– Всегда мотивируют чёткие ориентиры: сила – с твоей стороны, страх – с их. Мешать в обратную сторону не стоит.
Я потёрла висок. Взглянула на Дезмонда.
– Хорошо, я попробую. А что ты делал, когда я всё это… – я неопределённым движением рук попыталась показать безобразие, что устроила.
– Если не считать пару раз, когда ты и меня провела, промакивал тебе лоб холодным полотенцем и долбил целителей. Пришлось держать самого талантливого за шкирку, чтобы не сбежал, пока мы не разобрались, что вообще с тобой творится. Его, кстати, впечатлила старая носатая тётка с метлой, от удара которой полы стали вязкими.
– Баба-Яга… Мне в детстве всё время снилась, – облизнула губы я, – будто не могу от неё убежать. Ох, Дезмонд, мне жаль, что так получилось.
Могул улыбнулся и засунул руки в карманы. Он будто и не злился, даже наоборот, – в глазах сверкало что-то похожее на восхищение. Странно.
– Почему ты браслет на меня не надел? Столько дней терпеть, это ведь ужасно!
– Блокирущий браслет? – сощурился он. – Чтобы наверняка ты мраку душу отдала? Нет уж, детка, ты мне нужна живая. На остальных плевать. И вообще это плюс в мою легенду сильнейшего мага – такая же мощная будущая жена.
Я опешила, но всё же поняла, что обязана ему.
– Спасибо, Дезмонд.
– Всегда пожалуйста! Со мной не пропадёшь, детка.
Ошеломительно узнать, что я и в забытьи могу такое вытворять, и это никуда не годится.
– Как контролировать иллюзии, Дезмонд? Это вообще возможно?
– Силой и волей.
– И концентрацией? – я вспомнила об уроках Лэйнара. При одной мысли о нём вновь стало плохо.
– Так тоже можно. Не уверен, что это твой способ.
– А какой мой? – Мне захотелось во что бы то ни стало, назло Лэйнару и лаэрам стать сильной. Осознанно сильной, а не обезьяной с гранатой, как сейчас.
Дезмонд подошёл совсем близко, склонил голову.
– Ты уникальна, детка, помнишь? Я могу тебе только предложить варианты, а ты выберешь наиболее подходящий. Или изобретёшь свой.
– То есть я должна понять, что творится внутри меня?
– Да зачем напрягаться, детка? – с улыбкой ответил Дезмонд. – Просто слушай меня, лови чувство внутри и наслаждайся.
– Наслаждаться? – удивилась я.
– А разве не в этом весь смысл? – изогнул бровь Дезмонд.
– Вирус, который наслаждается и ищет смысл, – тебе не кажется это слишком сюрреалистичным?
– Забудь о том, что ты вирус! Думаешь, кошки говорят себе постоянно, что они кошки? Боятся забыть? Нет! Они просто наслаждаются. Потому счастливы.
– Но я же должна понять, кто я!
Я покачнулась. Горячие руки Дезмонда мгновенно обвили мою талию, его лицо оказалось слишком близко к моему, и литой торс. Чёрт!
– Оставь это лаэрам, – шепнул он. – И пока вообще ничем не заморачивайся. Восстанавливай силы и заставляй других выполнять твои желания.
– Желания? – Я высвободилась. – Что ты имеешь в виду?
– А то, что здесь каждый, кто тебе угодит, будет считать себя благословенным, повелительница иллюзий. Так что желай! И ни в чём себе не отказывай! Итак, что ты сейчас хочешь?
«Проснуться», – подумала я.
* * *
Странные это были дни: я могла пожелать чего угодно, а мне ничего не хотелось. «Повелительница иллюзий» больше была похожа на тушёную амёбу. И Алкала исчезла. Зато имелось сколько угодно времени на обдумывание.
– Я хочу домой, – сказала я Дезмонду на следующий день, когда ноги уже не подкашивались.
– Мы дома. Эта часть дворца моя. Я говорил тебе, что наместник – мой дядя? – промурлыкал Дезмонд.
– Я к себе домой хочу, – уточнила я. – В свой мир.
– Увы, детка, это исключено. Если тебе не нравится тут, потерпи немного, в столице у меня есть особняк куда лучше этого. И вообще я богат.
– А когда всё закончится, и я буду вам не нужна?
– Не затрачивай энергию на будущее, она тебе сейчас необходима. Хочешь торт?
И желание появилось: дать ему в лоб. Но я вроде никогда не дралась. Зато в воздухе из ниоткуда возникло яблоко и снарядом метнулось в Дезмонда… Увы, пролетело сквозь него, как мыльный пузырь.
– Не злись, дорогая, – отдёрнулся Дезмонд и хмыкнул. – Лучше пойдём, я покажу твои комнаты.
Помещения, выделенные мне, были похожи роскошью и убранством на восточный гарем: резные ширмы, шёлковые ковры, каналы с водой вдоль стен, причудливая мебель. И это была не одна комната, а целая вереница: вслед за спальней располагалась купальня, за той зеркальная зала. В моём распоряжении был большой голубой бассейн, в котором можно было спокойно нарезать круги брассом, ванна с розовым гейзером и струящийся с искусственно выложенной скалы водопад. Имелась и трапезная, просторная настолько, что там легко можно было устроить вечеринку человек на пятьдесят, и уютный будуар, где можно было найти всё, что душе угодно для наведения красоты, включая массажистку; и гардеробная со множеством нарядов, подготовленных для меня, и сад во внутреннем дворике. Хорец с моего плеча мгновенно облазил все ветви, проскакал по изогнутым крышам, которые спускались с разных сторон к садику с качелями и пышной зеленью в горшках, и завис, глядя в даль карниза. От пальм уже было тошно.
– Ну как, нравится? – спросил Дезмонд.
Я представила берёзку, та появилась, и я коснулась тоненькой ветки. Так же, по мановению мысли на месте тропического куста образовалась ёлка. Запахло хвоей, вспомнился Новый год. Ностальгия! Можно было бы, конечно, и вообразить, что по улицам вокруг дворца едут такси и маршрутки, большегрузы и легковые авто, запустить электричку по рыночной площади и распугать горожан самолётом. Но люди-то при чём? Даже если они могулы.
– Я бы хотела договориться, – повернулась я к нему. – Вы меня вернёте аркой домой, когда мой дар вам уже не понадобится. Мне необходимо точно знать условие, чего вы хотите добиться с моей помощью. И не на словах. Мы должны это где-то прописать.
– О, да ты вошла в роль повелительницы! – улыбкой дьявола-искусителя расцвёл Дезмонд. – Это очень мило! Но я же тебе говорил, что арка – это сложно, и не я ей занимаюсь. И для чего потребовался дар, говорил.
– Весьма размыто. А мне нужна конкретика. В деталях: что, на сколько, когда достаточно. А также мы заключим брачный контракт: о том, что я не сплю с тобой, а ты не делаешь поползновений…
– А если ты захочешь? – сощурился плотоядно Дезмонд.
Я закончила фразу:
– Не делаешь поползновений без моего желания, то есть не принуждаешь. Не лишаешь меня свободы воли и оставляешь за мной возможность расторгнуть брак в любой момент…
Дезмонд перестал улыбаться.
