— Я тебя не осуждаю, — промямлила Даша. — Но ты неправа. Дело не просто в сексе.
— Дело всегда в сексе, если речь заходит о мужчинах, — рассмеялась Лена. — Ради Бога, перестань быть такой наивной! Бесишь меня.
— Но почему ты собиралась замуж за Егора, если такого низкого мнения о нем?
— Потому что он подходящая партия, Даша! Я хочу ребенка и я не собираюсь рожать его от какого-нибудь нищеброда.
Заявление сводной сестры обескураживало.
— Ты хочешь родить? — не могла поверить Даша. — Вот прям сейчас?
— Ну, через год, может быть, — словно это было чем-то обычным для нее, пожала плечами Лена. — Я не верю во всю эту любовь-морковь, куколка, но как бы тебя это не удивляло, я хочу детей. И одного из них я хочу родить до тридцати. Конечно, я ищу лучшего кандидата на роль отца. Признаться, Егора я считала более-менее порядочным, но он ловко обманул нас всех. Весь такой недотрога, а на деле… Нет, вот ведь говнюк конченный! Да он хуже Джима!
— Причем тут Джим? — не поняла Даша.
— Не причем, но хуже него я не считала никого, — отмахнулась Лена. — До этого дня. Ну что, будешь учиться уму-разуму? Мужикам нет доверия, Даша. А для женщины нет ничего важнее гордости. Я надеюсь, ты хоть не упрашивала его остаться?
— Я залепила ему пощечину, — сказала Даша с удовлетворением вспоминая, что хоть тут не опозорилась.
На лице Лены впервые появилось подобие уважения и она довольно усмехнулась. Даша чувствовала, что в эту ночь их отношения необратимо изменились. По крайней мере, она начала лучше понимать свою циничную сестру. Да и себя саму, наверное, тоже.
* * *
В детстве Егор был очень близок со своим близнецом Глебом, но со временем, разные интересы развели их в стороны. Они не поссорились и не перестали любить друг друга, но к тридцати годам, так уж получилось, что оба, занятые своей карьерой, брата, виделись от силы три-четыре раза в год. В большинстве случаев — на семейных сходках. Между ними никогда не возникало неловкости при встрече и они все еще могли быть предельно откровенны друг с другом, поэтому, уехав от Березовых, Егор следуя какому-то порыву, взял курс на Майами, где последний год проживал Глеб.
Он приехал к нему в три часа ночи, без предупреждения, но брат не спал, а работал, что было совсем не удивительно для такого трудоголика.
— Мне нужно пару часов, не отвлекай, — как ни в чем не бывало, сказал Глеб, вешая трубку и открывая для него автоматические ворота, когда Егор заявился на его порог и позвонил.
Пройдя в дом, в котором ему еще не доводилось бывать, Егор нашел кухню и, взяв бутылку воды из холодильника, прошел на второй этаж. Комнату брата он узнал мгновенно, благодаря видео звонкам, совершенным из нее за последний год, поэтому прошел мимо, в поисках свободной спальни. Если Глеб был занят очередной своей разработкой, то беспокоить его не было смысла. Его брат был техническим гением и когда он растворялся в работе, даже пожар не мог оторвать его от дела. Поняв, что до утра разговора не предвидится, Егор принял душ и завалился спать, уставший морально и физически.
Проснулся он следующим утром от недовольного женского ворчания из коридора.
— Почему он лег в моей комнате? Здесь же достаточно спален! — возмущалась девушка со смутно знакомым голосом.
— Станислава, успокойся, — сказал ей брат. — Уверен, он не копался в твоих вещах. Я был занят и Егору пришлось самому искать себе комнату.
— Я просмотрела реестр. Егор приехал в три часа ночи! Ты работал в это время? Сколько можно, Глеб? Это ведь не шутки! Ты ужасно выглядишь!
— Ну, спасибо, — пробурчал брат.
Егор встал с кровати и направился к приоткрытой двери.
— Вот он я — красивый близнец. Любуйся, Стася, — игриво сказал он, раскидывая руки в стороны и демонстрируя скрытое только трусами в стратегическом месте, тело. — Я заметил, вы, наконец, перешли на «ты»? Большое достижение брат. Всего-то пять лет прошло.
— Егор, ты разве не видел, что это женская комната? — проигнорировав его слова и внешний вид, насупилась рыжая красавица, которая работала на его брата.
— Прости, детка, я был слишком уставший, — зевнув, оправдался он. — Уверяю тебя, я даже ванной не пользовался, сразу завалился спать.
— Оденься, Егор, — недовольно зыркнул на него брат, и вправду выглядящий, как живой труп.
Нужно будет выяснить, в порядке ли его здоровье. В тринадцать лет у Глеба обнаружили рак и он долго лечился. Так как это было хроническое заболевание, они всей семьей беспокоились о его состоянии и все время жили в страхе, что ремиссия закончится. Как и в случае с их отцом. Плохая генетика, что тут скажешь.
— Дорогая, не приготовишь нам завтрак? — спросил Егор у Стаси, прежде чем развернуться и скрыться в спальне под ее возмущенное несогласие.
Глеб последовал за ним через минуту, но до этого в коридоре произошел еще один спор с личной помощницей.
— Она не слишком много на себя берет? — натягивая джинсы, поинтересовался он у брата.
— В чем дело, Егор? — проигнорировав замечание о Стасе, серьезно спросил Глеб.
При солнечном свете его глаза казались еще более запавшими, а круги под ними были темнее, чем когда-либо.
— Ни в чем, — скрывая свое беспокойство, ответил он, ища футболку в дорожной сумке. — Хреново выглядишь, кстати.
— Я не болен, — отмахнулся Глеб. — А вот ты что-то лишком беззаботно себя ведешь. Еще и заявился без предупреждения. В какое дерьмо ты влез на этот раз?
— Я что, не могу просто навестить тебя? — возмутился Егор.
Глеб сел в кресло у декоративного камина и уставился на него пронизывающим рентгеновским взглядом.
«Кларк Кент недоделанный!»
— Ты не навещаешь меня, Егор. Уже много лет. Я всегда тот, кто ищет тебя. Не забывай, что никто не знает тебя лучше, чем я. Если ты решился приехать, то дело плохо. Говори, пока я не додумался до худшего. Это ведь не родители? Папа?
— Нет, — выдохнул он, потирая лицо.
Такова была их жизнь. Вечное беспокойство за здоровье отца и Глеба. Егора тоже не исключали из этого списка, но до сих пор ему везло. Неизвестно, правда, надолго ли. Он почувствовал угрызения совести за то, что напугал брата. Глеб был прав, Егор не искал встреч с ним годами. На то были причины, но он никогда не рассказал бы ему о них. Иногда, ему казалось, что Глеб знает, но лучше бы это было не так. Потому что чувствовать себя еще большим дерьмом было невозможно, а он так устал от постоянного чувства вины!
— Мне просто нужно было отвлечься от всего и я подумал о тебе, — признался он, тоже садясь. — Не возражаешь, если я останусь ненадолго?
— Только если расскажешь, в чем проблема, — серьезно заявил брат. — А то мне очень любопытно, что могло настолько вывести тебя из равновесия.
