— Такой до приторности милой семьей? — уточнил папа.
— Именно, — кивнул Клементьев. — Пустынный пляж, никаких посторонних… — он понизил голос. — Вы же начнете орать друг на друга. Хотите, чтобы все услышали, где мы провели южную ночь?
— Согласен, — тут же отозвался Ботаник.
Может, я поем и стану добрее, даже орать не придется? Ага, как же!
— Ладно, — сказали мы с папой одновременно.
Завтрак прошел удивительно мирно, но когда нам уже принесли кофе, на террасе появился Леша, улыбнувшись официантке так, что я скрипнула зубами.
— Ты сейчас девчонку взглядом сожрешь, — шепнул папа. — Следи, милая, именно глаза нас выдают. Кстати, а что твой мент здесь забыл?
Рассказать, что Мележ выдал указ номер такой-то от сегодняшнего числа, я не успела, поэтому все, кроме меня, удивились, что Леша направился к нашему столику.
— Доброе утро, — поздоровался он вроде бы дружелюбно, но для нас, конечно, слишком наиграно.
— Доброе, — неуверенно ответил Ботаник.
Костик с папой только кивнули, а я, само собой, не смогла удержать язык за зубами. Это все от нехватки сна!
— Кому как, — пожала плечами. — Знаете, тут уже не представляешь, то ли утром тебя в ресторане отравят, то ли труп подбросят.
Леша наградил меня взглядом, полностью противоположным тому, который достался официантке.
— Андрей не врал, когда назвал вас чокнутой.
Мы с благоверным друг друга стоили. Настоящая драма, только зрителей мало. Эх, не пользуется городок популярностью, а так бы, может, сюда заглянул какой известный московский режиссер и принял нас в свою труппу.
— Не надо наезжать на мою жену, — выдал Костик, а Ботаник подавился кофе.
— Давайте мы успокоимся и выйдем на улицу, — призвал всех к благоразумию папа.
Да-да, не мой протеже, а папа. И удивительно, но именно его после его фразы все замолчали, наверняка от шока.
— Отличная погода для прогулки, — выдавил все-таки из себя Ботаник.
Какие рядом со мной мужчины сообразительные — сразу поняли правила игры. Отставив чашки, мы дружно поднялись и, выйдя с террасы на улицу, спустились на побережье.
— Какого лешего? — первым выдал папа, причем довольно громко.
Все-таки Костик был прав, когда предположил, что без ора не обойдется.
— Тот же вопрос! — парировала я. — Ты вчера угнал мою машину!
— Я ее одолжил, иск не принимается.
— Стоп!
Ого, у Ботаника в присутствии папы голос прорезался. Да и не только в присутствии, но и на него.
— Давайте мы просто поделимся информацией, как самые нормальные люди, — попросил Леша. — У меня не так много времени.
Он сам-то понимает, что несет? Когда мы хоть немного походили на нормальных?
— С чего начнем? — деловито поинтересовался Костик, наверное, у него игра по Станиславскому — нельзя выходить из роли.
— Думаю, начать должен Зигмунд Давидович. Так сказать, пойдем по хронологии.
А Леша, кажется, бессмертным себя почувствовал.
— Ты меня сейчас старым назвал, что ли? — подозрительно прищурился папа.
Понятно, опять собрался извиваться угрем, чтобы улизнуть и не отвечать на вопросы.
— Ну не я же здесь что-то расследовал почти тридцать лет назад, — улыбнулся Леша. — Я тогда в школе учился.
— Не смей отнекиваться сейчас, — предупредила я папу, уже замечая на его лице следы обдумывания хитроумных ходов.
— Ладно, с чего начать? — наконец-то согласился, а я даже не поверила своим ушам.
Может, в этом городе еще и людей клонируют?
— С самого начала желательно, — разумно предложил Ботаник.
У папы так свело скулы, что я всерьез обеспокоилась, не инсульт ли.
— А чем тебя Малиновский взял за яйца? — влезла я. — Нет, если не хочешь, то не рассказывай, — тут же пошла на попятную, потому что Лешин взгляд в ресторане по сравнению с папиным был почти пылающим любовью.
— Значит, так, я говорю, а вы слушаете. Все вопросы потом, как и замечания. Но лучше вообще без них.
Глава 35
Так и подмывало спросить: может, нам еще и не дышать?
Но папуля мою шутку вряд ли бы оценил. А мне еще выспрашивать об их шифрованных делах с Лешей. Благоверный тоже хорош. Ой, я утоплюсь, если Зигмунд Давидович связан с этим городом. Пф-ф-ф! Актеры недоделанные. Уже в который раз спелись, а я ни сном ни духом.
— Мы вас слушаем, — почти с почтением сказал Ботаник.
Хорошо, хоть не поклонился и не спросил, чего желает господин.
Папа вздохнул, и в этом вздохе я почти отчетливо услышала: «Глаза бы мои вас не видели».
А нечего тогда и приезжать было.
— С Малиновским мы познакомились еще до его переезда в этот город.
— И где? — не смогла я промолчать, за что получила гневный взгляд не только от папы, но и от всех остальных.
Пришлось заткнуться и двинуться дальше, мы же вроде как на прогулке.
— В Москве, — не стал сопротивляться папуля, чем меня несказанно удивил. — Я тогда был еще молодым и зеленым юристом, вот и вляпался в небольшую криминальную разборку. Подробностей не ждите, — сразу же заметил сурово, и мы согласно закивали. — Малиновский тогда мне здорово помог, и все было шито-крыто, но, видимо, кое-какие бумаги он себе приберег на всякий случай.
Ого! Компромат на папулю!
А Демьян Васильевич хорош, прижать моего старика — это надо иметь стальные яйца. А с виду милейший человек. Может, Ивановна не ошиблась, когда сказала, что Малиновский — дерьмо человек?
Но компромат на папу?! Если бы мне сказали, что Сталин был марионеткой американского правительства, я бы, наверное, меньше обалдела.
— Я уже и забыл о той истории, — продолжил папа, — работал сразу на репутацию, потом репутация работала на меня. И когда мне позвонил Демьян, уже собирался записываться к стоматологу, потому что зубы свело знатно. Когда Малиновский попросил приехать в Краснодарский край, я отнекивался как мог, ссылаясь на дела, но после прозрачного намека, что моя репутация может полететь ко всем чертям, пришлось ехать.
— Каждая подпись приближает нас к Магадану, — глубокомысленно изрек Костик, но почему-то не получил от папы испепеляющий взгляд.
А я все больше обалдевала. Сначала компромат, теперь шантаж? А Малиновский все-таки занятный дядя. Я даже как-то прониклась уважением. Нет, конечно, я не то чтобы имею что-то глобальное против папули, но у меня бы духу не хватило против него идти.
— И вы, Зигмунд Давидович, — усмехнулся Леша, — предполагаю, носом здесь землю рыли, чтобы получить бумажки.
