— Олесь, перестань. Но для твоего спокойствия я позвонила маме, и она успела составить мою родословную до седьмого поколения. В селе Новокукуево, где мама родилась, даже срочный совет собрали, на котором постановили, что никаких настолько состоятельных финансовых источников в их краях никогда не водилось. Дескать, земля слишком плодородная, рождает только тружеников, а не скотских эксплуататоров. А в селе Новонадоево, откуда папа родом, даже сотовую связь еще не провели. Сомневаюсь, что они там в курсе, кто такая Анджелина Джоли. Очнись, это просто ошибка!
— Даже если так! — подруга не сдавалась. — Снимай деньги! Пусть отзывают — то, что осталось. Хоть в ресторан сгоняем!
— Нет, — отрезала Валерия твердо. — Я не возьму из чужих денег ни копейки. Все жду, когда из банка перезвонят с новыми извинениями.
Олеся скривилась. Она и раньше догадывалась, что «новокукуевская труженица» не от мира сего, но не до такой же степени! Хотя говорить она пыталась спокойнее, чтобы каким-то образом подвести Леру к правильному решению:
— Допустим. А мама-то как восприняла?
— Сказала, чтобы я хотя бы ипотеку закрыла, — вздохнула Лера.
— Во! — Олеся задрала палец к потолку. — Впервые вижу, чтобы яблоко от яблони так далеко улетело.
— Ну какая ипотека? Представь, мне завтра позвонят и заявят, чтобы я вернула всю сумму!
— Ладно, уговорила, — Олеся изобразила, что временно смирилась. — Хотя бы отдельный счет открой — чтоб сохраннее лежало. Плюс проценты с такой суммы должны быть огромные. Проценты-то можно тратить, или тоже совесть не велит?
— Про проценты я подумаю, — обрадовалась Валерия дельной идее. — Тот человек, который ошибся, должно быть в полном стрессе сейчас, ему небольшие проценты сверху за шок не помешают, когда он объявится. На будущей неделе снова в отделение заскочу, проконсультируюсь по этому поводу. Надеюсь, на этот раз кассирша не будет заикаться при взгляде на сумму…
Вот! Даже кассирши в банке все понимают, а эта — никак!
— Лер, а ты не ощущаешь сама своего блаженства? Ладно-ладно, закончили, на работу завтра рано вставать, поеду я домой. А ты оставайся в своей квартирке три на три метра, взятой в ипотеку на сто двадцать лет, и не думай о том, что на восемь миллионов долларов можно было прикупить хотя бы четыре на четыре метра.
Лера осмотрелась — преувеличивает подруга. Хорошенькая квартирка, пусть не слишком большая и на окраине, зато почти своя. И работа у нее именно такая, о которой всю жизнь мечтала, — преподавание. Но как все-таки приятно себя ощущать временной миллионершей! Мозг сам неконтролируемо начинает рассчитывать, куда можно было бы потратить такие деньжищи. Например, каким-то образом найти отправителя. А потом явиться к тому и в награду за честность получить море признательности. И шоколадку.
Глава 2
Олеся считала себя прекрасным другом и добрейшей души человеком. В ином случае она не разглядела бы в ботаничке приятную собеседницу уже на первом курсе и не приложила бы немыслимые усилия для того, чтобы ту привести в человеческий облик и «насильно вытащить в люди». Не то чтобы усилия Олеси по модификации Лерки дали стопроцентный эффект, даже близко нет. Но тем не менее они уже в те дни сделались лучшими подругами и продолжали поддерживать друг друга после окончания института — иногда Олесе казалось, что по привычке. Если раньше их прочный союз был взаимовыгоден — Олеся учила Лерку быть более раскрепощенной и не такой зацикленной на науках, а Лерка никогда не отказывалась взамен помочь с учебой — то теперь их отношения уже не носили столь меркантильный характер. Что, в общих терминах, и называется настоящей женской дружбой.
