Все верно.
По моему мнению, надежда есть – континентальный блок: Рим, Берлин, Москва, Токио. Если эта идея воплотится в реальность, Англии придется незамедлительно заключить мир, иначе Брит[анская] империя взлетит на воздух. От этой возможности сейчас зависит многое, быть может, даже все.
Кроме того: беседа о текущей работе моих сотрудников: глубоко продуманные тексты для НСК
[620], серия брошюр, посвященных исторической ситуации. – Беседа с главой Национал – социалистической женской организации о вечерних мероприятиях, а также со Штиве
[621] из М[инистерства] и[ностранных] д[ел] насчет «книги о культуре» для зарубежных стран, библиотеки для Ирана, нашей выставки в Финляндии, поездки д[окто]ра Лейббрандта в Рим к д[октор]у Инсабато – советнику Муссолини в украинском вопросе.
Франк, будущий гражданский комиссар в Польше, просил меня в рамках 4–недельных курсов при Внешнеполит[ической] школе
[622] провести обучение всех его чиновников. Дал свое согласие, возможно, некоторые посмотрят шире на проблемы Востока.
+
В начале я писал о разговоре с Герингом. Вчера из Монтрё
[623] от брит[анского] советника в англ[ийском] Министерстве авиации пришла открытка. Он просит направить Шикеданца. Таким образом, он сдержал свое слово: тонкая нить все еще связывает нас с Лондоном. Завтра проинформирую фюрера и Г[еринга]. Любопытно, чего от нас ожидают господа из Лондона в качестве основания для возм[ожного] заключения мира.
29.9.[1939]
Сегодня в 4 часа фюрер пригласил меня в Р[ейхс]канцелярию, чтобы обсудить предложение де Р[оппа]. На протяжении часа он говорил о Польской кампании. Армия сегодня несравнима с 1914 годом, совершено иные отношения между командованием и солдатами: генералы едят из полевой кухни, генералы находятся на передовой. Когда он, как это было на реке Сан, видит проходящие мимо батальоны, [он понимает]: таких людей больше не будет. Поляки: тонкая германская прослойка, а под ней – никуда не годный материал. Евреи – самое жуткое, что можно себе представить. Города утопают в грязи. Он многое постиг за эти недели. Прежде всего: если бы господство Польши над прежними территориями рейхапродлилось бы еще несколько десятков лет, то все бы завшивело и пришло в упадок, здесь можно теперь править лишь твердой господской рукой. Он хочет разделить эту территорию на три области: 1. Между Вислой и Бугом: все еврейство (в том числе из Рейха), а также все мало – мальски ненадежные элементы. На Висле – непреодолимый Восточный Вал – более мощный, чем на Западе. 2. У прежней границы – широкий пояс германизации и колонизации. Здесь большая задача для всего народа: создать немецкую житницу, сильное крестьянство, переселить сюда примерных немцев со всего мира. 3. Между этими двумя областями – польская «государственность». Будущее покажет, можно ли будет спустя десятилетия расширить полосу колонизации.
Затем ф[юрер] рассказал об отдельных сражениях. К примеру, об одной из дивизий армии Бласковица
[624]. Продвинулась вперед на 45 км, но тут в другом месте атака превосходящих по силе пол[ьских] формирований. 45 км назад, и через 2 часа бросились в битву с неукротимой энергией. Призывники под Гдыней сражались с пол[ьской] элитой.
Касательно Москвы: он тщательно все обдумал. Он бы не смог предотвратить отдельных посягательств (на порты в Эстонии), если бы Сталин заключил союз с Англией. Он предпочел меньшее зло и добился огромного стратегического преимущества. Русс[кие] офицеры. Один генерал, направленный к нему: мог бы командовать у нас [разве что] батареей. Сталин истребил всех командиров, он страшится реальной войны. Он страшится и побежденной армии, и армии – победительницы. И все – таки: с пехотой из-за массы надо считаться, а вот на море русских бояться нечего.
Что же касается предложения де Р[оппа]: он обеспечит ему личную неприкосновенность и примет его! Пусть тот испросит у св[оего] правительства разрешения на поездку.
Фюрер намерен выступить с предложением о проведении большой мирной конференции, объявить перемирие, демобилизацию, разумное и справедливое урегулирование всех вопросов.
Не намерен ли он при случае вести наступательную войну на Западе? – Само собой разумеется, линия Мажино нас более не пугает. Если англичане не хотят мира, он готов атаковать их всеми силами и уничтожить. – Польша – государство с населением в 34 миллиона человек; следовало рассчитывать на потери в количестве 100 000 – 200 000 убитыми. У нас сейчас 8000 убитых и 30–35 000 раненых. Это свидетельствует, по его мнению, о том, что решение о нанесении удара сейчас было правильным. Через 5 лет Польшу, подготовившуюся и усовершенствовавшуюся, победить было бы намного труднее.
Фюрер подробно описал ход отдельных сражений и сказал, что я должен поехать туда.
После этого я немедленно открыткой уведомил Р[оппа] в Монтрё о том, что «экскурсия состоится». Отправляю туда Хардера
[625], чтобы тот привез Р[оппа] в Берлин.
Время покажет, сможет ли он мобилизовать в брит[анском] Министерстве авиации силы, способные противостоять Черчиллю.
5.10.[19]39
Сегодня утром Дарре приехал ко мне в ведомство и рассказал о своей докладной записке Герингу касательно железной дороги Краков – Станислав – Бухарест. О ее важности поначалу не подумали, теперь же по дополнительному договору получили «разрешение» использовать ее на правах экстерр[иториальности].
Далее разговор коснулся примечательного явления: людей, подчеркивающих важное стратегическое положение Прибалтики, подозревают в партикуляризме. Среди балтов
[626] были и, без сомнения, есть партикуляристы, под прикрытием ф[он] K[урселла]
[627] некоторые господа в Балт[ийском] братстве
[628] корчили из себя важных персон. Однако кажется все более очевидным, что меня, пару моих сотрудников, Дарре и пр. им не обойти.
