что если упала звезда, то можно загадывать желание? – подводила я к мысли о будущем расставании, всем телом ощущая холод пронизывающего взгляда короля фей. – И оно обязательно сбудется…
— Нет, не слышал, — холодно и негромко произнес Оберон, а я боялась обернуться. Почему-то в этот момент волшебные звезды показались мне действительно красивыми. Странно, но раньше я как-то не всматривалась в них, а теперь вижу целые созвездия. На мгновенье я засмотрелась на созвездие, напоминающее «кукиш», а потом очнулась, вспоминая продолжение заготовленной речи.
— Ну вот у нас, у людей, — я подчеркнула слово «людей», чтобы тонко намекнуть ему на то, что я – никакая не фея, а обычный человек. – Есть такое поверье…
— А я могу в любой момент погасить эти звезды, — напряженным голосом произнес Оберон, щелкнув пальцем, а волшебные звезды стали гаснуть одна за другой.
— Так вот, — произнесла я, глядя, как небо становится темным и непроглядным. – Я тут загадала одно… желание… Поэтому хочу попрощаться…
— Так! – произнес Оберон, а голос его предвещал, что я попрощаюсь с жизнью в любой момент.
— Понимаешь, я … я должна уйти, — мой голос дрогнул, а потом стал тихим. – Так нужно… Не говори ничего… Я буду скучать… Не без этого… Мне… Просто… Нет, я бы рада была бы остаться, но…
Я опустила глаза, видя, как моя правая рука нервно ломала пальцы на левой. Что-то я разнервничалась. У меня хватило смелости обернуться, и посмотреть в ему в глаза.
— Прощай, Оберон, — вздохнула я, чувствуя, как что-то внутри протестует. «В твоей жизни больше не будет чудес!», - кричало сердце, а я отмахивалась: «Ну и что? Без чудес намного спокойней!». «Ты больше никогда его не увидишь!», - почему-то занервничало сердце, а я отмахнулась: «Он мне никто!».
— Пообещай, что не будешь меня искать, — твердила я, глядя на узор его одежды и пытаясь отогнать мысль о том, как ко мне на работу завалилась Дикая Охота, распугивая всех клиентов и начальство. – Просто пообещай…
Почему-то голос дрожал, вот-вот готовясь сорваться в слезы.
— Обещаю, — зловещим голосом произнес Оберон. – Потому, что ты никуда отсюда не уйдешь.
Я улыбнулась в ответ, глядя на него, а потом сделала шаг в сторону, облокачиваясь на балюстраду. Она вдруг словно поплыла под руками, а я потеряла равновесие, летя вниз. Меня успели схватить за руку, в тот момент, когда сердце оборвалось от ужаса предвкушаемого падения.
— Попрощаться, говоришь? – холодно произнес Оберон, сжимая кисть моей руки стальными тисками. — Попробуй.
Я видела, как светящаяся лента обвивает кисть моей руки, а вторая такая лента обвила его запястье.
— Что?!! Наручник? – возмутилась я, внутренне негодуя от такого решения. – Ах ты мерзавец!
— Или ты мне рассказываешь все, как есть, — послышался разозленный голос, а я с негодованием пыталась снять с себя волшебный наручник. – Не выйдет. Я хочу услышать правду. От начала и до конца. Как, где, кому и при каких обстоятельствах было загадано желание. Это раз. Причина бледности и нездорового вида. Это два! Пока я не выясню эти два вопроса, ты будешь все время находиться со мной. Я устал играть в загадки. Ты мне ничего не говоришь, ничего не рассказываешь, а следовало бы. Мое терпение лопнуло.
Зверек наныл смотрел на Оберона самыми грустными глазками на свете, роняя скупые слезки и шмыгая носом, вспоминая, что спорить с ним – аттракцион не для слабой нервной системы.
— Зачем? – грустненько спросил наныл, показывая пальчиком на наручник. – Я что теперь? Узница, да?
Гнев, который готов был в любой момент растереть меня в корм для рыбок, сменялся чем-то странным.
— А ничего, что мне бо? – жалобно произнес наныл, в моем лице, снова поднимая глаза. – Мне бо…
Оберон менялся в лице, глядя на то, как я ковыряю пальчиком наручник. Это я сейчас не наручник ковыряю, а чье-то черствое и бесчеловечное сердце.
— Где болит? – спросил Оберон, убирая волосы с моего лица. – Отвечай, нытик мой. Так, не надо нос воротить. Где болит, спрашиваю!
— Тут, — протянула я ему руку с наручником. Зверек наныл доверчиво заглядывал в глаза узурпатору нервов, а я видела, как тиран моей нервной системы дрогнул. – Сильно-сильно…
Я чувствовала, как мою руку осторожно взяли в свою, и моя рука показалась такой умилительно маленькой и хрупкой.
— Где болит? Здесь? – послышался шепот, от которого сердце занервничало и запаниковало. Пальцы Оберона скользнули по моему запястью, немного ослабляя путы, но не снимая их. – Ты знаешь, я просто так не сниму. Как бы жалобно ты на меня не смотрела.
Я молчала, чувствуя, как мое запястье гладят пальцами.
— Теперь-то не больно? – негромко спросил король фей, а я безотрывно смотрела на свою многострадальную руку.
— Болит, — вздохнула я, а его пальцы остановились на царапине. Видимо, какой-то осколок все-таки меня зацепил. Палец осторожно провел по маленькой красной ниточке, а я почему-то с замиранием сердца видела, как моя рука скользит в сторону его губ.
— Сейчас пройдет, — послышался шепот, от которого по телу пробежали волнительные мурашки. Губы шептали, почти прикасаясь к царапине, а я застыла, чувствуя, как Оберон целует ранку, и она начинает затягиваться. – Уже не болит…
Погодите, я сейчас немного приду в себя. Зверек наныл смотрел на меня странным взглядом, понимая, что наныл что-то не то. Ладно-ладно, сейчас зверек наныл покажет мастер – класс!
— Если тебя смущает, что подумают другие, — послышался тихий и насмешливый голос Оберона, а меня осторожно взяли за руку. – В твоих интересах не отпускать мою руку. Так наручника не видно… Я поставил условие. А ты уже решай, выполнять его или нет. Мне так спокойней.
Вот значит как! Я вздохнула, чувствуя, как меня ведут в зал. Гости смотрели на нас с нескрываемым интересом, а я смотрела на гостей с нескрываемым сочувствием. Этот феерический тиран, между прочим, их законный правитель! Мысли вертелись вокруг ситуации, а одна очень коварная и хитрая мысль, заставила меня злорадненько улыбнуться. Если все пройдет так, как запланировано, то через минут десять я буду свободна!
— Ой! Смотри, какая гирлянда! Я хочу посмотреть ее вблизи! – восхитилась я, дергая Оберона в сторону увитой цветами колонны. Фиолетовые цветы сверкали светлячками, а я уже устремилась туда, таща за руку его величество, который не ожидал такого поворота событий.
— Красота! – радовалась я, понимая, что еще пару таких: «Ой, смотри!» и меня не просто отпустят, но и выпустят! – Правда, красиво?
— Это всего лишь цветы, — усмехнулся он, пока я пыталась всеми руками потрогать их, не переставая умиляться. – Обычные цветы. Обычная магия.
