— Не знаю, — еще больше растерялась Галя.
— А вы как вообще здесь оказались? — не смогла я промолчать, хотя это походило уже на настоящий допрос. — Путешествуете?
— Д-да, — кивнула девушка. — Катаемся по стране перед свадьбой.
— Пока быт не съел, — тихо сказала я, а Костик с Ботаников глянули на меня, будто говоря: «Тебе это точно не грозит».
— Вам надо отдохнуть, — поднялся Клементьев. — Администратор просила передать, что вам подготовят номер 215, пока в вашем уберут.
— Мне надо к Саше, — подскочила Галя.
— Утром, — остановил ее Костик. — Вас сейчас все равно никто в больницу не пустит.
Девушка кивнула и тихо сказала:
— Спасибо…
Когда мы остались в номере втроем, я сразу набросилась на Константина Ивановича:
— Долго кота будешь тянуть за хвост?
— Ивонна, что ж ты такая нетерпеливая? — покачал он головой и плеснул мне в кофе чуть коньяка.
— Если ты спрашивал про салат, — подал голос Ботаник, — то это растительный яд, так?
Ну точно ботаник!
— Я думаю, что это хинин, — кивнул Клементьев.
— Но кому мог помешать приезжий парень? — задумалась я, оставив Костика в покое.
Увы, на этот вопрос пока ответа не было.
Глава 7
Все риторические и не очень вопросы мы решили отложить до утра. Костик использовал еще сто грамм коньяка в качестве снотворного и почти сразу уснул, а я смотрела в темный потолок — мысли, которые крутились в голове, мешали одолеть меня усталости.
Что-то не складывалось.
Саша с Галей обычная пара. Если они никого здесь не знают, только приехали, то кому могло понадобиться травить парня.
Вариант один: Галя не в курсе тайн своего жениха, и он здесь уже бывал, при этом успел кому-то крепко насолить.
Вариант два: повар-новичок что-то перепутал в ингредиентах и по случайности добавил в салат какое-то не то растение. Но это шанс один на миллион. Вряд ли на кухне можно найти запас ядовитой травы.
И вариант три: вышла ошибка. Отравить хотели вовсе не его.
Под построение теорий я в итоге и уснула, а разбудила меня щекотка. Клементьев, уже свеженький и одетый, развлекался с моей пяткой.
— Сейчас в нос получишь, — пробурчала я, накрыв голову подушкой.
— Пойдем завтракать, — бодро сказал Костик. — Или ты приехала сюда спать?
Что ж, довод весомый.
— Сейчас встаю.
— Я пока к Ване загляну.
Клементьев хлопнул дверью, а я наконец-то выползла из кровати. Голова раскалывалась, но душ немного привел меня в норму. И как Костик может быть в такую рань отвратительно бодрым? Я сейчас готова только убивать.
Кстати, не мешало бы узнать, как там ночной потерпевший. А еще поговорить с поваром. Только, конечно, ненавязчиво, чтобы не вызвать подозрений.
Через двадцать минут я постучала в соседний номер, и еще одно бодрое до зубовного скрежета лицо появилось передо мной.
— Доброе утро! — улыбнулся Ботаник.
Это звучит прямо как издевательство.
— Кому как, — ответила я. — Мне нужен кофе. Желательно двойной.
Внизу как раз на смену заступала администратор, которая нас оформляла вечером. Девушка из ночной смены, увидев нас, вымученно улыбнулась. Наверняка здесь нечасто происходит что-то из ряда вон выходящее.
Когда мы устроились за столиком, Ботаник спросил:
— Заметили?
— Что мы должны были заметить? — удивился Костик.
— Точнее, отсутствие чего, — поняла я. — Думаю, причину отравления парня уже должны были выявить в больнице, но полиции в гостинице почему-то до сих пор нет.
— Занятно, — кивнул Клементьев. — Но все можно списать на то, что наш парень где-то по ошибке сам траванулся хинином, если это все-таки подтвердится.
— А где он вообще содержится? — спросила я, когда наконец-то получила чашку кофе.
— Ну, — протянул Костик, — растительный в коре хинного дерева, например. Я не силен в ботанике, но еще в стеблях мака, в этом я уверен, потому и обратил внимание на зеленый салат. Думаю, еще в некоторых растениях, но прямо сходу не вспомню.
— Странно все это, — подвел итог мой протеже, усердно поглощая завтрак.
Это не просто странно, а очень странно.
— Нанесем визит вежливости в больницу, — решила я. — Думаю, Галя уже там.
В ресторане никого, кроме нас, не было, так что не надо быть великим сыщиком, чтобы сделать такой вывод. Ну, или она еще спит, в чем я сомневаюсь. Я бы точно не уснула.
— И мне, наверное, придется пообщаться с врачами, — вздохнул Костик.
— Да ты становишься просто профи в логических умозаключениях.
— Может, я с вами не поеду? — забросил удочку Ботаник. — Я пока осмотрюсь тут, послушаю.
Ага, понятно. Спелеологией он заняться собрался. Так и манит его та пещера. Но отчитать своего протеже я не успела — мне на телефон пришло сообщение от Эда.
«Инфа на твоей почте».
«Спасибо, милый», — ответила я и даже добавила в конце предложения смайлик-сердечко.
Не думаю, что Эд оценит. Скорее занесет мой контакт везде, где только можно, в черный список.
Я сразу же зашла в почту и перебросила сообщение соседа со всеми прикрепленными файлами Ботанику. Пусть не по пещерам лазит, а просвещается.
После завтрака мы с Костиком решили не откладывать поездку в больницу. Я отдала ему ключи от машины, чтобы по дороге ознакомиться с биографией моего нового знакомого Андрея Витальевича.
Но не успела я пристегнуться и достать телефон, как мне прилетело новое сообщение. Номер незнакомый, судя по всему, местный.
«Вали из города, пока тебе кто-нибудь шею не свернул».
О, как интересно! Кажется, мой загулявший муж объявился…
Глава 8
— Что-то случилось? — спросил проницательный Константин Иванович.
— Не, — покачала я головой, — все в порядке.
Про сообщения я пока решила промолчать. Ни Клементьев, ни Ботаник не оценят моего рвения после этого. Скорее возьмут меня в охапку и потащат в родной город, заблокировав двери авто, чтобы я не выскочила по дороге.
— Ивонна… — вздохнул Костик, конечно, ни на грамм мне не поверив.
— Да, милый? — отозвалась я, на что получила испепеляющий взгляд.
Но, конечно, ни один мускул на моем лице не дрогнул. Говорят, что успешными адвокатами становятся люди с большим мозгом и отсутствием моральных принципов. Да, это сложно, когда есть и мозги, и принципы. Возможно, это и сделало меня такой стервой, как говорят многие. Да и я давно закрылась маской сарказма и цемента, фигурального, конечно. Но клиенты довольны. Они приходят ко мне за помощью, а не за жалостью.
