В последнее время я не очень трудоспособен. Решение касательно моего поручения пока еще не принято, и у меня отсутствует стимул. Читал фон Гагерна
[718] «Сестра и веретена» (весьма своевольное сочинение, написано сильно и необычайно ярко), его «Нарушение границы» и проч.
3. III.[1940]
29 февраля меня вызвал к себе фюрер, беседовали долго. Я на основе докладной записки Шейдта подробно доложил о ситуации в Норвегии. Фюрер, естественно, проявил чрезвычайный интерес; он подчеркивает, что по-прежнему желает нейтралитета Н[орвегии] и Шв[еции], однако понятно, что ввиду действий Великобритании драматичное обострение ситуации неизбежно – в конце концов, и с нашей стороны все подготовлено (докладная записка Шейдта приложена
[719]). Мы дистанцируемся от всяческих попыток проведения активных политических акций изнутри страны, однако готовы всячески поддержать дружественные нам силы. Фюрер хотел сам переговорить с Ш[ейдтом], однако тот снова отбыл в Осло.
Передал открытку от де Р[оппа] из Швейцарии. Он пишет о «выпавшем в изобилии свежем снеге» и просит об организации визита. Я просил уведомить его, что Х[ардер] сможет предпринять поездку лишь в том случае, если снег задержится надолго (ответ пока не пришел).
Получено разрешение на поездку фон Шапюи
[720] в Рим. Его сестра: миссис Гейдж
[721], [жена] зам[естителя] руководителя американского отдела F[oreign] O[ffice]. [Фон Шапюи] должен послушать, что эти двое ему расскажут. Госпожа Г[ейдж] отправилась в Рим вместе с леди Галифакс
[722].
Фюрер пока не подписал поручение. Он сказал, что Муссолини уже трижды просил его ничего не предпринимать против церкви. После победы будет все равно, с ней можно будет делать, что хочешь. Фюрер: Нельзя забывать, что М[уссолини] в И[талии] не занимает того положения, какое занимаю в Г[ермании] я. Двор и церковь его не любят. Если церковь, как она уже не раз пыталась, издаст официальную энциклику против рейха, то встанет вопрос, сможет ли М[уссолини] вступить с Италией в войну на нашей стороне (к тому же поездка Самнера Уэллеса
[723]). Ваше назначение в данный момент накануне крупной наступательной кампании произведет эффект разорвавшейся бомбы. У церкви есть некое подобие надежды на то, что она сможет продолжить свое существование. С вашим назначением она окончательно похоронит эту надежду, все преграды падут. Ближайшие недели принесут с собой решающие изменения. Я, разумеется, открыт по отношению к подобным доводам. Понятно, что мое назначение вызовет шумиху. Снова ждать и вести всю прочую работу.
+
Д[окто]р Лейббрандт едет в Рим: в связи с украинской и другими проблемами на Востоке. В Париже и Риме сейчас находятся многие политики европейского Востока, и в М[инистерстве] и[ностранных] д[ел] постепенно осознали, что знают об этом мало. Среди прочего следует подготовить все для генерал – губернаторства. Эти вопросы для них terra incognita.
6. III.[1940]
Вчера из Осло с доказательствами подготовки брит[анцами] и франц[узами] совместного нападения на Норвегию прибыл Хагелин. Я отдал распоряжение немедленно подготовить служебную записку и отправляю ее фюреру в Рейхсканцелярию (прилагается
[724]).
Сегодня в обед был у фюрера. За столом он обратился ко мне: Прочел вашу записку, дело принимает серьезный оборот. – Я рассказал подробности: офицеры франц[узского] Генштаба работают во франц[узской] миссии в Осло в качестве мел[ких] чиновников – паспортистов. Один из них «помолвлен» с секретаршей Квислинга. Кв[ислинг] немедля выставил ее вон. Она ничего не могла рассказать…
После обеда я направил фюреру подробные экономико – статистические сведения о Норвегии. Она нуждается в значительно большем количестве горючего и зерна, чем показали первые подсчеты.
Полковник Шмундт
[725] сообщил мне, что Шотландия закрыта для транспорта! До норв[ежского] побережья оттуда 24 часа.
Господин Белиша орет в своей газете: Норвегия – это пистолет, нацеленный в сердце Англии. Следует позаботиться о том, чтобы он не попал в чужие руки.
Хагелин толковый человек: именно ему норвежское адмиралтейство поручило заняться закупкой немецких зениток! В результате он может беспрепятственно перемещаться туда и назад. Тем не менее, у него слегка «прихватило сердце». Рисковать своей головой – тут выдерживают нервы не у всех.
9.4.[19]40
Сегодня великий день немецкой истории. Дания и Норвегия оккупированы. Я поздравляю фюрера с тем, что подготавливал и я. Он чрезвычайно рад: теперь Квислинг может формировать свое правительство. Поступили последние известия: взяты Кристианзунд и Арендаль
[726]. Остался Осло – здесь оказывают сопротивление. Мы выразили надежду, что бежавшее норв[ежское] правительство не захватило Квислинга. Фюрер заметил, что всегда опасался, как бы Англия не прознала про план. Я со смехом рассказал об обстановке в Дёберице
[727]. Там вот уже несколько недель дислоцировались горнострелковые части из Остмарка. Гадали – зачем? Румыния, Словацкие Карпаты. Чтобы успокоить людей, было дано «совершенно невероятное» объяснение. Норвегия! Таким образом, секретнейшая информация на случай англ[ийской] угрозы была беззаботно предана огласке.
Фюрер: «Так же, как в 1866 году возникла империя Бисмарка
[728], сегодняшний день положит начало Великогерманскому рейху».