Олеся никогда не ощущала себя завистливой. Просто некоторые жизненные несправедливости иногда тревожили ее и не позволяли спокойно спать по ночам. К примеру, ее оценки в дипломе были крайне далеки от того, что получила главная заучка их группы. Но Лерка даже распорядиться этим подарком не сумела как следует — приняла предложение остаться ассистентом на кафедре геодезии. Вот были бы у Олеси такие же мозги, она бы ими горы свернула! Однако ж ей хватило разума не искать должность строго по специальности, а то где-нибудь на реальном производстве еще обнаружат пробелы в образовании. Потому мудрая Олеся выбрала нечто около: устроилась в управляющую компанию кассиршей, и теперь имела возможность от души кричать на неплательщиков и выглядеть великолепным специалистом своего дела. Отличная работа рядом с домом, никаких переработок и неприятных стрессов, никакой необходимости в глубинных познаниях всех дисциплин, по которым добрые преподаватели выставили ей тройки, вот только зарплату заоблачной не назовешь. Олеся утешалась тем, что получает уж точно побольше ассистента в институте. Плохо спала Олеся совсем не из-за этого сравнения, а от нереализованного потенциала — ведь она коммуникабельная, с любым может найти общий язык, умеет себя подать и произвести впечатление. Но на ее работе впечатление можно было произвести лишь на многодетных мамаш и пенсионеров, всегда являющихся с наличкой, чтобы раздражающе долго ее пересчитывать.
По поводу недавнего финансового взрыва на банковском счете Лерки Олеся сокрушалась не так долго, как могла бы ожидать исходя из своего темперамента. Бесило ее только одно — недостаточно она вложила в лучшую подругу сил, раз та до сих пор остается оторванным от жизни ангелочком. Вот на ее месте Олеся определенно смогла бы распорядиться подарком судьбы. Ей даже восемь миллионов долларов не нужно, хватило бы и одного! Но жизнь отчего-то распределяет свои улыбки равномерно: кому-то характер, кому-то — ошибочный банковский перевод. Вероятно, делается это для того, чтобы никто не смог стать абсолютно счастливым.
Олеся слышала, как в очередной раз открылась входная дверь, но от круглого зеркальца в пудренице не отвлеклась. Подождут клиенты. В конце концов, смирение и терпение необходимо людям для нормального существования, и некоторых этим простым навыкам нужно обучать. Зато недавний татуаж бровей в отражении выглядел потрясающе. Жгучая брюнетка Олеся могла похвастаться приятной от природы внешностью, но гордилась она другим — ухоженностью и умением использовать все генетические дары по максимуму.
Клиент попался уже обученный терпению, то есть не хмыкал нервно возле кассового окошка, привлекая к себе внимание. Олеся невольно скосила глаза и больше к зеркальцу не вернулась. Много кого она повидала за этим стеклом, и абсолютное большинство плательщиков запомнила в лицо, но в тот знаменательный день касса озарилась ощущением новизны. Олеся даже сощурила глаза, искоса с любопытством рассматривая вошедшего.
Мужчина был довольно молод, она только на первый взгляд ошиблась с его возрастом, поскольку солидный деловой костюм накидывал фигуре возрастной колоритности. Однако уже со второго взгляда на профиль Олеся точно определила, что клиенту меньше тридцати. Хорошая стрижка, ювелирно подчеркнутые умелым парикмахером пряди и легкая щетина не оставляли сомнений — в кои-то веки коммунальные платежи пришел оплачивать тот, для кого это сущие копейки. Олеся, не меняя положения головы, скосила взгляд на окно — и убедилась, что не ошиблась в предположении: посетитель припарковал машину рядом со входом. Целиком автомобиль разглядеть было невозможно, лишь лаково-красную крышу. Чуть медленнее Олеся вернула взгляд на место — в смысле, на точеный профиль, прикидывая, что в такой цвет не красят Жигули или прочую лабудень. Осталось выяснить, что состоятельный красавчик потерял в этом богом забытом районе.
