Ярослав вздохнул, признавая:
— Может, и так. Но ты сразу ставишь себя ближе к главной цели. И я тебе не доверяю.
— К главной цели? — Мирослав даже рассмеялся. — Очнись! Намного больше шансов что-то выведать у ее болтливой подруги! Мы ведь вообще ничего не знаем — может, Лера уже давно спустила деньги, а мы бьемся за несуществующий приз. У нас с тобой нет ни единого источника информации. А Олеся при правильном подходе как раз и может им стать.
— Тоже верно. Но куда она могла бы слить такую сумму? На благотворительность? Что-то очень сомневаюсь — я пытался подкинуть ей идей.
— Да куда угодно! Хоть на развитие своего любимого института — она же на всю голову геодезией отбитая. Нам нужно перемирие хотя бы для того, чтобы не пить друг другу кровь из-за пустоты.
— Согласен, — Ярослав нехотя кивнул. — Временное перемирие нам необходимо. Я все равно не смогу это жрать.
— Сможешь, — Мир потянулся за самой крупной гренкой. — Клоунаду надо как-то закончить.
* * *
Олеся была готова признаться хотя бы в самом основном, но не совсем оценила, что подруга всегда смотрела на мир иначе:
— Какие наглецы! — начала Лера ругаться перед зеркалом в женском туалете. — Самовлюбленные, невоспитанные и непредсказуемые! Я про таких избалованных парней раньше только в книгах читала — и оказалось, что образы еще и преуменьшают. Одному консультацию подавай — и плевать, что у меня выходной! Вынь да положи, ты же обслуга — всего лишь какой-то преподаватель. Другой решил, что раз хватило денег на стильный костюм, то может изображать из себя психа? Нет, ты видела?
— Видела, — аккуратно согласилась Олеся, продумывая следующее предложение.
Продолжить она не успела, Валерию несло:
— Да это просто смешно! Избалованные перцы будто ожидают, что все вокруг должны штабелями от восторга складываться. Им невдомек, что ни одна уважающая себя девушка на таких не посмотрит!
После такой отповеди Олеся вообще забыла, какие тайны собиралась открывать. Нутро просто взвилось от протеста — ведь она другая, ей всерьез достаток и стильный прикид чуть важнее умения поддержать разговор. Но не обязаны все думать, как зашоренная Лерка, не обязаны соответствовать ее образу и подобию! Олеся буквально закричала от обиды:
— Нет, вы только гляньте на нее! Сама монашка и других такими же видишь? Ты когда в последний раз на свидание ходила, большой эксперт в мужчинах?! И да, идеальных людей не бывает, представь себе, у всех свои недостатки. У тебя их нет, чтобы других судить? Или ты теперь решаешь, кто кому должен нравиться?!
Валерия охнула и отступила. До нее почти сразу дошла причина столько бурной реакции:
— Ой, у меня из головы вылетело, что ты с Ярославом встречалась… Прости, это было бестактно! И я вовсе не тебя имела в виду…
— Я слышала, кого ты имела в виду, дорогая подруженька, — спокойнее, но с той же злостью ответила Олеся и развернулась, уходя.
Лера, конечно, догнала, по плечу даже дружески хлопнула — этот хлопок дословно означал: «Ну, не дуйся, Олесенька! Если этот Ярослав тебе симпатичен — значит, он и мне симпатичен! Я просто его плохо разглядела! А второго придурка хотя бы можно из-за столика выгнать? Или тоже нет?.. А, ну ладно, пусть сидит. Пусть все подсаживаются и творят что угодно, лишь бы ты не дулась».
Валерия приготовилась выдержать любое продолжение мучительного банкета, однако после их возвращения атмосфера кардинально изменилась. Парни теперь приветливо улыбались, в том числе и друг другу, а Мир объяснил:
— Мы сначала на парковке на одно место претендовали, а потом в дверях на входе столкнулись, немного повздорили. Еще и знакомых своих за одним столиком застали — вот раздражение и полилось. Теперь-то поговорили спокойно, руки друг другу пожали. Ярослав-то, оказывается, нормальный парень — с первого взгляда и не скажешь!
Тот растянул губы. Руки они, конечно, не пожимали — не до такой же степени у них перемирие. Но подпел на той же ноте:
— Действительно, забудем неловкость. Девчонки, а зачем мы столько гренок заказали? Бросайте свои салаты, налетайте, а то я ощущаю себя глупо.
С этого момента Валерии не к чему было придраться — начался вполне адекватный разговор обо всем на свете. Ярослав даже объяснил, почему на свидании был вынужден покинуть Олесю: якобы получил какой-то ужасный звонок по работе и вышел из себя, требовал похода в кинотеатр — разумеется, если она будет настолько добра и даст ему второй шанс. Мирослава тоже не в чем было упрекнуть: ни единой наглости, ни единой двусмысленной реплики, говорил только об учебе и как ему хочется в своей профессии продвинуться. Особенно теперь, когда отец отошел от дел и нужно всеми силами доказывать, что Мир достоин носить славную фамилию Махалиных. К Лере обращался исключительно по имени-отчеству и пытался ничем не донимать.
Олеся же чувствовала другое и оставалась задумчивой. На этот раз она уминала гренки, а не налегала на алкоголь, и потому голову не теряла. Но устала считать количество несостыковок — или, наоборот, странных совпадений. И не могла определиться точно, что ей совпадения не померещились. Через полтора часа она уже подозревала, что у Мирослава действительно есть брат-близнец — уж сильно этот сдержанный и вежливый человек за столом стал отличаться от распутного балабола, не дававшего ни секунды на осознание. Или нет? Тогда надо смотреть еще внимательнее и думать еще усерднее. Вот бы посоветоваться с подругой… не кажется ли и ей, что эти двое меж собой похожи? Но после отповеди Олеся не смогла себя заставить признаться, что слишком легкомысленно поддалась ловкому соблазнителю. Ведь тогда получится, что Лерка в оценке была права!
Разошлись все в разном настроении: Ярослав — в приливе вдохновения, Мирослав — в приливе возбуждения, Олеся — в глубокой задумчивости, а Валерия посчитала вечер странным и приятным. Ну, в любом случае, запоминающимся. Она нормально реагирует на чужие недостатки, нет смысла ее больше обвинять в монашеском взгляде на жизнь!
Глава 10
У Мирослава от беспрецедентного воздержания наступило мозговое просветление: он начал видеть суть мироздания, но второстепенным вещам перестал уделять внимание. Оно и не нужно — зачем ему знать, насколько короткие юбки сейчас в моде? Это туманное озарение и привело к небольшому промаху — он исчерпывающе ответил на все вопросы преподавательницы, и только когда она начала в третий раз кричать, чтобы передал ей зачетку, запоздало догадался, что это была пересдача. Чертовщина какая-то, тьфу! Но как все-таки приятно смотреть вглубь, а не на поверхность:
— Валерия Андреевна, а у вас глаза серые.
— Я в курсе, Мирослав. Поздравляю с удачным закрытием сессии!
— …но грустные, — продолжил он, не расслышав. — А это знаете почему? От одиночества и непонимания, от невозможности разделить с кем-то внутреннюю тоску. Я по себе знаю. Можно я вас до дома подвезу?
