— Все будет хорошо, — утешила я крестницу. Мы неслись на приличной скорости, в щелях мелькали черные деревья, а нас лихо подбрасывало на кочках. Внезапно в карете стало как-то подозрительно светло. Я выглянула в дырку и увидела, как над лесом поднимается огромная желтая и яркая луна. Мы проехали достаточно, и отступать было поздно! Пока я изучала окрестности, выглянув в «глазок» за моей спиной послышался шорох и стон.
— Что? Тоже гвоздь попался? – обернулась я, а потом оцепенела. На меня смотрели желтые, волчьи глаза, а сквозь платье пробивала шерсть.
Я бросилась из кареты, а оборотень за мной. Мне повезло, что розовое платье зацепилось за гвозди, а волчица не долетела до меня считанные сантиметры. Крылья нервничали, трепыхались, пытаясь поднять меня над землей, ее платье с треском разорвалось, а наша будка едва ли не перевернулась. Я юркнула под карету, видя, как меня пытается достать огромная мохнатая лапа.
Послышался пронзительный вой, карета с треском перевернулась, застав меня врасплох. Спотыкаясь, я вскочила на ноги и бросилась бежать, видя, как оборотень мечется и воет, снова познакомившись с гвоздем в лапе.
— Стоять! – заорала я единственному транспорту, понимая, что нужно бежать следом. Палочка вылетела из руки в тот момент, когда меня кубарем снесло в овраг, а оборотень на мгновенье растерялся, потеряв меня из виду.
Я выбралась, схватила палочку, вскочила на спину верблежути, возвестившую весь лес дурным голосом о том, что из тягловой превратилась в ездовую. Меня перекосило, а я вцепилась в горб, пытаясь выровняться. Со страшным криком бывшая мышь неслась как угорелая через лес, увозя меня от прежней опасности навстречу новой. Ветки хлестами меня по лицу, а я едва успела пригибаться и закрывать голову. Позади нас на всех парах несся оборотень, хрипло дыша и завывая.
— Ииииииии!!! – орала подо мной зверюга, отобрав у меня пальму первенства по крикам на ультразвуке, а я мысленно умоляла ее не останавливаться. Обернувшись, я увидела на хвосте кучера-паука, который был всеми руками «за» то, чтобы мы как можно быстрее оторвались.
Мы кубарем скатились в овраг, а оборотень по инерции пронесся мимо, пока я ползком, сжимая палочку в зубах, вылезала и пряталась среди корней. Я затаилась, опасливо поглядывая по сторонам. В грязи что-то блестело, а я подняла заляпанный «серебрянный», сжав его в руке. Если к книге «Все про оборотней» есть дополнительное исправленное издание «Все про оборотней. Пособие от тех, кого не успели доесть!», я обязательно его почитаю.
Сердце гулко колотилось в груди, а я, посидев несколько минут и вглядываясь в темный лес, решила выбираться. Мои шаги отдавались шорохом листьев и хрустом сучьев, я перелезала через поваленное дерево, зябко ежась и сплевывая грязь. От красивого платья остались одни воспоминания. Вышивка отвалилась, подол был разорван, а я остановилась, прислонилась к дереву и дорвала его, бросая тряпки на землю. Мужики – не ветки, за длинные юбки не цепляются!
Идти стало легче, а я партизаном пробиралась сквозь дремучие кусты, как вдруг послышался шорох. Замерев на месте, я опасливо повернула голову. Кусты снова шелохнулись, вызывая у меня обморожение перепуганного филея.
— Ааааааа!!! – заорала я, когда кусты снова зашевелились.
— Иииииии!!! – послышалось из кустов, а на меня смотрели перепуганные глаза верблежути, которая пыталась копытом вырыть себе норку. Зрелище было еще то, а я схватилась за сердце, понимая, что нужно быстрее убираться отсюда.
Ломая кусты, я мчалась туда, где среди деревьев виднелся просвет. Послышался конский топот, а я бросилась бежать в его сторону, умоляя, чтобы это был Оберон. Я уже мысленно прижималась к нему, тыкая пальцем в сторону леса. Что-то мне подсказывало, что, как только я это сделаю, оборотень должен рыть ямку рядом с верблежутью, в надежде спрятаться и перезимовать.
На дороге, среди деревьев показался одинокий всадник, а я бросилась к нему со всех ног, вылетая на грязную дорогу.
— Ааааааа!!!! – послышался крик, а я смотрела, как белый конь встает на дыбы, сбрасывает седока прямо в грязь и срывается по дороге в обратную сторону.
Передо мной лежал принц с закрытыми глазами. Корона отлетела на пару метров, плащ намок от грязи, а черные волосы разметались по лицу.
Он был без сознания. Я бросилась к нему, тормоша его как умею, но признаков жизни принц не подавал. Мой взгляд упал на палочку, а я потыкала ею принца, пытаясь вспомнить, где потеряла учебник по феерическому искусству.
Принц вяло открыл голубые глаза, глядя на меня с какой-то отрешенной ленью, зато в лесу послышался вой. Я схватила принца за плащ и потащила в сторону обочины.
— Вставай, давай! – рявкнула я, опасливо осматриваясь по сторонам. Принц неуверенно поднимался на ноги, опираясь о дерево.
— Ты кто? – нервно спросил он, глядя на меня странным взглядом. Казалось бы, вот тебе принц, вот тебе белый конь, но вечно ко мне приползают грязные, несчастные и голодные особы, уверяя, что конь сбросил их по дороге, а корона потерялась при падении.
— Я – крестная фея!– пояснила я, сплевывая грязь. На меня посмотрели таким взглядом, от которого стали зевать, просыпаясь, все женские комплексы.
— Где она? – тут же опомнился принц, поглядывая по сторонам. – Где Аделаиза? Где она? Она обратилась? Ее нужно срочно найти! В лесу страшно и опасно!
— С ней в лесу действительно страшно и опасно, а без нее, ничего так, лесочек был. Тихий, мирный, хоть экскурсии води, — мрачно согласилась я, таща чужого принца в кусты. Неприлично таскать чужих принцев в кусты, но выбора у меня не было. Волчий вой был где-то неподалеку.
— Она там одна! Бедная Аделаиза! – горестно воскликнул испачканный принц, которого я с ноги заталкивала в заросли, не дожидаясь момента, когда нас увидят или учуют. – Она там совсем одна!
— Это – самая лучшая новость, которую я слышала за последний час! – в моем голосе прозвучала нескрываемая надежда, а я драла голыми руками вонючую полынь, натираясь ею так, чтобы отбить запах. – Держи, трись!
— А если ее кто-то обидит? – принц порывался бросится за возлюбленной, а я уже терла его зеленым веником.
— От того, кто сможет ее обидеть, я буду бежать в два раза быстрее! – бухтела я, принюхиваясь к себе и к принцу. – Поверь, у меня не настолько крепкие нервы, чтобы пережить того, кто обидит разъяренного оборотня!
— Она меня ищет! – вопил влюбленный принц, порываясь вырваться из кустов, пока я держала его, слыша, что вой становится все громче и громче.
— Еще одно такое предположение и будешь сидеть в автономных кустах! – шепотом спорила я, пытаясь удержать принца на месте.
— Ты не видишь, ей плохо! Она одна, в лесу, наверняка испугалась! – порывался отчаянный принц, а я тянула его обратно, пытаясь закрыть рот рукой.
— Бегает, напуганная все, от каждого шороха шарахается, — согласилась я, вспоминая оскаленную и текущую слюной волчью пасть. – Сиди тихо! Если удастся пережить эту ночь, можешь считать меня крестной феей!
