Он возвращается к своему месту и берет со стола телефон. Скользит пальцами по экрану и подносит его к уху.
— Север, привет!
Несколько секунд я слушаю тишину.
— Да погоди ты, — по-свойски перебивает его хозяин клуба, из чего я делаю вывод, что они знакомы. И снова не знаю, радоваться этому факту или нет. — У меня вот тут продавщица твоя сидит. Сопли наматывает на кулаки. Потеряла брюлик, который из магазина поносить взяла. Как тебя зовут? — хозяин клуба кивает мне.
— Соня, — выдавливаю из себя из себя с трудом, потому что паника и стыд сковали мое горло.
— Соня ее зовут. Ну и чего мне с ней делать? Сам накажешь? Или тебе она больше не нужна? — он замолкает, слушая Сергея. — Ну тогда я просто обязан ее тоже попробовать, — раскатисто ржёт и сбрасывает вызов.
Я подлетаю со стула и отшатываюсь дальше от стола. Мне не понравился конец их разговора. Сергей мог меня отдать этому мужчине? А почему нет? У них все возможно!
— Ну, — хозяин клуба небрежно снимает с себя пиджак и расстегивает рукава рубашки. — Чем займёмся, малышка? Как ты думаешь? Накажем тебя?
Глава 29. Рикошеты.
Сергей
— Ну я пойду, Сергей Валентинович, — топчется на пороге кабинета моя секретарша.
— Таблетку мне ещё у себя на столе оставь, — отвлекаясь от документов, поднимаю глаза. — И иди уже. Больше никаких корпоративов вам не будет. Как мухи варёные.
— До завтра, — Таня благоразумно смывается за дверь.
Я не сторонник пить вместе с сотрудниками. Во-первых это создаёт ненужную в работе иллюзию возможности панибратства. Во-вторых мой любимый коньяк стоит, как зарплата некоторых сотрудников, в-третих, когда градус переваливает за приличную отметку, лучше, чтобы рядом находились надёжные люди, с которыми не нужно следить за языком. А мой язык вчера нализался прилично.
Все потому, что появляться перед Соней в ещё на что-то способном состоянии я не мог. Я бы разорвал эту невинную строптивицу. И напугал бы так, что уже сложно было что-то исправить.
Поэтому, мы с Алексеем пробыли в ресторане всего час, а потом укатили к Саиду в клуб.
И черт… я даже не помню имени той девки, которая вчера залезла мне в штаны. Помню, что только волосы у неё были почти как у Сони. И это мне вставило. После уже старался ее профессиональный, горячий рот.
Глеб доставил меня домой полумёртвым.
Из нашего с ним общения я помню только то, что отдал распоряжение отвезти Соню на работу утром. И дальше в моем сознании до трёх часов дня наблюдалась чёрная дыра.
Офис проснулся ближе к четырём. Чтобы никого не уволить за бесконечные обсуждения праздника, перекуры и чаепития, я весь день просидел в кабинете и влил в себя шесть чашек кофе. Похмелье — это зло. Если бы я был большим иностранным политиком и решил завоевать власть в России, то просто запланировал бы это мероприятие на новогодние праздники.
Около семи вечера Соня написала, что останется ночевать у подруги. И я… малодушно этому обрадовался. Потому что хочу наконец-то выспаться, а то со дня появления этой девицы в моей жизни, сон покинул ее, как феномен.
Выкуриваю сигарету и ещё на пару часов пропадаю в документах. Мне не нравится, что налоговая не принимает отчеты. Пробирная заворачивает личные заказы уважаемых в этом городе людей, а Лёха уже втрой день злой, как собака, и никак не может закрыть вопрос с пожарным управлением.
Назревает вопрос. Роют против кого-то, а нас просто рикошетит. Или мы с Алексеем плотно встряли?
Решая сделать перерыв, снова тянусь к сигаретам и открываю окно.
На парковке умельцы развернули нелегальный елочный базар. Те минут пять, что я курю, торговля у них идёт очень бойко.
Я могу щелчком пальцев все это прикрыть, но… что-то меня останавливает.
Пытаюсь вспомнить, когда последний раз в своей жизни наряжал елку.
Наверное, с пацанами в армии. Да точно. Усмехаюсь. Это была альтернатива чистке картошки для новогоднего пюре. А потом уже через два года у мамы в Париже на Рождество.
Она не отмечает Новый год, потому что не любит вспоминать ничего, связанного с Россией, кроме меня, конечно.
На этот Новый год мы с ребятами сняли большой банный комплекс в лесу. Еда, алкоголь, легкие женщины и охота на русака. Вот такой праздничный набор холостых мужиков.
Резкая вибрация телефона заставляет меня оглянуться.
Закрываю окно и подхожу к столу. Саид… Ну не, друг, пить я больше категорически не готов. Мы старые и… очень похоже, что мне стыдно перед Соней за ту девку. Прямо извиниться хочется. И поржать над этой глупой идеей.
— Алло… — отвечаю на звонок.
— Север, привет!
— Даже не начинай, — предупреждаю его уговоры. — Лёха сегодня вообще в медицинской маске с пожарными общался, чтобы перегаром не дышать. А красные глаза на вирус списывал.
— Да погоди ты, — слышу, что он тихо угорает. — У меня тут продавщица твоя сидит. Сопли наматывает на кулаки. Потеряла брюлик, который из магазина поносить взяла…
— Как зовут? — ко мне возвращается жесткое настроение. Если это правда, то сначала она с позором отработает бабки уборщицей, а потом я выгоню ее вон.
Саид передаёт мой вопрос девушке.
— Соня ее зовут, — хмыкает. — Ну и что мне с ней делать? Сам приедешь накажешь? Или она тебе больше не нужна?
— Черт! — Выдыхаю с чувством. — Сделай так, чтобы эта мелкая задница не смела даже выходить из твоего кабинета. Выясни с кем была, что ела и пила! Я сейчас приеду! Эта то самое недоразумение, что в квартиру мою перепутала.
— Ну тогда я просто обязан тоже ее попробовать, — раскатисто ржет на мою тираду друг и скидывает вызов.
Я, психуя, пишу ему смс, чтобы не смел трогать и даже смотреть.
Он в ответ посылает меня на хрен и советует шевелиться быстрее, а то он побогаче меня будет.
Ах ты ж….!
Спускаюсь на парковку, срываю тачку с места и выезжаю на дорогу.
Маленькая врунья! Погулять решила? И не дай Бог ты там не подружкой. Я же закапаю его. Цивилизованность во мне в такие моменты умирает!
Перед глазами мелькают очень четкие картинки Сони в чужих мужских руках. И… пусть это будет неправдой, потому что иначе — капец тебе, маленькая.
Я ни в чем себе не откажу. Буду играться и владеть тобой, пока не сломаю. И ничего во мне не дрогнет.
Паркуюсь возле клуба и захожу внутрь через служебный вход. Охрана, видя мое выражение лица, просто расступается, даже не пытаясь заговорить.
Спускаюсь из главного зала на нижний этаж. Заворачиваю в служебный коридор и дохожу до кабинета Саида.
Распахиваю дверь и замираю на пороге в глубоком шоке. Картина, как говорится, маслом.
