Девы возвращаться не торопились. Уже близились сумерки, когда Лэйнар поймал себя на том, что ждёт от них новостей. И дождался:
«Извините, мы задерживаемся, командир. Оля попробовала взлететь на моём гегране, – сообщила Дава, – ударилась головой о стеклянный мост. Виновата, командир, не доглядела».
«Что с ней?» – рыкнул мысленно Лэйнар.
«Шишку залечили у целителя, гегран отделался испугом. Мост не пострадал».
«Я предупреждал! Никаких гегранов больше».
«Есть, командир. Хочу сказать, что она осваивается лучше, чем заселённые в долину дикари, но у меня болят щёки».
«В чём ещё дело?»
«За всю жизнь столько не смеялась, чуть не лопнула».
«Возвращайтесь домой, – скомандовал Лэйнар. – Не хватало ещё, чтобы за один день у меня лопнул арагв и лучший розыскник».
* * *
Стало прохладно, ночь сверкала звёздами в чернильном небе. В стороне от подсвеченного желтоватым куполом освещения города они сияли ярко, низко. За это Лэйнар и любил свой округ. Здесь только цикады трещали, беседовали с ветром травы и ночные птицы заливались цокающими трелями.
Услышав из своей комнаты звонкий женский смех, столь непривычный в его доме, Лэйнар быстро вышел в свет холла и затормозил: вместо взъерошенного существа в нелепых штанах рядом с Давой стояла совершенно очаровательная девушка. Вроде бы и лицо то же, и розовый нос, и голубые глаза, но волосы теперь лежали светлыми блестящими волнами по плечам. Струящаяся бирюзовая туника с разрезами, из-под которой выглядывали женские свободные штанишки со шнуровкой, красиво подчёркивала женственность фигуры. Очень выдающуюся женственность.
Несмотря на формы, Оля выглядела нежной и даже хрупкой. Ещё и разрумянилась после полётов. Это ей шло.
Лэйнар закрыл рот, поправил волосы и вместо приветствия сказал:
– Шишка где?
– Уже её нет, командир, – мигом подтянулась Дава.
Рядом с ней на полу обнаружилась куча разнообразных свёртков. Оля убрала за ухо локон.
– В самом деле нет, у вас прекрасная медицина.
– Больше не подвергай себя опасности, – строго произнёс Лэйнар. – Я за тебя отвечаю.
Оля улыбнулась, но не ему, а розыскнице.
– Я постараюсь… Только, пожалуйста, не наказывайте Даву! Она замечательный друг и проводник. А я села на геграна без спроса!
Опять врёт, – понял Лэйнар, вдруг отметив про себя, что и голос у подопечной был какой-то другой сейчас, без раздражающей визгливости. Что за метаморфозы?
Но вслух он сказал:
– Разберёмся. Поздно. Пора спать.
* * *
Дава ушла, Оля скрылась на втором ярусе. Выждав немного, Лэйнар поднялся к ней. Толкнул дверь, из-под которой струилась полоска света.
– Не спишь?
Оля сидела на полу перед панорамным стеклом, поджав ноги, и что-то задумчиво выводила палочкой на бумаге. Вокруг неё лежали листы с корявыми иероглифами, а рядом раскрытая маленькая книга, исписанная причудливыми орнаментами. Оля поднялась.
– Не сплю.
Щёки её порозовели.
– Почему?
– Пытаюсь переварить этот день, слишком много событий. Вот и записываю…
Лэйнар кивнул и вошёл.
– Могу я вас попросить не входить без стука в мою комнату? – спросила она с лёгким вызовом.
– Попросить можешь.
Оля потупилась.
– Я вас… стесняюсь.
– Это зря. Я твой опекун, практически мать и отец, и всё сразу.
– Я знаю, – перебила она. – Но всё равно стесняюсь.
– Понял.
«Ох, уж эти странные новые существа!» Лэйнар шагнул к стене, провёл ладонью и открыл нишу. Пальцем задел артефакт по центру, и лежащие внутри кубики загорелись голубым.
– Я по делу. Ты просила библиотеку, вот она.
Оля подошла ближе с заинтересованным видом:
– Очень похоже на голограммы. Спасибо! Только я ещё не изучила иероглифы, боюсь, прочитать не скоро удастся.
– Читать не нужно. – Лэйнар выбрал один из кубиков, провёл пальцами по граням, тот засветился и высветил в воздух несколько изображений. – Здесь история. В других кубах поочерёдно культура, традиции, кодекс этики, свод законов, природа, науки и прочее. Пальцем выбираешь картинку и смотришь то, что интересует. Можно запросить вслух. В каждом кубике общие знания, вряд ли тебе понадобится больше.
– О, у вас есть Гугл!
– Это не Гугл, это ДАГЛ, то есть доступ к архиву государства лаэров упрощённого типа.
– У вас есть голограммы, но нет книг…
– В кубах используется магическая консервация информации, удобно, быстро. Ознакомиться может даже неграмотный. Кто владеет ментальной связью, вообще может обратиться напрямую в центральный архив, ну а кому не дано, пользуется такими средствами. Книги тоже есть, но это пережиток древности только для специалистов.
– Очень грустно, что вы так говорите про книги, хотя… – её глаза загорелись надеждой, – может, художественная литература у вас тоже в законсервированном виде, как у нас электронная?
– О чём ты?
– О фантастике, комедиях, триллерах, драме, об историях простых и загадочных, о детективах и сказках! Разве у вас нет такого?
Лэйнар озадачился.
– Боже, если нет, значит, они вам срочно нужны! Сколько угодно в разных жанрах!
– Зачем? – сощурился он. – Что за истории? В чём смысл?
– Это же интересно! – воскликнула она. – И это моё, на сто процентов моё, потому что только когда я пишу истории, когда приходит вдохновение, я могу забыть про еду и сон, я живу этим!
Лэйнар склонил голову, внимательнее присматриваясь к Оле: что он просмотрел? Нет, магии не было по-прежнему. Просто болтает. Усмехнулся снисходительно.
– Всё, что нужно, найдёшь в кубах, но сегодня лучше спи. И раз хочешь, буду стучать, пока рука не отвалится.
– Спасибо, – поникла она, будто он заявил обратное.
Он вышел из комнаты и задержался, глянув сверху на её макушку, тянуло хоть что-то сказать. Она подняла глаза.
– Лучше улыбайся, – подмигнул Лэйнар. – Тебе идёт.
* * *
Улыбаться было можно, но сложно. Особенно ему. Я в принципе с мужчиной в одном доме никогда не жила, если папу и брата не считать, а с крылатыми расистами тем более. Мне во всём виделось высокомерие – в его взгляде, повороте головы, тоне, ответах.
Лианы меня не слушались, поэтому в окно вовсю светили звёзды, как подсветка дискотеки. А на стене празднично переливались светлячки в лампах. Я вновь склонилась над своими записями и задумалась.
