— Посмотри на меня, мышка.
Я замотала головой.
Остерегалась прикоснуться к Агфару, хотя уже ощущала через ткань платья тепло его тела. Не понимала намерений графа. Мысленно искала оправдания его поступку, но терялась в догадках и оттого волновалась еще больше.
Он сорвал с меня платок. Словно раздел, тоже оголил — не тело, так душу. Коснулся костяшкой пальца подбородка и повернул к себе мою голову.
— Я намерен тебя поцеловать, — произнес мужчина и двинулся вперед, ввергая меня в панику. — У тебя есть пара секунд, чтобы воспротивиться.
Но не успела я понять сути сказанного, как ощутила настойчивые губы на своих. Замычала. Уперлась ладонями в плечи Агфара и тут же услышала его шипение.
— Простите. Простите, милорд! Я забыла о ране. Она ведь не…
Мужчина вновь поцеловал и завел мои руки себе за спину. Сперва действовал настойчиво, но вскоре стал нежным и осторожным, словно не завоевывал, а пробовал. Дотрагивался до меня легко и почти невесомо. Пробуждал во мне незнакомые чувства. Я же смотрела на Агфара во все глаза и не собиралась верить в происходящее. Ощущала дрожь где-то глубоко внутри. Трепет. То, как приятно ныло в груди от каждого его прикосновения. Не сразу заметила, что затаила дыхание от поглаживания моих волос, которые никому не разрешала даже расчесывать.
— Раздели это мгновение со мной, — с надеждой в голосе произнес граф. — Обычный поцелуй, мышка.
— Милорд, — замотала я головой, вновь попытавшись отстраниться. — А как же ваша жена?
Он усмехнулся и припал к моим губам. Теперь начал терзать их. Коснулся горячим языком, ощутимо прикусил, вызвав противоречивые чувства.
— Ты хотела ответов, — жарко зашептал Агфар, проведя носом по моей щеке. — Так вот тебе ответ. Эши не просто связывает двух людей, а делает их зависимыми друг от друга. В народе принято считать, что мужчинам легко дается потеря супруги. Будто роды — это проклятье только женщин.
Я попыталась высвободиться, но ощутила давление на поясницу и поразилась, насколько сильно оказалась прижата к графу. Так нельзя! А как же наша неприязнь? Куда делась его грубость и жестокость? Где же резкие слова и вечное недовольство? Вместо всего этого Агфар припал к моим губам, начал сминать их, будто умоляя разомкнуть рот. Словно в данный миг жаждал лишь моего ответа.
— Получить ребенка, но потерять ту, с кем связан, как лишиться части себя. Самолично вырезать в груди дыру. Мышка, если бы ты обладала даром Айны, то поняла бы.
Агфар взял мою правую руку и, будто ужалив, коснулся губами запястья. Там, где при нашей первой встрече было два знака. Там, где больше не найдется подтверждения, что я обладаю эши. Он огорченно нахмурился и вновь подался вперед, чтобы поцеловать.
Я чувствовала себя безвольной куклой. Сдерживалась, старалась не поддаваться. Меня тянуло ответить на немые просьбы, ведь ощущала, что ему это нужно. Но не смела. Нельзя! Так быть не должно! Я ведь лифара, а у него есть жена. Почему лишь я должна об этом помнить?
— Милорд, прекратите, — попыталась я скинуть с себя чужие руки. — Агфар, вы мне казались рассудительным человеком.
— Больше не кажусь? — выгнул он бровь и выпрямился. — Ничего не изменилось, мышка. Я такой же отвратительный, каким и был. Ты уже видела мои не самые лучшие стороны и знаешь, на что способен ради достижения своих целей.
Я внутренне сжалась. Вновь вознамерилась высвободиться, но мужчина резко вжал меня в свою грудь, выбив весь воздух из моих легких.
— Со мной опасно связываться, Лисая. Но ты предпочла помочь, вместо того чтобы поступить правильно и спасти себя. Я погублю тебя, глупая мышка. Разорву связь и оставлю пустыню в твоей душе только потому, что в прошлом погорячился. Тебе нельзя оставаться рядом. Все очень запутано.
— Я вас не понимаю, — простонала я, теряясь в нашей близости и с трудом удерживаясь на плаву. Казалось, вот-вот утону в голубизне глаз мужчины. Сгорю от стыда и плавящих кожу прикосновений.
— Пообещай, что убежишь, — вновь зашептал он и наклонился ко мне. — Пообещай, что надежно спрячешься. Пообещай, что будешь помнить хоть что-нибудь хорошее обо мне.
— Вы так расстаетесь со мной?
Он остановился в опасной близости от моего лица и выдохнул в самые губы:
— Подари мне приятный момент, мышка.
— Это ведь как-то неправильно.
— Все в нашей жизни неправильно. Скажи, где ты видела мой знак Пары?
— Я не знаю. Он всплыл в памяти сам. А как вы сделали меня лифарой? — спросила шепотом и сама подалась навстречу.
Усмешка. Невесомый поцелуй. Агфар провел костяшками пальцев по моей шее, очертил линию подбородка, запустил руку в волосы.
— Эши не важны слова — лишь помыслы. Я держал вопрос в голове, а ты ответила открыто. Если бы произнесла «да» с вызовом, то ничего не получилось бы.
— И зачем вы сделали меня лифарой? Почему создали связь, из-за которой, по вашим же словам, сами будете страдать?
— Заметь, даже у тебя есть тайны, которыми ты не намерена делиться, — печально усмехнулся граф и вновь… поцеловал.
Так самозабвенно, что я не устояла. Разомкнула губы и почувствовала, как меня сметает лавиной чувств. Глухой стон Агфара, головокружение, вмиг ослабевшие ноги и его язык, который ринулся в бой.
Я слышала рваное дыхание. Пыталась совладать с собой и хотя бы попробовать ответить. Но не могла. Просто держалась за мужчину и чувствовала себя слабой девушкой, которую воин-завоеватель получил в качестве трофея, а сейчас наслаждался победой. Но не грубо. С отголосками нежности. С толикой аккуратности и страха, что вот-вот все прекратится и подарка не станет.
— Мышка, — на грани слышимости выдохнул Агфар и отстранился.
А мне было мало. Я хотела еще. Ощущать его руки на спине, в волосах. Чувствовать, как бьются в унисон наши сердца. Как изредка дрожат его пальцы, когда граф прикасается к моей щеке. Слышать, как горячий воздух разрывает его легкие, затем опаляя мою кожу.
— Дальше нельзя. Спасибо за этот миг, — усмехнулся мужчина и поцеловал меня в кончик носа.
— Но почему?
— Лисая, произошедшее сейчас…
— Нет! — вскрикнула, испугавшись его изменившегося голоса, и прижала ладонь к губам Агфара. — Только без грубости. Вы сейчас испортите приятный момент, о котором сами же просили.
Он убрал мою руку. На миг задержался на ней взглядом и поцеловал запястье, намереваясь поступить по-своему.
— Грубость хорошо отрезвляет мысли.
Я отступила. Еще смотрела в бездонные голубые глаза, в которых пока не было холодности. Страшилась ее. Не хотела никогда больше встретить.
— Лисая, — вздохнул мужчина и прочистил горло, — этот поцелуй…
— Да! — поспешно ответила я, перебив мужчину. — Я все понимаю.
