21.8.[1936]
Сегодня я узнаю, отчего капитан Фюрстнер
[349], который занимался решением организационных вопросов, связанных с Олимпийской деревней, стал жертвой «несчастного случая». Некоторое время тому назад стало известно, что у него в роду есть евреи; ему дали отставку. Он выполнял свои обязанности до завершения Игр, затем с ним случился срыв и он покончил с собой. Один из этих многочисленных трагических пограничных случаев. Безусловно, в нем говорили германские гены – его поступок заслуживает только уважения.
Недавно были внесены в индекс [запрещенных книг]
[350] работы католического священника Хубера
[351] о «Святом отце». Попросил доставить их сюда и ознакомился с ними. Работа «От христианства к Царству Божьему» с позволения церкви вышла в издательстве «Пустет», г. Регенсбург, специализирующемся на публикации исключительно католической литературы. Собрала многочисленные восторженные отклики католических епископов, профессоров и т. д. И вот теперь анафема. Хубер набожен, и именно потому, что он набожен и не дерзок юридически, иезуитский Рим старается убить в зародыше даже эту безобидную попытку движения души в сторону большей честности и свободы.
Несколько цитат: «Бульон третьей свежести под названием “мораль” снабдили этикеткой “истина” и выдают за “христианство”. Стоит ли удивляться, что нынче аппетит разжигают другие блюда!»
Горькое обстоятельство для епископов и кардиналов, по сутанам которых этот бульон стекает вниз капля за каплей.
Еще одна цитата: «Истинно, в произносящем “нет” порой сокрыто столь значительное “да”, а в произносящем “да” столь значительное “нет”, столь сильная вера живет в неверующем и столь сильное неверие в верующем, что мы об этом не догадываемся. Если однажды нам удастся постичь эту психологическую загадку – сколь часто человек в определенных ситуациях именно во имя “да” говорит “нет” – то некоторые “враги христианства” предстанут перед нами в ином свете».
Это нечто глубоко свойственное человеческой природе; поэтому фаульхаберы и их приспешники, которые, раздуваясь словно индюки, кудахчут о собственной непогрешимости, вероятно, почувствовали себя так, словно им дали пощечину. А обер – лекари Рима постарались, в свою очередь, привлечь к делу Конгрегацию.
Человек в Риме? Избавиться от него немедля!
Вторая половина дня – ведомственные совещания; диктовал речь для партийного конгресса
[352]. Снова о большевизме. Теперь и поборники демократической дипломатии начинают кое-что понимать в мировой истории. Но таких мало.
С этой целью готовлю обращение к участникам встречи в Институте немцев зарубежья, т. к. я не смогу присутствовать там лично.
Закончил читать произведения американца Драйзера
[353]. Типичная беспризорность художника, который не жалеет чернил и потому изводит их понапрасну, имитирует «искусство», на одном вдохе упоминает Веласкеса
[354] и Сарджента
[355], исписывает тысячи страниц ради в высшей степени скучных персонажей. Пройдет еще много времени, прежде чем Америка осознает, где начинается искусство.
22.8.[1936]
Дарре лежит неподвижно в гипсе, у него разрыв ахиллова сухожилия. Мы беседовали о разном. В частности он завел разговор о двойственном статусе Мюнхена и Берлина. Что бы ни случилось, Мюнхен будет поддерживать проводимую политику, Берлин же остается политическим центром. Налицо проблема, которая многих из нас беспокоит. Я заметил ему, что раздумывал над этим именно в связи с проведением Олимпиады. Игры – символ величия Спарты. Греция была разделена на два полюса: Афины и Спарту. Несчастье заключалось в том, что элита искусства стремилась к политическому господству. У Германии были Веймар и Потсдам, в наши дни – Мюнхен и Берлин. Как бы ни было удобно иметь в Мюнхене партийные органы, которые находятся вдали от непосредственной повседневной деятельности, Берлин, тем не менее, остается политическим центром, и потому следует еще более укрепить его в этом статусе. Было бы неверно допустить самую мысль о том, что Афины Германии могут быть превращены в руководящий политический центр. У этого города иная миссия, он создал себя сам, а тот факт, что фюрер является выходцем с юга, тем паче делает возможным привить немецкому народу мысль о том, что немецкой Спартой является отнюдь не Мюнхен, а Берлин.
23.8.[1936]
«Германия»
[356] пытается прибегнуть к новому трюку в борьбе с «Мифом». Под заголовком «Ваше место в иерархии ценностей» она публикует несколько выдержек, посвященных понятию чести
[357] из произведения некоего Аркаса
[358] «Искусство быть порядочным». Рассуждения таковы: «В мире, не опирающемся на Бога, честь рассматривается как высшая этическая ценность. В опирающемся же на Бога мире понятие [честь] утрачивает смысл».
Употребление слова Ehre в молитвословии «Ehre sei Gott in der Höhe»
[359] является искажением, т. к. латинский вариант [славословия] использует слово gloria, а не слово honor
[360]. Намерение [автора] прозрачно. Определять высшую нравственную ценность как лишенную религиозного смысла значит распространять антигерманскую теологическую мораль, искоренить которую – задача первостепенной важности. Как следствие, «Германия» рассматривает покорность как опирающуюся на Бога и единственную «исполненную смысла» «ценность». В таком случае, однако, отношения выстраиваются по принципу господин – слуга, а это именно то, что необходимо священникам как «представителям» Господа. Прислужники в Риме не способны принять идею чести как собственно божественной искры, проявления суверенитета души и, значит, высшей религиозности.
