— В любом случае, — оживает, давя интонацией, — у тебя было достаточно денег, чтобы уехать домой. Ну вот по адресу этому твоему. Какого хрена ты на вокзал поперлась? И кстати… — он тормозит на светофоре и впивается в меня глазами. — В остальное то время ты тоже где-то живешь!
— Живу, — киваю и отвожу глаза.
Сердце ускоряется. Мозг начинает судорожно соображать. Если я сейчас расскажу Сергею, где живу, придётся признаться, что знаю его. Да он сам догадается! И это будет совсем катастрофа. Он, конечно, же решит, что всю историю с совпадением адресов я придумала специально, чтобы прийти к нему домой. Ужас! Какой ужас!
И я вру.
— В общежитии от института живу. Комендант списки всех пришедших после отбоя подаёт декану, и их стипендии лишают.
— Абсурд какой-то, — бурчит Северов. — Как можно за это лишить стипендии?
— Ну серьезно? — Теперь уже ухмыляюсь я. — Вы только что вытащили из отдела полиции человека без документов и спрашиваете, как лишить стипендии? Да очень просто. Тройка на экзамене и вперёд!
— Согласен, — хмыкает. — Почему на квартиру не поехала?
— Испугалась, — жму плечами. — У меня на вокзале первый раз такое случилось.
— Что значит первый раз? — Напрягается Северов, а я, понимая, что почти проговорилась, начинаю нести чушь.
— Вообще, там обычно уютно и шаурма вкусная. Только закрывается в десять. А вы видели? В этом году они елку в фирменных цветах ржд нарядили!
— Чего? — Давится Сергей словами и смотрит на меня ошалевшими глазами. — Ты туда елку что ли смотреть поехала?
— Да, — соглашаюсь, кивая для убедительности. Ну а чего упускать такой прекрасный вывод.
— Капец какой-то, — он шокировано качает головой, пытаясь отмахаться от влитой в уши дури.
— Эй! — спохватываюсь я, — А куда вы едите? Вы же должны были в центр за кофе…
— Черт! — Он озирается по сторонам, ища разворот. — Нет, извини. Уже ко мне едем.
— Тогда остановите мне, — начинаю паниковать, — я хочу выйти. Или отвезите в общежитие. Не хочу к вам. Мне нужно телефон зарядить, помыться, поесть…
— Нет! — Неожиданно рявкает Северов. — Сейчас у меня слишком болит башка, чтобы вникать в весь тот бред, что ты несёшь. Но я планирую в этом разобраться! А ещё не забывай, что документы на квартиру и все твои вещи попадут именно ко мне, когда найдутся…
Я испуганно захлопываю рот. Что ж ты такая везучая то, Соня… Сопя, смотрю в окно остаток дороги, потому что чувствую, как Сергей зол, и совершенно не понимаю, почему он меня не отпускает, раз я его так раздражаю и бешу.
А ещё рядом с ним я чувствую себя не просто девочкой из интерната, а настоящей бомжихой. Потому что у меня чешется голова, от свитера пахнет потом, а куртка впитала в себя все ароматы кпз. Особенно искусственный мех на воротнике.
Мы паркуемся во дворе у Сергея. Сначала он выходит сам, и только потом открывает дверь мне. Выводит из машины, держа за предплечье, и также заводит в подъезд.
— Отпустите, — бурчу на лестничной площадке перед лифтом. — Я не убегу.
— Ты считаешь, что я должен верить в адекватность человека, который, сначала спустил курок пистолета, а потом поехал ночью на вокзал смотреть новогоднюю иллюминацию?
— Звучит так себе, — соглашаюсь.
— Вот и топай. — Подпихивает меня в спину, чтобы живее заходила в кабину.
Я специально становлюсь к Сергею спиной, чтобы не было соблазна рассматривать его. Это очень опасно — симпатизировать человеку, от которого зависишь. А моя зависимость от Северова крепнет. При чем не только материальная, но и моральная.
Он же мог просто не поехать за мной в отдел? Мог. Но приехал… Мне очень не хватает опыта, чтобы понять эту ситуацию.
Или все-таки его помощь небескорыстна, и он надеется на благодарность с моей стороны? Денег у меня нет. Тело? Краска бросается в лицо от воспоминаний о том, как неожиданно остро и приятно было в его руках. И стыдно до отключки.
Да ну, не может быть. Ну видок у меня сейчас только рыбой на рынке торговать, какой тут может быть интерес.
— Заходи… — Северов распахивает двери своей квартиры передо мной. — Куртку здесь только брось и все из карманов вытащи.
— Но… — Распахиваю я глаза, вцепляясь в замок, — как я без куртки? А если украдут?
— О Господи, — рычит Сергей. — Я попрошу привезти новую.
— Не надо новую… — отшатываюсь я в бок.
Северов просто делает шаг ко мне.
Раздаётся резкий металлический щелчок, и я замечаю в мужской руке блестящее лезвие ножа.
Легкие перехватывает от ужаса. Я открываю рот, чтобы закричать, но за секунду до звука Сергей зажимает мне рот ладонью и вжимает затылком в дверь.
— Стой смирно, — говорит хриплым, раздражённым голосом, и я слышу, как под лезвием трещит ткань куртки. — Теперь снимай, — велит он, дергая замок вниз. — Ей больше ничего не поможет.
Куртка растерзанным сугробом падает к моим ногам.
Находясь в состоянии эмоциональной комы, я смотрю в глаза Северову и не могу даже моргнуть. Он убирает руку от моего рта. И проводит костяшками пальцев по щеке.
— Не бойся. Я тебя не обижу…
В ответ из меня вырывается только истеричный смешок. Зачем я поехала с ним? Ах, да документы…
Сергей заводит меня в квартиру и закрывает дверь.
— Отмирай, Соня, — он скидывает с себя пальто и ботинки. — От тебя воняет, как от помойки. Если не хочешь, чтобы с остальными вещами я поступил также, как с курткой, просто сними их в коридоре. Я пока налью тебе ванну.
Глава 11. Еда.
Соня
Раздеться здесь? Прям до гола?
Сергей, абсолютно игнорируя мой шок, уходит в ванную, и уже через секунду до меня начинает доноситься шум воды.
Он не пошутил! О, Боже, ну за что?
Кажется, я просто умру сейчас от того, как сильно колотится сердце.
Паника накрывает волной, заставляя мысленно метаться и соображать, как избежать своего окончательного морального падения.
Почему Сергей заставляет меня все это испытывать? Я не верю, что он не понимает моего состояния.
Просто сесть на пол в прихожей и не двигаться? Но он обещал тогда порезать мою одежду! И что-то мне подсказывает, что Северов это сделает.
Скидываю сапоги. Дрожащими пальцами расстёгиваю пуговицу на джинсах и ширинку. Тяну их вниз.
«Ладно, Соня,» — я успокаиваю себя. — «Он же тебя уже видел и даже трогал. К тому же, помыться очень хочется…»
Сергей выходит в коридор как раз в тот момент, когда я остаюсь в одном белье и, не решаясь его снять, мнусь с ноги на ногу все там же возле порога.
