— Он не согласится, — озвучила я свою догадку, едва вышла из нанятого отцом недорогого экипажа.
Папа тоже осмотрел дом и двинулся вперед. Решительный и собранный. Мне вдруг стало страшно. Да, я его семья, родная дочь, плоть и кровь, но разве стоит ради человека, с которым навсегда попрощаешься через четыре месяца, обращать на себя гнев графа?
— Отец, только не горячись, — зашептала я, когда мы остановились у двустворчатых дверей. — Это я совершила ошибку, когда нанесла татуировку. Прошу, не сделай так, чтобы тебе пришлось за нее расплачиваться. Хорошо?
— Нет. Я не позволю превратить свою дочь в лифару! — в сердцах воскликнул он и повернулся к человеку, открывшему нам дверь.
— И как вы этому воспрепятствуете?
Граф!.. С лица схлынула кровь от одного вида Агфара, одетого в домашний костюм в мелкую клеточку. Волосы ровно уложены. Во взгляде непоколебимая уверенность. Мне стало не по себе от возможного исхода предстоящего разговора. Ох, лучше бы я не делилась с отцом. Приехала бы сюда сама, попыталась бы поговорить и…
«В твоем случае, лифара — статус принадлежности. Отныне ты принадлежишь мне», — вспомнились слова графа.
Он ни за что не отступит!
Глава 6
Воспитанные девушки должны быть скромными, покорными, стыдливыми, внимательными, замкнутыми…
Видимо, я невоспитанная! И притворяться ею в обществе заносчивого графа не собиралась. Я стояла рядом с отцом в центре гостиной и с гордо поднятой головой смотрела на Агфара. Молчала. Поражалась большинству сказанных им слов и всецело доверяла отцу.
— Я услышал вас, милорд, однако своего согласия не дам, — папа был строг и непреклонен.
Он отказался присесть, решил провести разговор стоя, а не в дружелюбной обстановке за чашечкой чая или деловой, расположившись в кабинете с собеседником друг напротив друга. Будто уже готовился уйти. Поставить точку и покинуть дом неприятного нам человека.
— Видимо, вы не знаете многих нюансов, — подметил Агфар, устроившись в кресле. — Вашего согласия не требуется.
— Граф Фаргос, вы не сделаете из моей дочери девочку на побегушках!
— Лифару, вы хотели сказать?
— Нет, я верно выразился. Женитьба на Лисае в ваши планы не входит.
Агфар перевел на меня колкий взгляд, пытаясь понять, рассказала я дословно наш разговор или нет.
— Отчего же не входит? — деланно изумился граф. — Я очень заинтересован вашей дочерью. Она покорила меня до глубины души.
Отец тяжело вздохнул.
— Восемь месяцев назад вы уже пытались взять ее в супруги. Я не знаю многих деталей благословленных Безгласыми или Айной браков, но понимаю, что если не получилось раз, то не выйдет и второй. Вы были оскорблены. Вас задела неудача. Вероятно, сейчас вы жаждете мести и хотите выместить ее на моей дочери. Прошу, не надо. Хватит с нее ударов судьбы.
— Отец, — на грани слышимости выдохнула я, не желая кому попало рассказывать тайну нашей семьи.
— Вы были правы, Эдвард, когда говорили, что не знаете деталей. Замечу, очень важных. Поэтому объясню как можно более доступно. Выбор, сделанный с помощью эши, оспорить нельзя, — сказал Агфар и вновь посмотрел на меня.
Я же не собиралась опускать взгляд. Держалась ровно, не выдавала своих эмоций, ощущая себя каменным изваянием. Никак не реагировала на высказываемые здесь фразы, хотя внутренне сжималась от каждого слова.
— Если бы ваша дочь не хотела, если бы мои помыслы были не чисты, если бы сама эши отвергла ее как возможную пару, то серьга и мгновения не удержалась бы на ухе Лисаи. Потому по законам Аспала она со вчерашнего вечера принадлежит мне. Я ее опекун до момента, пока не возьму в жены. И как я уже сказал в самом начале нашего разговора, вы можете доставить ее вещи сегодня вечером. Она останется жить здесь. Нанятая компаньонка с хорошей рекомендацией вскоре прибудет.
Отец злился. Я слышала его тяжелое дыхание, будто он сдерживался и не перебивал Агфара только потому, что перед ним не торговец кожи или шелком. Это граф! Да, он не король и не принц, но все-таки человек, в руках которого есть власть.
— Лисая обещана во служение… Айне. В день своего совершеннолетия она должна отправиться на восток и отречься от связей с внешним миром.
— Повторюсь, Эдвард, отныне это мне решать.
— Граф Фаргос, вы не вправе забрать у них ту, что предназначена уже с малых лет.
Меня окатило холодом. Оговорился!
Я натянула улыбку, едва мужчина вновь встретился со мной взглядом. Изучающим, чуточку заинтересованным. Мне не показалось?
— Это решать мне, — без звучавшего на протяжении всего диалога напора произнес граф. — Выбор эши сделан. Лисая моя.
«Может, Агфар уже полностью прогнил?» — подумала я, в то время как папа с не присущей ему горячностью вновь начал возмущаться и опровергать права графа. Попыталась вспомнить, чем пах мужчина вчера и не несло ли от него дикой вонью. Наверное, пользовался дорогими духами. Вон и на шее из-под воротничка виднелось черное пятнышко — явное доказательство внутреннего разложения.
— Лисая, — развеял мои мысли опустошенный голос отца.
Он вдруг обнял меня крепко-крепко. Я на миг растерялась, впервые встретив в нем подобную нежность, как вдруг услышала тихое:
— Я оспорю, обращусь в суд. Крепись, дочка.
Но стоило ему дернуться назад, как я прижалась к нему в ответ. Еще по прибытию сюда поняла, что из разговора не выйдет толка, потому уже знала, как хочу поступить.
— Можно сбежать?
— Сообщу Фрэду, — дал он согласие и отстранился.
А после отец ушел, попросив графа лично провести его. Я слышала удаляющиеся шаги отца. Стояла, будто вкопанная, и теперь смотрела вниз, не смея поднять глаза. Прощалась…
Вскоре сзади еле уловимо заскрипели половицы. Я не шевельнулась, понимая, что в гостиную вернулся Агфар, и даже не проследила за ним взглядом, когда он проходил мимо. Продолжала гипнотизировать резную ножку кресла. Мои эмоции притихли, затаились. Внутри чувствовалась пустота.
Мужчина остановился возле небольшого столика у камина. Зазвенел хрусталь. Граф наполнил бокал, отпил, продолжая нарушать тишину.
— Иди. Молли проводит тебя в комнату.
Я подняла глаза.
— Не упивайтесь победой раньше времени, милорд.
Граф повертел в руке бокал и отставил обратно на поднос.
— Увы, для победы нужно сражение, а для сражения необходим противник, — заметил он, намекая на мою ничтожность. — Ступай.
Слова о том, что он нажил себе врага и боя теперь не избежать, уже вертелись на языке. Однако я смолчала. С одной стороны, ничто не ранит больнее, чем удар в спину от девушки, которую не воспринимаешь всерьез и не считаешь за способную взять в руки нож. А с другой — Агфар прав. Сражения нет и не будет, так как я не собираюсь в нем участвовать, хотя невольно стала его противником. Зачем тратить последние крохи жизни на бессмысленную борьбу? Я лучше убегу к дядюшке Фрэду и сполна наслажусь отведенным мне временем, чем проведу хотя бы один день в компании этого надменного типа.
