Мележ даже не удивился, увидев Лёшу, но я все равно решила пояснить:
— Встретила твоего друга, подумала, что трезвый водитель тебе не помешает.
— Я тебе, как человек, проработавший много лет на бетономешалке, говорю, что пьяным за руль ни-ни, — заявил папуля.
Видимо, приглянулась ему моя легенда. Ага, почти работа под прикрытием, только проверить все можно на раз-два. Да Мележ и так понимает, что лжем мы ему в глаза, даже не покрываясь лёгким румянцем. Главное, чтобы Леша остался вне подозрений.
— Поехали, — кивнул мой благоверный.
Да, пусть утаскивает Мележа, пока он окончательно не пришел в себя и снова на меня не накинулся.
— Утро вечера мудренее, — с самым серьезным видом заявил папа.
Андрей согласно кивнул. Вот это да! Может, в снотворном ещё какая примесь была, которая делает людей покладистыми?
Ботаник с облегчением выдохнул, когда за Лёшей и Мележем закрылась дверь. А папа вопросительно на меня посмотрел.
— Мы с Лёшей подумали, — ответила я на его немой вопрос, — что алиби повару сделал Мележ. Ты говорил, что двое мальчишек, двадцать семь лет назад он как раз мальчишкой и был.
Папа приложил указательные пальцы к вискам и закрыл глаза. Понятно, лучше даже не дышать — гений думает.
— Мне нужны мои заметки.
Привычка ничего не выбрасывать — это о папуле. Но я сомневаюсь, что он привез с собой все заметки по тому делу.
— Хоть что-то, — подал голос Ботаник.
— Я визуально помню дом, почти на окраине, четырёхэтажный с красной крышей. Первый подъезд, квартира налево на втором этаже. Я разговаривал сразу с родителями одного из мальчиков. У отца ещё имя необычное было — Витольд Аристархович.
— Но Мележ Витальевич, — заметил первым мой протеже.
— И у него не было отца, — вспомнила я рассказ Лёши. — Но мы помним, что мальчиков было двое.
— Прокатимся? — предложил Ботаник. — Может, эта семья все ещё там живёт.
— Подождите, — сказала я и, повторив папин жест с пальцами и висками, задумалась.
Если Мележ шантажировал повара, то второй парень тоже мог бы. Вариант один: он уехал из этого города в поисках лучшей жизни и давно забыл и Мишкина, и Мележа. Вариант два: мой поклонник Андрей Витальевич и тут постарался подмять всех под себя. Или не всех и кто-то делает вид?
— Есть идея! Если не выгорит, то прокатимся.
— Одни гении вокруг, — покачал головой папа.
Есть в кого, Зигмунд Давидович.
— Только вот как проверить мою догадку? — задумчиво посмотрела я в окно.
Можно выждать ещё полчасика, пока Леша довезёт Мележа до дома. А там, надеюсь, уже не будет сюрприза в виде товарища в отключке. Лишние трупы точно не нужны.
Но полчасика моя нервная система не выдержит. Ждать — это вообще не мое.
— Мальчики, за мной, — так ничего и не объяснив, я почти полетела к двери номера, а потом и вниз.
Тася чуть приподняла брови, увидев, как я бегу к стойке, а за мной — папа с Ботаником.
— Ты хорошо знаешь администратора Кристину? — спросила я, в предвкушении даже стукнув ладонями по стойке.
— Не особо. Из-за… — Тася запнулась.
— Ага, из-за истории в стиле Монтекки и Капулетти, — закончила я за нее. — Парень у Кристины есть, знакома с ним?
— Немного.
На меня все трое смотрели, как на умалишенную. Но я всё ещё не теряла надежды, что в маленьком городе все друг друга знают хотя бы по именам.
— Его же Денис зовут. Фамилию знаешь? Что-нибудь о его родителях.
— Знаю, — наконец-то расслабилась и улыбнулась Тася. — Его отец работал в школе, где я училась. Учитель истории и завуч.
— И как зовут этого несущего доброе и вечное в детские массы?
Опять я начинаю выводить людей из равновесия своим языком.
— Каменев Витольд Аристархович.
Вот мы и нашли мальчика, которому досталась роль второго плана. А удовлетворен ли он ею?
Глава 45
Ботаник выразительно чертыхнулся у меня за спиной. Нет мамы на него, чтобы по губам отшлепала. Хотя если в этот городишко притащатся Инесса с Гражиной Эдуардовной, то я уже и не удивлюсь.
— А Витольд Аристархович что-то сделал? — спросила Тася. — Он очень хороший человек, с моим от… с Демьяном Васильевичем дружил.
— Вот оно что? — протянула я, начав складывать в голове хоть один фрагмент пазла. — А вы фотографии с моего телефона просмотрели? — повернулась я к папе и Ботанику.
— Не все успели, но… — мой протеже замолчал, так и не договорив, покосился на Тасю.
Я не успела сказать, что с его подозрительностью можем подняться наверх, в номер — у папы зазвонил телефон.
— Таиса, — посмотрел он на экран.
— Мама? В такое время?
Видимо, Васнецова-средняя не стала посвящать дочь в подробности старой истории любви повара к жене отца. Ага, меньше знаешь — крепче спишь, но потом больше додумываешь и волнуешься.
— Все нормально, — подняв ладонь, я попыталась успокоить девушку, но седативчик из меня, как из Ботаника хамелеон.
— Алло, — ответил мой проспавшийся генерал юридических войск и стал слушать.
Можно было бы подойти и приложить ухо к телефону, чтобы хоть что-то услышать, но роста особо не хватает, да и от папулиного перегара задохнусь ещё. Ну, и естественно, что родитель не обрадуется такому вторжению в личное пространство.
Я ожидала услышать от папули хотя бы ещё пару слов, но он только сказал:
— Хорошо, жди там, — и положил трубку.
— Что? — поторопила я.
— Надо встретиться с Таисой.
— Я за ключами от машины, — сообразил Ботаник.
— Мама? — Тася снова не понимала, что происходит.
— Не переживайте, девушка.
Из папы седативное ещё хуже, чем из меня. В общем, хорошо, что мы не пошли по бабулиной психотерапевтической тропе.
А Тася то бледнеет, то зеленеет — не самый лучший симптом. Из врачей у нас тут только спящий патологоанатом. Кстати, надо бы и его разбудить, а то потом остаток ночи будет шастать по номеру и не давать мне спать.
Клементьев, кажется, почувствовал мой ментальный посыл, потому что спустился вместе с Ботаником. На удивление, Костик выглядел свежим и даже бодрым, будто не покатил недавно вполне убойное количество самогонки.
Тася, когда мы двинулись к выходу, потянулась за телефоном. Думаю, Таиса ее успокоит — у нас с папой не получилось.
— Куда едем? — спросил Ботаник.
